Социальные ограничения: содержание, структура, функции

В позитивной варианте эти социальные ограничения выполняют функцию

сохранения социальной стратификации как важнейшей части социальной

организации, без которой общество существовать не может. В негативном

случае эти социальные ограничения реализуют функцию социального подавления

индивидов и групп, препятствуя им занять то положение, которое наиболее

соответствует их способностям и желаниям. В результате этого возникают

группы людей, недовольных своим положением и плохо делающих своё дело (или

не делающего вообще ничего, ничего полезного). По мнению П.А. Сорокина

ослабление социальной мобильности имеет место в стареющем социальном

организме, а усиление закрытости каких-либо социальных рангов и слоев –

свидетельством падения их значения и упадка данного общества в целом.

Подобные тенденции наблюдаются и в современной России, в частности, в сфере

образования, находя своё выражение в росте сроков обучения, его

коммерциализации и т.п.; аналогичные процессы происходят и в сфере науки.

Еще одной функцией структурно-демографических социальных ограничений

является формирование социально-управленческой элиты. В зависимости от

характера установленных на пути в элиту социальных ограничений формируется

качество и особенности этой элиты. Так для индийских брахманов был

характерен высший уровень интеллектуальных и нравственных качеств, а для

современных элит, по П.А. Сорокину, характерно сочетание хорошего

интеллекта и безнравственности, поэтому среди её представителей широко

распространены жадность, коррупция, демагогия, цинизм, сексуальная

распущенность (Б. Клинтон) и прочие пороки. Это является наглядным

подтверждением несовершенства существующей в современных обществах системы

социальных ограничений.

Еще одной функцией этих социальных ограничений является регулирование

количественного и качественного состава населения. Например, в Китае, Индии

и ряде других стран чрезмерный рост населения ограничивает возможности

социальной самореализации и потенциально ухудшает условия жизни для

большинства. В большинстве регионов пост советской России складывается

обратная ситуация, когда из-за вымирания населения возрастают социальные

ограничения для оставшихся жителей страны. Для изменения демографической

структуры населения в качественном и количественном аспектах в Китае была

введена система экономических и правовых ограничений. «Китай единственная

сегодня страна в мире, если не считать Сингапура, где официально введено

евгеническое законодательство» (37, с.5), - писал А. де Бенуа. Меры по

ограничению рождаемости в Китае, наряду с мерами по улучшению качества

населения призваны изменить его социально-демографическую структуру, а,

следовательно, и связанные с ней социальные ограничения.

Сама социально-классовая и профессиональная структура взаимосвязана с

демографической и выполняет функцию её регулирования, а демографическая

структура регулирует в свою очередь стратово-профессиональную, так как люди

определенных возрастов оказываются в массе мало способными к той или иной

профессиональной деятельности.

Эти ограничения выполняют детерминационно-регулятивные функции в

отношении поведения личностей и групп и выбора ими своей жизненной

стратегии. Эти социальные ограничения во многом определяют характер

социального отбора и правила социального тестирования для занятия тех или

иных социальных мест: так, при избытке тех или иных специалистов эти

правила обычно ужесточаются, а при недостатке смягчаются. Они выполняют

функции структурирования, упорядочивания, иерархизации в обществе,

препятствуют его превращению в однородную массу, пребывающую в состоянии

социального хаоса.

В соответствии с диалектикой ограничений и свобод структурно-

демографические социальные ограничения, замыкая личность или группу в рамки

социальных структур, дают им возможность самореализации в соответствии с

возможностями этих структур, но в то же время лишают возможностей

реализовать потенциалы, свойственные другим структурам. Если же человек или

группа не желают использовать данные им в обществе возможности, то его

структура приобретает для них отчуждённый и негативно-ограничительный

характер. В последнем случае вся система социальных ограничений может быть

представлена как паутина или сеть, наброшенная на индивида или группу. В

принципе, эта ситуация так или иначе имеет место всегда, хотя не всегда

осознаётся. Чтобы этого осознания не произошло и не возникло стремления к

избавлению от этой сети, главной функцией всей системы социальных

ограничений становится формирование социально ограниченной личности, для

которой внешняя социальная ограниченность стала бы внутренней, овнутрилась.

Для Э. Фромма овнутрение внешнего социального принуждения стало одной

из важнейших предпосылок становления тоталитаризма. Э. Фромм исследует один

из вариантов социально-ограниченной личности, а именно «авторитарную

личность» (См. 422). Основу этой личности по Э. Фромму составляет

садомазохистский комплекс власти – подчиненности. Властвуя над кем-то,

«авторитарная личность» реализует свои садистские тенденции, а подчиняясь,

или мучая (ограничивая) себя – мазохистские. Истоки формирования

«авторитарной личности», как массового для Западной Европы явления, Э.

Фромм видел в распространении протестантизма, провоцировавшего развитие

садомазохистских комплексов под видом «любви» к Богу. Освободив человека от

патронажа церкви, М. Лютер сделал его изолированным и бессильным,

«овнешнение благодати» превратило человека в «средство», лишённое

внутренней самоценности и вынужденное добывать материальную благодать

путём унижений. В кальвинизме попытки избавиться от внутренней

неуверенности, вылились во внешний активизм, культ труда и накопительства.

Э. Фромм называет протестантизм религией запуганного, невежественного и

оторванного от корней одиночки, внутренне враждебного свободе и ставшего

«авторитарной личностью».

Другой вариант социально ограниченной личности, на этот раз

«демократической» описывает А. Макинтайр. «Демократическая личность» не

обладает ни стабильной социальной идентификацией, ни устойчивыми моральными

принципами, ни постоянными политическими предпочтениями. Она готова быть

кем угодно. Выполнять любую социальную роль. Голосовать за любого

кандидата… Исповедовать любую религию… Соглашаться с любой концепцией и

точкой зрения, если только они не нарушают общих правил потребительского,

менеджерского и терапевтического отношения к действительности»(260, с.8).

Будучи, по сути, пустым местом, эта личность обладает только

преемственностью тела. «А тело - это комплекс желаний, потребностей и

эмоций. В итоге тотальный произвол стал нормой жизни современного общества.

Ни о какой «рациональности» не может быть и речи» (Цит. по 260, с.9), –

считает А. Макинтайр. Даже память у этой личности подвержена коррозии.

«Функционирование памяти в тоталитарных и демократических обществах в

принципе одинаково. «Гонка информации» и интеллектуальные «моды» (типа

постмодернизма) заменяют обсуждение принципиальных мировоззренческих

проблем» (Цит. по 260, с.8), – отмечает А. Макинтайр.

Таким образом, если для «авторитарной личности» характерно следование

деструктивным и ограничительным комплексам в отношении себя и окружающих,

то у «демократической личности» социальная ограниченность проявляется в

выраженной поверхностности и тотальном конформизме.

Вероятно, можно найти и другие конкретные варианты социально

ограниченной личности, но лучше всё же выявить их общий архетип, дав

определение подобной личности. Определение это таково: социально

ограниченная личность – это социально сформированная психоментальная

структура, отчужденная от внутренней врожденной природы (эта природа

может быть те только животной, но и душевной и духовной), её носителя,

стереотипически ограниченная, сформировавшим её обществом, в своем

мышлении, восприятии и поведении, не способная выйти за пределы этих

стереотипов и управляемая по преимуществу из вне. Поведение и мышление

такой личности носит по преимуществу реактивный характер, внутренние же

импульсы этой личности либо подавляются (в частности и усилиями

«психоаналитиков»), либо искажаются социально ограниченной личностной

структурой, причём чаще всего это происходит одновременно. Эта личность

«вооружена» набором ложных стереотипов мышления и поведения, которые как

раз и являются главным препятствие на пути построения всех утопий и

идеальных государств. Формирование подобной социально ограниченной личности

и является главной негативной функцией и результатом всей системы

социальных ограничений.

Структурно-демографические социальные ограничения тесно связаны с

другими формами социальных ограничений, однако, в современном обществе их

роль снизилась. «Развивающееся денежное хозяйство проникало в сельские

общины, действуя точно разъедающая кислота, на их исконный, основанный на

натуральном хозяйстве образ жизни. Родовой строй абсолютно не совместим с

денежным хозяйством» (481, с.126), – писал Ф. Энгельс. Это означало замену

структурно-демографических социальных ограничений, составляющих основу

родоплеменного общества, экономическими. Опасность реставрации

родоплеменного общества побуждает адептов экономикоцентризма вести

постоянную борьбу с национализмом, религиозным фундаментализмом и всеми

прочими видами неэкономических основ социальной организации. Функцию

подавления этно-конфессионального сознания выполняет структурирование

населения на основе гражданства, а не религии или национальности. Так

структурно-демографические социальные ограничения связываются с

экономическими и подменяются ими.

Подводя итоги, отметим, что в данном разделе были показаны основные

функции концептуальных, идеологических, языковых, этических, эстетических и

онтологическо-гносеологических социальных ограничений, а также функции

вторичных, форм социальных ограничений: политико-управленческих, правовых,

информационно-образовательных, экономических, военно-силовых, технико-

технологических и структурно-демографических в соответствии с авторской

моделью структуры социальных ограничений. Описан смысл объемлющей их

социально ограничительной функции, заключающийся в создании социальных

границ восприятия, мышления и поведения. Введено в понятие социально

ограниченной личности как негативного продукта господствующих социальных

ограничений. Представленные в данном разделе функции социальных ограничений

являются достаточно общими и, наверное, могут быть дополнены. Однако и уже

представленная модель даёт определенное представление о них и возможные

направления их дальнейшего осмысления и изучения. Эти функции могут в

некоторой степени меняться и корректироваться в зависимости от конкретных

условий их реализации, а также специфики той концепции и выражающей её

идеологии, которую они обслуживают. Дальнейшей конкретизацией функций

социальных ограничений будут особенности их реализации в различных

политических и социальных системах, а также принципы и методы их реализации

в обществах. Рассмотрению этих вопросов могут быть посвящены дальнейшие

исследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В данной небольшой работе поднята и, надеюсь, в какой-то степени

«решена» проблема социальных ограничений. Полностью, наверное, эта проблема

разрешена быть не может, в том смысле, что социальные ограничения являются

и должны являться неотъемлемым атрибутом любого общества и без них общество

существовать не может. Там где нет социальных ограничений, там нет и

общества. Поэтому, решение этой проблемы в смысле её полного снятия лежит

уже за пределами общества. В обществе же постоянно происходят процессы

изменения социальных ограничений, когда снятие одних ограничений, к

сожалению, неизбежно порождает другие в духе известной гегелевской спирали

развития.

Однако задачей данной работы было не снятие каких-либо социальных

ограничений, а нахождение путей и подходов к их исследованию, которое

только и может стать путём к их содержательному и структурному

совершенствованию в интересах отдельного человека и всего общества в целом.

Пока мы не задумываемся о том, что такое социальные ограничения, шансов на

подобное их усовершенствование у нас немного. К сожалению, материалы

подобных исследований могут быть использованы и в негативных целях

подавления личности и общества. Такова печальная закономерность всех

научных исследований и открытий.

Представленная здесь модель социальных ограничений носит, прежде

всего, исследовательский характер, поэтому проблемы её соответствия

общественным реалиям, в общем-то, не существует, в отличие скажем от

моделей тоталитаризма. Если в каком-то обществе не обнаруживается каких-то

компонентов этой модели, например идеологии, то это ещё не значит, что их

нет, возможно, их или недостаточно хорошо искали или не захотели найти.

Если чего-то нет в чьём-либо рациональном сознании, это ещё не значит, что

этого нет вообще. Тем не менее, мало кто будет оспаривать наличие в

обществах языковых, этических, гносеологических, правовых, структурно-

демографических и прочих социальных ограничений в тех или иных формах и

разновидностях.

Задачей представленной здесь модели является помимо постановки

проблемы, создание инструментов её исследования, в данном случае

инструментов интеллектуальных, позволяющих из окружающего нас хаоса

впечатлений и фактов выделить и структурировать нечто важное, позволяющее

их осмысливать и изменять. Эта задача в данном исследовании решена. Могут

быть, конечно, и какие-то другие её решения и дополнение уже

осуществлённого, но для исследования данного вопроса это было бы только на

пользу, создавая для него разнообразие методологического инструментария.

Далеко не все возможные аспекты осмысления данного вопроса нашли своё

выражение в данной работе. В частности не рассматривались, например,

метафизические аспекты ограничения и неограниченности. Так, уже само бытие

ограничено тем, что оно есть.

Не были описаны также и более конкретные и частные аспекты реализации

социальных ограничений, как, например, потенциальные и актуальные

возможности их осуществления в различных типах обществ: традиционном,

индустриальном, постиндустриальном, или рабовладельческом, феодальном,

буржуазном; в различных политических системах: авторитарной, тоталитарной и

демократической; принципы, направления, а главное, методы создания

социальных ограничений, пути и способы преодоления и снятия тех или иных

социальных ограничений, возможности их гармонизации в рамках одной системы.

Может быть также рассмотрена и история представлений о социальных

ограничениях, история их собственного развития, производиться сравнительный

анализ социальных ограничений в различных социальных системах.

Возможны исследования социальных ограничений и в каких-то более

частных социальных сферах, например в науке, образовании, религиях или

социальных процессах – например социальные ограничения в процессе

глобализации или социальные ограничения и манипуляция сознанием.

Все эти исследования могут быть осуществлены в дальнейшем, в том числе

и автором данной работы. С другой стороны многие уже имеющиеся исследования

для выявления соответствующих проблем и вопросов имеет смысл рассмотреть в

ракурсе заданном этой работой. Например, являются ли социальными

ограничениями актуальные сегодня экологические ограничения и «пределы

роста», о которых в частности писал А. Печчеи (325)? При ответе на этот

вопрос и может быть использована разработанная в данном исследовании

модель. Во-первых, здесь необходимо указать, что экологические ограничения

могут иметь разные причины и быть обусловлены как объективными природными

(внесоциальными) ограничениями в виде особенностей климата или отсутствия

(нехватки) тех или иных ресурсов, так и результатом негативного воздействия

общества на природу. Сам же по себе вопрос отношения общества и природы,

его характер и особенности, бесспорно, является важнейшим, а потому, так

или иначе решается именно на уровне концепции цивилизационного развития.

Поэтому, в зависимости от его решения на уровне концептуальных ограничений,

выстраивается и вся система социальных ограничений. Для современной

цивилизации как раз и необходимо изменить свои базовые установки по

отношению к природе на более экологичные и природосберегающие, перестроив

на этом основании свою этику, науку, политику, право, экономику,

образование, технологии, социальную структуру и военное дело. Современная

цивилизация должна добровольно наложить на себя экологические ограничения и

включить их в как обязательный компонент в свою систему социальных

ограничений во имя собственного подлинного, а не мнимого благополучия и

безопасности, ради сохранения природы и будущих поколений. Экологические

ограничения должны превратиться из чисто природных в природно-социальные.

Об актуальности новых исследований социальных ограничений и дальнейшем

изучении уже имеющихся спорить не приходится. Манипулирующая массовым

сознанием бульварная пресса забита до краёв информацией о различных

социальных ограничениях, нарушениях законов, являющихся одной из форм

социальных ограничений, различными «рейтингами слухов», но в ней сложно

найти объективный анализ динамики изменений социальных ограничений в

отношении различных групп населения в результате тех же преступлений и

катастроф, которые она так любит смаковать. В то же время голос науки слаб.

Всё более превращаясь в эзотерику, она, по мнению Дж. Хоргана, идёт к

своему концу. Однако без науки в той или иной концептуально-парадигмальной

форме мы не сможем разобраться в этих проблемах и рискуем не только

заблудиться, но и погибнуть в лабиринтах социальных ограничений и тисках

собственной социальной ограниченности.

Общие выводы работы могут быть сформулированы следующим образом:

- социальные ограничения есть неотъемлемый атрибут любого общества и

без их наличия общество невозможно;

- понятие «социальные ограничения» связано с категорией

«необходимость» и является, таким образом, диалектическим антиподом

социальной неограниченности, то есть социальной свободы;

- субъектом социальных ограничений выступают в основном социально

господствующие и социально активные группы и личности, а объектом –

социально подчинённые и зависимые, пассивные личности и группы;

- социальные ограничения представляют собой систему взаимосвязанных

элементов, которая, однако, понятийно может быть выражена в

различных координатах: как через систему философских категорий, так

и другими способами;

- системообразующим фактором социальных ограничений является воля

общества к самосохранению и самоутверждению, выразителями которой

оказываются господствующие в нём социальные группы. При этом

социальные ограничения могут как способствовать так и мешать

реализации этой цели;

- структурно социальные ограничения состоят из концептуальных и

идеологических ограничений, формами которых являются языковые,

этические, эстетические и онтологическо-гносеологические

ограничения. Конкретизацией и воплощением различных форм

идеологических ограничений оказываются политико-управленческие,

правовые, информационно-образовательные, экономические, военно-

силовые, технико-технологические и структурно-демографические

социальные ограничения;

- каждый из структурных элементов социальных ограничений выполняет

свои определённые функции социального регулирования, которые тесно

взаимосвязаны между собой;

- результатом господства и функционирования системы социальных

ограничений может стать формирование социально ограниченной

личности.

В своё время Н. Кузанский писал о том, что знает по настоящему лишь

тот, кто знает своё незнание. Но, что значит знать своё незнание? Это

означает, прежде всего, умение видеть свои границы, границы своих знаний.

Также и социально свободным может быть лишь тот, кто знает социальные

ограничения – свою собственную социальную ограниченность, окружающих людей

и общества в целом. Решению этой проблемы и была посвящена данная работа,

что и определяет её значение.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Аверин Ю.П. Системы социального управления в обществе: модель

социологического анализа. Дисс. д-ра соц. наук. - М., 1997. - 434 c.

2. Авдеев В.Б. Метафизическая антропология. – М.: Белые альвы, 2002. –

256с.

3. Авдеев В.Б. Преодоление христианства. – М.: Капь, 1994. – 176с.

4. Авдеев В.Б. Расовая теория времени. // Атеней. – 2001. -№1. – С.22-34.

5. Авилов Л.Ф. Цивилизация психороботов.–М.: Природа и человек, 1999.-176с.

6. Авторханов А. Технология власти. Fr./ Main: Посев, 1976. - 709 с.

7. Агамов А.А. Проблема свободы в социальной философии. Дисс. д-ра филос.

наук. – Ставрополь, 1999. – 318с.

8. Адорно Т.В. Негативная диалектика. – М.: Научный мир, 2003. – 374с.

9. Аймермахер К. Политика и культура при Ленине и Сталине. 1917-1932 гг. -

М.: Аиро-ХХ, 1998. – 208с.

10. Акимов И., Клименко В. О природе таланта. // Студенческий меридиан. –

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20