Формирование ценностных ориентаций студенчества в КНР и России

свободу тела. И то, что говорится о студенчестве вообще, с полным правом

можно отнести и к российскому студенчеству: «Русское студенчество всегда

было довольно демократичным. С появлением в русской культурной жизни

разночинцев студенчество сделалось главным носителем революционных идей».

Справедливости ради, следует подчеркнуть, что социокультурный феномен

студенчества имеет самое непосредственное отношение к генезису такого

замечательного явления российского общества как «русская интеллигенция»,

поскольку подобно тому, как студенчество составлено из противоречия элитной

образованности и демократических ценностных ориентации, также

интеллигенция, с одной стороны, принадлежа к наиболее просвещенной части

общества, с другой стороны, интеллигенция стремится облегчить участь

простого народа, принимая самое деятельное участие в его судьбе. Можно

сказать, что интеллигенция — это повзрослевшее студенчество. «Русский

студент родился в пореформенное время: раньше он растворился в массе

барских детей и немногих разночинцев. ... Высокий идеалистический тип его

создался в 60-70-х годах. Это — печальник за жизнь народа, чуткий, гневный,

нетерпеливый, воспитанный мукою Некрасова, учившийся у Добролюбова,

Писарева, Чернышевского. На долю этой молодежи выпали суровые испытания. В

исторические 90-е годы — ее роль громадна. В студенчестве отразилось, как в

своего рода фокусе общественной жизни, неизмеримо ярче, страстнее и

решительнее то, что иногда лишь смутно теплится в сером тумане окружающей

атмосферы. Стремительная молодость, бьющая ключом честность и

правдоискательство мучительное и бесстрашное, создают свой масштаб, свои

перспективы, свою оценку. И, всматриваясь в эту толпу крайних политиков,

суровых атеистов, непримиримых догматиков, — все же легко различаешь

всепрощающую восторженность, любвеобильную снисходительность и готовность

беззаветного самопожертвования. О все те милые и дорогие черты русской

молодежи, которые так бесконечно много дали и серой русской жизни, и

процессу ее исторического развития»[29].

Студенческая молодежь образует инновационный резерв реформаторской

части общества, выступая полигоном создания прогрессивных сил социума,

нередко, правда, становясь при этом заложником разрушительно —

деструктивных сил. Надо ли при этом говорить какую роль сыграло

студенчество, особенно петербургское, во всех трех российских революциях?

«В начале XX–го века в России студенчество стало играть инновационную роль

в социальном воспроизводстве, оно не только являлось наследником и резервом

воспроизводства привилегированных городских слоев, но поставляло иной

материал для формирования диверсификационных социально – профессиональных

групп (в соответствии с запросами рынка труда), которые впоследствии через

этот же канал социальной стабильности начинают осуществлять

самовоспроизводство, способствуя тем самым укреплению позиций рыночной

экономики и гражданского общества»[30].

В этом смысле студенчество непрерывно несет реформаторский,

инновационный потенциал общества, являя его наиболее динамический срез и

очаг будущих преобразований. Таким образом, студенчество выступает

идеальной моделью современного новоевропейского общества, которое

отличается, как от античного «общества детей», которому матерински

покровительствует природа, и средневекового «общества отцов», чьи

попечительные функции делегируются Богом. Студенчество, с одной

стороны, уже не испытывает зависимости от отцов[31], а, с другой стороны,

еще не испытывает ответственности перед детьми[32]. И эти независимость и

безответственность представляют определенную опасность безудержного

революционаризма студенческой «переоценки ценностей», как по отношению к

«детям» (общество), так и по отношению к отцам (государство).

Студенчество своим уже-не-детством и еще-не-зелостью выводится за рамки

набора традиционных ценностей, связанных с семейными ценностями и

ценностями профессионального служения обществу[33]. Именно, это

промежуточность студенчества чревата патологическим вырождением в «вечное

студенчество». Но диалектически оборотной стороной этой промежуточности

студенчества выступает чреватость его всплесками творческого гения.

Студенчество — это период акме, высшего периода общества в целом, то

есть в нем общество имеет свою наиболее талантливую группу. Творчески —

освобожденная гениальность, связанная с независимостью от авторитетов и

девиантно — деленквинтная асоциальность[34], связанная с

безответственностью за плоды своей деятельности, между которыми разведена

шкала ценностей, и два эти предела образуют амплитуду динамики ценностных

ориентаций студенчества.

В конечном итоге мы получаем, ряд существенных признаков и структурных

особенностей студенческой молодежи, которые должны помочь нам с

максимальной точностью определить структуру и динамику ценностных

ориентаций.

Структура студенчества представляет собой двухполюсную систему, на

одном краю которой находится субъект воспроизводства образования как

символического капитала, на другом — объект его воспроизводства. Между

двумя этими полюсами идет динамический процесс образовательного обмена.

Результаты эмпирических социологических исследований дореволюционного

российского студенчества позволили твердо осознать, что студенческие годы –

это не просто определенная пора в жизни отдельной личности. Студенчество —

это социальная общность подлинно сосоциокультурного характера, поскольку,

по утверждению П.А. Сорокина, любая социальная человеческая группа

обязательно предстает как феномен культуры, а любой реально существующий

феномен всегда является и социальным феноменом. Студенчество, по

классификации П. Сорокина, бесспорно может быть отнесено к важным

социальным группам, повторяющимся во времени и пространстве, оказывающим

сильное причинно — смысловое влияние на огромное множество индивидов, на

другие социальные группы, на ход исторического развития человечества и на

социокультурный мир в целом. Студенчество выступает как многогранный срез

социокультурной жизни общества, и представляет благодарный предмет для его

исследования.

«Одним из важнейших итогов анализируемых исследований, оказавших

значительное воздействие на направленность последующего развития

социологиии российского студенчества, является многофакторность

детерминации образовательно — профессиональных ориентаций

студенчества»[35]. Все это со всей необходимостью говорит о факте о

возрастании креативной роли студенчества в процессе общественных

преобразований.

Таким образом, студенчество представляет собой не только передовой

отряд молодежи, но и, будучи высокообразованной и высококультурной частью

общества, студенчество выступает как инновационный резерв и потенциальная

элита общества в целом, которая аккумулирует в своих идеях потенцию будущих

политических, культурных и экономических преобразований в обществе.

1.2 Ценностные ориентации и их особенности у студенческой молодежи

Традиция изучения ценностных ориентаций общества в целом и его групп в

частности выработала за продолжительное время своего существования

множество определений этого важного понятия социологии. Понятие ценностной

ориентации неоднократно становилось в центр многочисленных исследований

видных зарубежных и российских ученых, таких как Уильямс Томас, Флориан

Знанецкий, В.Б Ольшанский, А.Г. Здравосмыслов, А.И. Запесоцкий, С.Н.

Иконникова, Н.И. Лапин, В.А. Ядов, М.С. Каган, А.А. Козлов, А.Г. Кузнецов,

И.С. Кон, С.А. Кугель, Н.Д. Никандров, В.Ф. Левичева, Н.Э. Смирнова, Е.Г.

Слуцкий, И.А.Сурина, З.В. Сикевич, В.П. Тугаринов, В.И Чупров и др.[36]

Среди китайских авторов, занимающихся проблемами ценностей и ценностных

ориентаций молодежи, в том числе и студенческой, следует назвать таких

специалистов как Ден Сяопин (традиционные ценности китайского народа), Мао

Цзедун (социалистические ценности), Чень Ицзы (динамика ценностных

ориентаций в годы модернизации), Чжань Цземинь, Чжан Сянго и многие другие.

Внутри области гуманитарного анализа ценностных ориентаций выделяются два

подхода — собственно социологический, к представителям которого относится

большинство авторов (А.Г. Здравосмыслов, Н.И. Лапин, В.А. Ядов, И.А.

Сурина, Н.Э. Смирнова, Н.Д Никандров др.) и мотивационно — психологический

(И.А. Шакеева, П.В. Шеметов, А.Г Кузнецов).

Основная проблема категоризации этого сложного понятия заключается в

том, что при его определении акцент ставится либо на его статической

структуре как ценности, либо на динамической функции его направленности,

вместо того, чтобы совместить в его определении структуру и функцию.

Ценностная ориентация — это системный функционал, чьей структурой выступает

та или иная единица системы ценностей. Ценностная ориентация имеет в виду

ценность не только как внешний объект аксиологической направленности, но

также и как внутренний субъект этой направленности. То есть ценностная

ориентация связывает в системное отношение саму ценность как свою

теоретическую основу и её конкретного носителя как практическую основу,

наделяя это отношение характером интенциональной связи между субъектом и

объектом ценностной ориентации.

Понятие ценностной ориентации шире понятия ценности, поскольку

подразумевает под собой структурную связь или отношение ценности и

ценностно ориентированного субъекта.[37] Из понятия ценностной ориентации

редуцируется факт необходимой связи как имманентного отношения между

ценностью и ее субъектом. А значит и факт неотъемлемости структуры ценности

и ее функции как деятельности по конституированию и претворению этих

ценностей.

В аналитике ценностных ориентаций следует выделять психологический

подход, который рассматривает её стороны активности субъективной

деятельности и его активного отношения к ценности — в такое рассмотрение

принимаются все рационально — психологические и ценностно — смысловые

переживания субъекта. Социологический подход направлен на объективную

аналитику ценностных ориентации, рассматривая их как объективно

детерминированные значимости, которые возникают на пересечении всевозможных

социальных отношений. Однако оба подхода не учитывают при этом друг друга,

поэтому на стыке психологического и социологического подходов возникает

подход, который можно назвать феноменологическим. Этот подход редуцирует

субъективное «внутреннее» (рациональный идеал, воображаемый смысл,

психологическое переживание) и объективное «внешнее» (общезначимая

ценность, социальный феномен, социальное действие) к единой структуре

интерсубъективности. Интерсубъективность представляет собой нерасторжимое

единство субъективного действия, стремления, желания и объективной цели и

смысла.

Понятие ценности и ее функции берет начало в этической метафизике

Иммануила Канта, в которой она рассматривается в качестве идеала

практического разума. Эволюция понятия ценности прошла долгий путь

развития, различно трансформируясь в этических (и не только) концепциях

неокантианцев Г. Риккерта, Г. Лотце, В. Виндельбанда, В.Дильтея,

феноменологов Ф. Брентано, А. Фон Мейонг, М. Шелера, представителей

позитивизма В. Вундта, Ф. Иодля, Ф. Паульсена и многих других

представителей и философии жизни[38], однако понятие ценности при этом не

утратило своего субстанциального ядра как рационального идеала. Инстанция

рационального идеала отвлекается от трансцендентных источников в качестве

источников космической или божественной реальности, поскольку она прочно

укоренена исключительно в разуме самого субъекта. Таким образом,

рациональный идеал имманентен человеческой субъективности.

Возникновение социологии как науки в многом связано с фундаментальным

различением такой общетеоретической функции человека как идентификация и

собственно функции его социализации как интеграции. Обе эти тенденции

связаны с фундаментальными функциями человека, традиционно разделяемых на

практику и теорию, внутри которых также необходимо выделять

идентификационный и интеграционный планы. Динамика ценностных ориентаций

также подчинена идентификационно — интеграционной диалектике, которая

является принципиальным ядром взаимодействия человека и общества.

Большое методологическое значение принцип противостояния идентификации

и интеграции имеет для таких направлений в социологии ценностных

ориентациий как марксизм, психоанализ, феноменология, структурный

функционализм, социокультурный анализ и др. По принципу доминирования того

или иного элемента этой диалектической пары в истории социологии ценностных

ориентаций можно выделить интеграционные, идентификационные учения и

учения, основанные на принципе их диалектического единства. Среде

представителей интеграционной социологии можно назвать О.Конта, Э.

Дюркгейма, М.Вебера, К. Маркса, Ф Тённиса и др., а для концепции

идентификационной социологии репрезентативны имена З.Фрейда, Р. Мертона,

П.Бурдье, Э.Берна, Г.Маркузе, Т. Адорно, Т.Парсонса и др.

Изначально социология ценностных ориентаций была обращена к большим

социальным объектам, что было связано с самим предметом социологического

анализа в качестве единой интегральной макроструктуры, каковой и является

общество. И в контексте анализа социального поля социология стремилась

абстрагировать социально — предметную функцию человека от его спонтанной

субъективности, чтобы представить человека как «совокупность социальных

отношений» (К. Маркс), и в соответствии с этим уже определять систему и

динамику ценностных ориентаций.

Первым, кто дал точный ответ о сущности человека, был К. Маркс. Он

отмечает: "Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному

индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных

отношений"[39]. Это суждение является центральным понятием в марксистской

теории личности. В мире нет абстрактных людей; все люди живут в

действительности, в конкретном обществе. Именно принадлежность человека к

обществу отличает его от животного. Естественный признак человека – это

социализация; человек – это не природное животное, а животное социальное.

Связь общества с личностью имеет материальную и духовную стороны. Здесь

материальны социальные отношения, т.е. главное – производственные

отношения. Социальные производственные отношения, и отношения в обществе

изменяются. При определении понятия молодежи также следует отметить ее

принадлежность к обществу, установить возникновение и развитие контактов

духовной и социальной общественных сторон жизни, проследить, связанные с

развитием общества, что выявить и раскрыть сущностные характеристики

молодежи каждой эпохи.

Марксистская социология ценностных ориентаций понимает индивида как

социально — объективное пересечение различных социальных функций и

предмета теоретического и практического преобразования предмета,

учреждаемого общественным взаимодействием. Такое понимание обуславливает

объяснение внутреннего содержания индивида как теоретической интериоризации

и психологической интернализации его социальной предметности, которая

создается в результате «общественного производства». Таким образом,

объективистская социология понимает человека как продукт социального

воспроизводства и самопроизводства.

Такой социальный субъект производится как отражение и рефлексия на

воздействие поля внешней среды. Модусами такого отражения становится

социальные, волевые и эмоциональные реакции. Однако это отражение не

является пассивным и реакционным. Разумное и волевое отражение регулирует и

систематизирует все воздействия внешней среды, вследствие чего происходит

и формирование иерархии ценностей. Таким образом, человек преобразует себя

мир на основе «объектного отношения» к вещи.

Наиболее яркими представителями объективистской социологии ценностных

ориентаций являются В.П.Тугаринов и М.С. Каган, которые в наше время

продолжали развивать этот социологический подход к теории ценностей и

культуре в целом соответственно, который в целом и общем сводится к факту

распадения характеризующейся «объектным отношением» к вещи человеческой

деятельности на ряд функций — 1) практическо –трудовую, 2)теоретико —

познавательную и 3)оценочную. «В качестве основания, позволяющего вычленить

основные виды деятельности, М.С. Каган принял характер отношения человека,

группы людей или общества в целом как субъекта деятельности к ее объекту

(природе, предметам, людям, событиям). Это отношение при аналитически

чистом рассмотрении реализуется в трех формах.

Первая из них — преобразование объекта, которое предполагает

воздействие на него со стороны субъекта — Сб>Об.

Вторая познание, когда активность субъекта развивается в нем самом на

основании впечатлений, получаемых от объекта, который остается неизменным

Сб<Об.

Третья форма, также идеальное отношение — ценностная ориентация,

представляющая собой сопоставление объекта с его мысленной мерой, идеалом,

содержащимся в сознании субъекта, определение значимости объекта для

индивида или общества — Сб?Об

Иных субъектно — объектно отношений в принципе быть не может. Но

существует еще отношение двух субъектов, взаимодействующих как равноправные

активные посредством носителей информации — общение — Сб?Сб»[40]. Таким

образом, структура ценностных орентаций неотделима от общественной

практики.

Марксистская социология понимает человека как продукт его собственного

производства. В процессе труда человек производит не только продукт, но

производит сам себя, — человек обрабатывая вещь, известным образом

производят себя, и, производя, познает себя, в процессе этого производства

создает такую реальность, которая символизирует его собственную структуру.

В трудовом отношении к вещи человек осознает себя, осознавая свою

потребность, осознавая себя как вопрос «Чего я хочу?», через отрицание вещи

полаганием ее в предмет потребления. Таким образом, вещь, превращаясь в

предмет потребления, отрицается, но за счет этого отрицания индивид

позиционируется как субъект социального действия. То есть, по Марксу,

социальное отношение возникает не в результате социального взаимодействия

двух индивидов, а, гораздо раньше, когда человек приходит в контакт, во

взаимодействие с вещью. А, значит первым социальным отношением выступает

трудовое отношение, а первым социальным действием является акт потребления

вещи.

В результате этого действия отношение человека и вещи раздваивается на

предмет потребления и субъект потребления, содержанием которого становится

понятие как идеальное отрицание вещи в виде отраженной, рефлексивной,

снимающей оценки и его предмет. То есть критерий оценки вещи изначально

выступает и как теоретическая истина, и как практическая, потребленная

полезность вещи, — в результате этого потребления человек начинает, что

называется «иметь понятие» о ней.

Впоследствии объективная истина предмета абстрагируется в направлении

научного понятия как объективного и общезначимого знака, а практическая

польза редуцируется в направлении идеальной меры вещи, сферой которого

становится область «долженствования». Различие между «сущим» и

«долженствованием» берет свое начало в метафизике Платона, который разделял

мир на мир идей и на мир вещей. То есть, ценность в этом смысле выступает

как метафизический конгломерат практической пользы и идеи вещи, как синтез

формы объективной истины и практического содержания предмета. Ближайшим

следствием этой синтетичности инстанции ценности является ее

двойственность, которая стала камнем преткновения для всех аксиологических

концепций от Риккерта и Лотце до М.С. Кагана и В.П. Тугаринова.

«Оценочно — объектное отношение» к вещи также связано с разделением

труда и с социальным отношением, который учреждается интерактивным обменом

вещами. И как таковое оценочно — объектное отношение к вещи распадается на

два принципиально различных модуса – теоретический и практический.

Теоретическое отношение к вещи как объекту и к другому индивиду как

объекту, порождает через семиотическую номинацию, наименование вещей такой

социальный феномен как язык, через эстетическую оценку — искусство, через

понятийное означивание и логическое абстрагирование понятий и к наиболее

общим принципам познания — науку. Имеет место также такой вид

теоретического отношения как сакрализация, вследствие чего получает

социальной статус религиозный культ, задачей которого является

символическое наполнение вещи трансцендентным значением.

Практическо — инструментальное потребление вещи в отличие от

теоретического характеризуется прагматикой производства и экономического

обменами продуктами этого производства, а также прагматикой политических

регуляции и распределения этого обмена. Политическая регуляция

экономического обмена становится содержанием деятельности политических

институтов.

Разделение теоретически — оценочного и практически — оценочного

отношения к вещи образует все многообразие социальной деятельности

человека. Как известно, в марксистской традиции в том числе и в

марксистской социологии, основой человеческого бытия выступает труд как

двоякий процесс объективации и субъективации человеческого существа,

одновременно.

Объективация труда осуществляется посредством символического отношения

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17