Формирование ценностных ориентаций студенчества в КНР и России

государства.

Ослабление этих культурных рамок провоцирует «большой взрыв»

традиционной системы ценностей, вследствие чего происходит распад

«материального — телесного низа», которая больше не желает оставаться в

слишком тесных для нее границах, и жаждет ничем не ограничиваемой

вседозволенности под видом «свободы». В этой ситуации происходит переоценка

ценностей, которую иначе как «мародерской» и не назовешь.

По странному принципу, когда низвергается старая культура, взамен не

предлагается никакая другая. А дело в том, что восстание

материально — телесной стихии вызывает к жизни самые патологические и

радикальные формы неприятия культуры, которые можно охарактеризовать как

панический страх перед изменениями.

Динамику ценностных ориентаций в период реформирования определяет

дисбаланс традиционного устоявшегося равновесия между материальными и

духовными ценностями. Динамика ценностных ориентаций обусловлена

диалектическим противоречием «небесных», патерналистских, духовно —

этических и «земных», материально — экономических ценностных ориентаций.

Причем каждую из этих сторон предполагает свою иерархию.

Стабильность социальной системы всегда характеризуется балансом между

материальными и духовными ценностями. В годы реформ конфликт между ними

возрастает, их баланс как гарант социальной стабильности нарушается, —

начинается болезненная ломка устоявшейся система ценностей и норм.

Нарастающий дисбаланс между духовными и материальными ориентирами вызывает

на макросоциологическом уровне — предреволюционные ситуации, этнические и

классовые конфликты, напряженное противостояние власти и общества,

конфликты между рабочими и собственниками, а на микросоциологическом уровне

— неврозы, озлобление, страз, депрессии и т.д.

Исследователи социологии российских реформ отмечают, что «переходное

состояние российского общества от принудительно направляемого хозяйство к

современному рыночному обуславливает общественные сдвиги в ценностных

представлениях, ориентациях и типах поведения различных групп и слоев

населения. Само осуществление экономических реформ не было бы возможно,

если бы не получили достаточно широкое распространение новые, не

практиковавшиеся ранее типы экономического поведения, соответствующие новым

реалиям. Несмотря на достаточно консервативную природу систему ценностей,

которая определяется не только экономическими отношениями, становящимися

«здесь и сейчас», но и прошлым жизненным опытом, статусом конкретного

человека, группы, слоя, традициями и обычаями, в обществе образовалась

достаточная представительная реферативная группа, которая является

носителем и движителем новых экономических отношений»[86]. Эта группа в

достаточной мере адаптировалась к новым экономическим условиям, ей удалось

в этой среде обрести новую идентичность, и благодаря этой идентичности —

интегрироваться в новую экономическую реальность.

Однако, как пишут авторы того же исследования, возникла и другая

общность людей как тех, чья личностная идентификация не совпадает с

социально — символической идентификацией, — «одновременно оформилась и

группа аутсайдеров, которые не принимают рыночный вариант развития,

ориентированы на прошлые опыт и ценности».

Есть и третья группа, и их — большинство, — «между этими крайними

группами находится большинство населения, составляющее ту критическую

массу, которая решает, в конечном счете, судьбу реформ в том или ином

варианте. Поэтому наиболее актуальной в настоящее время становится

включенность массового человека в реально проходящие преобразования,

перспективы роста или снижения его социального статуса, адаптационные

возможности, определяемые социально — демографическими, образовательными и

даже психологическими особенностями»[87].

На фоне мировоззренческой неопределенности экспансия массовой

коммерческой культуры, агрессивно насаждая психологию потребительства и

выгоды, приводит к нравственной деградации личности и снижению ценности

человеческой жизни, примитивизирует смысл человеческого бытия, стимулирует

асоциальные и противоправные формы самореализации (преступность,

алкоголизм, наркомания, проституция), обусловливает массовое

распространение мистических учений, движений и нетрадиционных культов,

представляющих реальную опасность для нравственного здоровья молодого

человека, ослабляет и разрушает механизмы культурной преемственности,

угрожая сохранению самобытности отечественной культуры[88].

Однако некорректно объяснять кризис ценностных ориентаций только

экспансией массовой культуры Запада, которая сопровождает интеграцию в

мировую экономическую систему. Во — многом возникновению кризисной ситуации

способствовали обстоятельства внутренней жизни страны и ход исторических

событий недавнего прошлого. Необходимо вспомнить, что было с человеком с

помощью мощной системы образования и воспитания, путем подавления всякого

инакомыслия, посредством крайних насильственных методов в течение около 80

лет, то есть на протяжении жизни почти трех поколений. Идеалы и ценности

прежнего общества вошли в сознание всех ныне живущих людей весьма

основательно и глубоко. Механически, разом, заменить эти «старые» ценности

на «новые» нельзя.

А при этом еще необходимо учитывать те ценности, которые складывались в

течение столетий, и к которым в режиме «реставрации» происходит

возвращение. Базовые ценности с трудом поддаются переоценке, и очень

медленно размываются, но полное их исчезновение невозможно — этому

препятствует инстинкт культурного самосохранения нации. Новое общество

может вырасти только в ходе исторически последовательной смены

поколений, каждое из которых будет постепенно избавляться от груза

мешающих прогрессу идей, взглядов, форм и методов деятельности, устаревшего

опыта. На это уйдет жизнь не одного поколения.

Существует ряд социально — экономических, политических и культурных

инновационных факторов, которые влияют на динамику ценностных ориентаций

реформенных и пореформенных:

1) микроэкономический;

2) макроэкономический;

3) микрополитический;

4) макрополитический;

5) этический;

6) рациональный.

1.Микроэкономическое воздействие оказывает влияние на динамику

ценностных ориентаций как бы «снизу», на уровне микроэкономических

отношений. Здесь особое значение имеет то, что новое поколение учится

«делать» деньги в условиях «дикого» рынка, вместе с рыночным образом жизни

в его худшем варианте впитывает в себя и все присущие ему черты:

агрессивность, нравственный нигилизм, неуважение к закону, презрение к

созидательному труду. «Истоки этого изменения — в нарастании

индивидуалистических настроений и в экстремальности современной жизненной

ситуации в России.»[89].

Ошибка российского идеологов реформы, которая носит стратегический

характер, состоит в том, что понятие реформы сведено исключительно к

экономике, к запуску рыночных механизмов, приватизации, перестройке

финансовой системы и т.п. Упускается из виду, что кризис российского

общества носит всесторонний характер и, следовательно, не может быть

преодолен путем реформирования какой-либо из сторон общественной жизни, в

данном случае –экономики.

Имеет место значительная разница между российским и китайским

способами проведения реформ. К числу важнейших специфических особенностей

модернизационных процессов в Китае относится то, что китайскому руководству

удалось в максимальной степени использовать китайские традиции и ценности,

и прежде всего, традиции и ценности конфуцианства: усердие, бережливость,

осторожность, смирение с бедностью, традиционный приоритет земледелия перед

прочими видами хозяйственной деятельности, примат справедливости над

выгодой, культ семьи, высокая рациональность, самодисциплина и др.[90].

Российские же реформаторы находятся в плену идей исторического

экономизма, вульгарного материализма, действуют как плохие марксисты, хотя

говорят о свободе и демократии, строят «рыночную экономику».

Человек - творец и основной носитель перемен, данное положение, как и

прежде, напрочь игнорируется. Между тем, «чудо» американской экономики было

построено на чисто психологической и идеологической основе, в особой

этической и религиозной атмосфере, которые санкционируют капиталистическую

прибыль (профит) как законную награду за личные способности и усилия.

Японское «чудо» также имеет не материально-экономическую, а

психологическую, духовно-этическую, человеческую природу: использование

достижений духа и интеллекта других народов, овеществленных в научной

информации и сопряженных с высочайшим трудолюбием, дисциплиной и

организованностью японской нации. Американцы и японцы поняли то, что

предстоит понять россиянам: никакой изолированной экономики не бывает.

2. Макроэкономический фактор влияния на динамику ценностных ориентаций

сводится к тому, что российские реформаторы взялись за проведение

экономических преобразований, не утруждая себя четким и последовательным

анализом всей специфики национальной культуры и психологии своего народа. И

вследствие этого упустили из внимания то, ради чего все эти реформы

предпринимались — самого человека.

В экономическом процессе существуют и действуют все формы творческой

активности человека. Первое условие всякого "экономического фундамента" -

желание и способность человека строить этот фундамент. Главное - человек,

личность как самоценность и начало всех начал. И, значит, основное -

образование, воспитание, наука, культура, развитие духовных и нравственных

начал жизни. Но именно эти сферы оказались под ударом в ходе экономической

реформы, разрушены и забыты. Непонимание того, что замедленность движения

психологии общественного сознания, общественного мышления неизменно

сказывается на качестве проводимых реформ.

Именно новые формы накопления общественного богатства становятся

основным условием прогресса, ускорения темпов общественного развития.

Направление, содержание и характер исторического процесса все более зависят

не столько от материальных факторов, сколько от воли (как индивидуальной,

так и коллективной), от реакций этой воли и ума на возникающие задачи

общественной жизни. Трудность состоит не в том, чтобы в очередной раз

провозгласить этот тезис, а в том, чтобы за точку отсчета в философии

развития России на деле взять именно человека и от этой точки строить

идеологию реформ во всех остальных ее частях и разделах. Исключительно

сложная задача. Ибо традиционно и «коммунистическое», и «буржуазное»

мышление представляет социальные условия как результат развития экономики,

производства, а человека - как продукт этих условий, которым он подчиняется

как внешним, не зависящим от него факторам. Естественно, что при такой

установке человек является заложником и жертвой экономических, социальных и

политических условий и обстоятельств.

3. Микрополитическое воздействие обуславливает то, что в настоящее

время общественное сознание России накренилось в противоположную сторону.

Исповедуется философия, согласно которой человек должен следовать

естественным (а понимается еще хуже - стихийным) законам природы и общества

(в частности и прежде всего в экономике) как высшему проявлению мудрости.

По существу, утверждается, будто человечество идет в будущее ощупью во

тьме, не имея возможности сказать о нем ничего конкретного, более того, не

ясно, есть ли у него будущее вообще. При том, что успехи «естественного»

(читай - капиталистического) общества намного значительней и этот тип

исторического развития ныне выглядит явно предпочтительней "научно

создаваемого общества", очевидно и то, что это общество также далеко не

идеальное: лучшее - не обязательно хорошее.

Даже в высокоразвитых странах заметны крупные изъяны и пороки, особенно

в сфере духовности и культуры. В общественном сознании этих стран нарастает

ощущение исторического перелома, вступления человечества в какую-то Новую

фазу развития с еще неясными очертаниями и альтернативами, бродят идеи

необходимости собственных «перестроек».

Брошенные на произвол судьбы молодые люди ищут идеал самостоятельно.

Для большинства смыслом жизни и самоцелью стали деньги, а идеалом будущего

– государство, в которой у людей много денег и много вещей. Объяснить такой

взгляд на жизнь и общество в нынешней ситуации просто, но согласиться, что

такое видение может быть идеалом российской истории, смыслом прогресса,

конечно, нельзя.

Общественный нельзя выдумать, вывести в научных лабораториях и подарить

обществу. Идеал общества сформируется в ходе его развития, исторического

процесса, который есть результат действий свободной воли отдельных лиц и

обществ, свободно избирающих руководящие ценности личной жизни и

общественного развития и воплощающих их в своем творчестве. Выход из

кризиса в решающей степени зависит от того, какая ценность будет

преобладать, верховенствовать в жизни общества и, следовательно, каким

будет направление исторического процесса; как в зависимости от этого будут

восприниматься и воплощаться остальные, в том числе индивидуальные, личные

ценности.

4.На качество формирования новых ценностных ориентаций оказывают

влияние и осознание Россией и Китаем своего места в новом мировом

контексте. Россия и Китай обретают свою культурную идентичность в

оппонировании европейской субъективности, поэтому способ их культурной

идентификации апофатичен, а не катафатичен, поскольку основывается на

определенном отрицании европейской субъективности, на универсальных

принципах которой зиждется современная тенденция глобализации мира[91].

Россия и Китай, соблюдая евразийский паритет, оппонируют той

геополитической модели мирогосударственного устройства, «мирового порядка»,

который формируется в противостоянии экстремистского Востока и

тоталитарного Запада.

С самого начала в основу глобальной истории западного мира положен

принцип противоречия, который, с одной стороны, начинается с

методологического различия субъекта и объекта в виде различия «идеального »

и «реального», а, с другой стороны, находит свое завершение в

геополитическом конфликте восточного и западного миров. Геополитический

статус России и Китая и их культурная идентичность определяются ее

нахождением по ту сторону различия Востока и Запада. И именно эта

толерантность Востока и Запада друг к другу внутри России как целого

указывает лучше всяких абстрактных схем и догм на гармонический характер

российского сознания и духа, устремленных к космическому равновесию

крайностей. Россия и Китай в полной мере символизирует единство Востока и

Запада, является живым «воплощением методологического принципа единства

противоположноостей» и выступают залогом будущего мирного мироустройства.

Запад, организуя округу своего Закона, кладет в его центр совершенно

формальный принцип, будь-то кантовский «нравственный императив», или

семиотическое означающее. Округа мировой интеграции обязательно имеет свой

центр, пусть он воображаем, виртуален, но он есть. Девиртуализация этого

центра означает воплощение этого центра. Запад осознанно отказывается

занимать место отсутствующего Бога. Однако Восток не может видеть центр

мира пустым, безжизненная, формальная пустота центра не может не

раздражать не терпящего формальных абстракций Востока, пустота абстрактного

центра, вокруг которого вращается западный мир, слепит Востоку глаза,

поэтому он силится наполнить его своим харизматическим содержанием. Причем

здесь не важно свято это место или нет, главное, что оно пусто. В терминах

кантовской философии, это выглядит так: если западная рациональность на

протяжении всей своей истории в режиме самоидентификации занималось

созданием трансцендентальной формы, все более её интенсифицируя,

абстрагируя, формализуя, то Восток инстанцирует свою идентичность в

наполнении этой формы трансцендентным содержанием.

Обе страны своей онтологической срединостью оппонируют геополитическому

центру исторического мира, как верховному принципу создания глобального

мирогосударства, в основу образования которого заложен принцип

противостояния амбициозно — агрессивных сил экстремистского Востока и

тоталитарного Запада. Нет никаких сомнений в том, что обе силы стремятся к

мировому господству и по «принципу дополнительности» дополняют друг друга.

Таким образом, европейский историко-культурный опыт демонстрирует то, что

субъективность является осью мировой истории и процесса глобализации[92].

Причем с самого начала в основу глобальной истории западного мира положен

принцип противоречия, который, с одной стороны, начинается с

методологического различия субъекта и объекта в виде различия «идеального»

и «реального», а, с другой стороны, находит свое завершение в

геополитическом конфликте восточного и западного миров.

Глобализация оборачивается негативным воздействием, связанным с

«мистификацией современного экономического сознания, искажением исторически

сложившейся (традиционной) иерархии ценностей в его структуре, замещением

многих укорененных, родовых исторически — конкретных компонентов

инокультурными, по существу, чуждыми идеалами и мотивами»[93]. Такое

замещение очевидным образом ведет к аберрации современного сознания.

Конкретным проявлением глобализации современного экономического

сознания выступает его «революционаризация», возрастание нигилизма,

конформистской толерантности, антипатриотизма, разрушение «национального

кода» (Э. Тоффлер). Подобные последствия глобализации сознания присущи не

только российскому обществу, но и всем тем этносам — социумам, в которых

осуществляется глобализация и связанная с ней социокультурная интервенция.

Последствием непродуманной, неорганизованной, чрезмерной глобализации

экономического сознания может стать не органичное вхождение экономики в

мировое хозяйство, и превращение ее в сырьевую нишу этого хозяйства, в

анклав для апробации малоэффективных высокорисковых социальных и

экономических технологий. Такой сценарий развития содержит в себе и угрозу

ассимиляции этноса[94].

Геополитический статус России и Кита и их культурные идентичности

определяются ее нахождением по ту сторону различия Востока и Запада. И

именно эта толерантность Востока и Запада друг к другу внутри России как

целого указывает лучше всяких абстрактных схем и догм на гармонический

характер российского сознания и духа, устремленных к космическому

равновесию крайностей.

Теоретическая задача современной гуманитаристики заключается в

утверждении на высоком теоретическом уровне такой культурной позиции

государства в контексте мирового целого, которая позволяет ей, избегая

впадения в экстремальности Запада и Востока, идти по третьему пути, служа

стабилизатором мировых политических процессов и гарантом устойчивости между

Востоком и Западом, и искать такую позицию человеческого бытия, которая

была бы отлична от европейской субъективности, основанной на принципе

противоречия[95].

Россия и Китай, являясь странами с подлинно интернациональными

культурами, могут и должны стать непротиворечивыми и гармоничными образцами

возможного будущего мироустройства.

Однако все это потребует решение всего комплекса задач общественного

развития, от которого в конечном счете зависит становление в России

культуры нового, евразийского типа типа, включающей в себя обновленное

понимание жизни, обновленную систему духовных и нравственных ценностей.

Необходимо совершить переход от преимущественно экономических,

материальных, националистических ценностей к межнациональным,

гуманистический, духовным. Чтобы изменить природу и общество, человек

должен сам измениться в ходе гуманистической реформы. Нации и народы,

отдельные люди должны научиться строить свой суверенитет и самоосуществлять

себя не за счет других, а в форме самоопределения, иногда - самообуздания.

Совершение гуманистической реформы - задача глобальная и потому

долговременная, она обращена вперед, к будущим поколениям. В центре

внимания современной политики должен оказаться, таким образом, не просто

человек, а молодое поколение, как носитель будущего, источник инноваций и

фактор перемен. Человек, и прежде всего молодежь, - вот главное поле

современных финансовых и духовных инвестиций[96].

Россия не может позволить себе политики, рассчитанной на получение

сиюминутной прибыли без оценки последствий того или иного действия для ее

будущего. Инвестировать в развитие молодежи значит инвестировать в будущее

России. Настало время говорить о принципиально новом открытии молодежи,

главным в котором является установление точки зрения на молодость как на

наиболее ценный для трансформирующегося общества период жизни человека,

когда он более всего стремится к самоопределению, самоутверждению,

саморазвитию и самореализации.

4.Отказ от прежней государственной и общественной формы еще не дает

гарантии правильного исторического выбора: каждая нация и каждый народ

имеют свои особенности, которые, несмотря на общее направление в развитии

человечества, предопределяют им свой и особый путь в истории. Молодежь

делает исторический выбор. «Это выбор должен быть свободен, иначе это не

выбор. Но даже если выбор свободен, надо помнить, что сама свобода не

абсолютна. Молодежь должна выбрать, но выбор не должен быть случайным, тем

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17