Воспитание и обучение в Древнерусском государстве ХI-XV вв

Андрее Венгерском, при архиепископе Гунцеллюсе из Спалато, глаголическими

буквами из старой славянской Псалтыри, написанной по приказу и коштом

Феодора, последнего архиепископа Салоны. Переписано, как сказано,

совершенно точно. Так как Салона была разрушена около 640 г., то славянский

глаголический оригинал относился по крайней мере к 1-й половине VII в., св.

Кирилл же родился в 827 г. Таким образом, глаголица существовала самое

малое за 200 лет до Кирилла.

Несомненно одно: глаголица на века древнее кириллицы. Именно поэтому

на старинных пергаментах (палимпсестах) всегда кириллица перекрывает

глаголицу.

Архидиакон Фома (католик) считал в XIII в., что готские буквы

изобретены еретиком Мефодием, который на этом славянском языке написал

много лживого против католической церкви. Совершенно очевидно, что Фома,

писавший через несколько столетий после Мефодия, допустил неточность: он

считал, что Мефодий изобрел какой-то алфавит для славян. На самом деле

изобретателем алфавита был брат Мефодия Кирилл. И Мефодий лишь после смерти

брата продолжал бороться против католицизма. Так, он утверждает, что

томитанцы придерживаются даже в его дни глаголицы. Можно предположить, что

именно глаголицей были написаны Мефодием статьи против католицизма, иначе

говоря, прийти к ложному выводу, что глаголицу изобрел Кирилл.

Глаголица на века древнее кириллицы. Зная это, много исторических

документов или отдельных надписей можно переоценить: если глаголицу, как

это принимают, создал кто-то в IX в., то всякий документ глаголицей до

этого времени будет отрицаться лишь потому, что, мол, глаголицы тогда еще

не было. Огромной ценности документы будут обесценены и отброшены

совершенно без оснований наукою.

Но следует сказать несколько слов о том, что существовали, по-

видимому, алфавиты очень древние и помимо глаголицы. Интересные сведения мы

находим в сочинении "О письменах" болгарского монаха Храбра, писавшего не

позже начала Х в., ибо сказано, что еще живы те, кто видел Кирилла и

Мефодия. Он писал: "Прежде убо словене не имеху книг, но чрътами и резами

чьтеху и гатааху, погани суще. Крътившежеся, римьсками и 1ръчъскими пис-

мены нужаахуся (писати) словенску речь без устроения". Итак, черноризец

Храбр различал две ступени развития славянской письменности: 1) до принятия

христианства и 2) после того. С введения христианства (а хорваты, заметьте,

приняли его еще в 640 г.) славяне стали писать латинскими и греческими

буквами, но "без устроения", т. е. беспорядочно, бессистемно, как кому это

было удобнее или казалось лучше.

Так продолжалось долго, сообщает далее Храбр. Действительно, прошло

более 220 лет (срок огромный), пока не появился Константин Философ. Началом

кирилловской письменности Храбр считает 863 г.

Так или иначе, а Храбр в начале Х в. определенно указывал на

существование в древности у славян своей особой письменности.

Продвигаясь далее в глубь древности, мы наталкиваемся на Грабана

Мавра, который был с 847 г. архиепископом в Майнце и который написал труд о

письменах - "De inventione linguarum ab Hebreae usque Theodiscam et notis

antiquis". В этом труде он сообщает, что нашел буквы философа Этика, по

национальности скифа. Об Этике известно, что он родился в Истрии, был

славянином и в 1-й половине IV в. изобрел буквы для славянского письма. Но

буквы эти не имели никакого сходства с глаголицей. Этик был видным ученым:

блаженный Иероним переводил его труд по космографии.

Итак, еще в IV в. ряд ученых (Этик, Ульфила, Иероним) писали для

славян различными славянскими шрифтами. О наличии у славян своей азбуки

можно почерпнуть сведения из "Жития" св. Иоанна Златоуста. В своей речи в

398 г. он сказал, что "скифы, фракийцы, сарматы, мавры, индийцы и те, что

живут на конце света, философствуют, каждый переводя Слово Божие на свой

язык".

Принимая все сказанное во внимание, мы можем утверждать, что к концу

IV в. у славян (и не у одного племени) уже была своя письменность, и далеко

не примитивного характера, ибо переводить богослужебные книги могли лишь

народы, стоящие уже на очень высокой ступени культуры.

§2. Происхождение кириллицы и ее вариантов

Чтобы ознакомиться с положением дела, рассмотрим сначала, как

представляет себе вопрос современная советская наука, и возьмем для этого

труд "История древнерусского языка" Л. П. Якубинского, 1953. Автор считает:

1) С самого начала славянской буквенной письменности существовало две

системы, два алфавита: глаголица и кириллица.

2) Глаголица была древнее кириллицы и в конце концов повсюду (за

весьма редкими исключениями) была вытеснена кириллицей.

3) Хотя кириллица и носит свое имя от св. Кирилла (Константина), якобы

ее изобретшего, в действительности им создана не кириллица, а глаголица.

4) Так как глаголица изобретена св. Кириллом, то естественно вытекает,

что славянская письменность родилась не раньше 863 г., когда Кирилл и

Мефодий направились в Моравию со специальной целью создать славянский

алфавит, перевести богослужебные книги с греческого на старославянский

(используя новоизобретенный алфавит) и приобщить западных славян к

православной вере (Якубинский, 1953).

Якубинский пишет: "Когда ему (т. е. св. Кириллу, он же Константин)

поручили составить алфавит для славян, он понял эту задачу, как задачу

составить особый, специальный славянский алфавит. Для него, - продолжает

Якубинский:, - вопрос вовсе не стоял так, что, составляя славянский

алфавит, он должен непременно навязать славянам греческое письмо; если бы

вопрос перед Константином стоял так, то он непременно положил бы в основу

славянского письма, составляемого для перевода богослужебных книг,

греческий богослужебный устав, а этого как раз он и не делал" (Якубинский,

1953).

Но Кирилл был грек, работал по приказанию греческого императора и в

пользу греческой церкви, поэтому было бы совершенно неестественно

выдумывать алфавит против интересов ее. Кроме того, ему предстояло

перевести богослужебные книги в наикратчайший срок, а отсюда следует, что

он мог избрать лишь самую легкую скоропись. Греческий богослужебный устав с

его выписыванием каждой буквы был страшно громоздок и требовал много труда

и времени, поэтому-то он мог взять за основу нового алфавита лишь скоропись

любого типа.

Следует далее: "Зачаточное славянское письмо, которое Константин

положил в основу составленного им славянского алфавита (глаголицы), было,

как это мы видели, письмом скорописного типа; оно отличалось поэтому

связным характером написания (без отрыва руки), разнообразием в начертаниях

отдельных букв, общей неоформленностью и текучестью" (Якубинский, 1953).

По мнению других ученых, эти утверждения неверны (Гаврилов, Платов,

1998)

1) Нет ни одного образца глаголицы, где бы написание совершалось без

отрыва руки (каждая буква выписывается отдельно, и это требует сложных

движений, невозможных без отрыва руки).

2) Начертание букв глаголицы гораздо сложнее и латинской, и греческой

скорописи.

"Перед Константином стояла сложная задача: на основе расплывчатого и

текучего материала скорописи он должен был создать единую и четкую систему

славянских графем (графических типов), стилизуя отдельные скорописные

написания; он должен был преобразовать скорописный материал в уставное

письмо, потому что он составлял алфавит для перевода богослужебных книг"

(Якубинский, 1953). Здесь Якубинский противоречит тому, что им сказано в

самой первой цитате и во всем дальнейшем.

Итак, по Якубинскому, вся заслуга Кирилла в том, что он стилизовал по

единому типу уже готовый алфавит.

"В этих условиях в Константинополе как бы вдогонку глаголице было

составлено так называемое «кирилловское письмо». Оно явилось

приспособлением греческого богослужебного устава для нужд славянских

языков. Не нужно, однако, думать, что кириллица была грубым приспособлением

греческого устава для славянских языков. Наоборот, кириллица была очень

тонким приспособлением греческого устава для славян. В кириллице в целом

сохранена внутренняя система замечательной Константиновой глаголицы.

Изменения заключались в основном в том, что глаголические буквы были

заменены новыми по типу греческих уставных, а внесенные Константином

дополнительные буквы для обозначения специальных славянских звуков

стилизованы под греческий устав. Это письмо (кирилловское) по своему

графическому типу было подлинно греческим; с внешней стороны греческие и

кирилловские тексты производят порой впечатление полного тождества"

(Якубинский, 1953).

По мнению некоторых критиков данной теории: (Гаврилов, Платов, 1998)

1. Якубинский совершенно игнорирует факты, что глаголица существовала

веками до Кирилла. Ни слова не говорит он и о большой западноевропейской

литературе, считающей, что глаголица изобретена св. Иеронимом.

2. Якубинский признает:

1) высокие достоинства кириллицы;

2) что она по времени моложе глаголицы;

3) что она по внутренней системе была вариантом последней, но

графически это было подобие греческого письма.

Возникает, естественно, вопрос: а кто же на самом деле изобрел

кириллицу? На него Якубинский отвечает: кто-то в Константинополе. Но ведь

для создания кириллицы, высокие достоинства которой признаются самим

Якубовским, изобретатель должен быть человеком весьма солидной учености.

Трудно себе представить, чтобы этот изобретатель умолчал о своей роли и

позволил назвать свое детище чужим именем. Не могли допустить этого,

конечно, и другие - ведь плагиат был очевиден. Нельзя забывать, что это

происходило, когда уже была создана славянская письменность, существовали

уже специальные сочинения (напр. Храбра) об ее истории. Зато в этих

сочинениях нет ни слова о глаголице или двух соперничающих славянских

алфавитах.

3. Если кириллица, принадлежавшая какому-то неизвестному создателю,

стала вытеснять глаголицу, на это не могли не реагировать ученики Кирилла и

Мефодия, которые не могли не чтить Кирилла. Следовательно, неизбежна была

официальная борьба в церкви, а следов ее нет ни малейших.

4. Наконец, такое важное событие, как переход с глаголицы на

совершенно новый алфавит (кириллица), не могло не найти отражения в

византийской, римской или славянской литературе. Ведь фактически это

сводило на нет всю работу Кирилла и Мефодия. Шутка сказать: переводить в

течение нескольких лет богослужебные книги, пользоваться ими по крайней

мере 20 лет (т. е. после смерти Мефодия) и вдруг бросить все и начать

переписывать всю литературу на "кириллицу". Ведь это была бы колоссальная

культурная революция... От которой не осталось ни малейших следов? Подобная

революция должна была вызвать ожесточеннейшую борьбу между сторонниками

нововведения и его противниками. Переход на новый шрифт был невозможен без

созыва специального церковного собора, без диспутов, споров, расхождения во

мнениях и решениях. Об этом же в истории - ни слова!

Перейдем теперь непосредственно к рассмотрению кириллицы, или, как ее

иначе называли, "церковницы", и т. д. Название "кириллица" происходит,

безусловно, от имени св. Кирилла. Однако в свете тех данных, которыми мы

сейчас располагаем, мы не можем приписывать Кириллу роль изобретателя. Роль

его более скромная: он - реформатор алфавита, существовавшего до него. И

только такая крупная и важная акция, как перевод священных книг на

славянский язык славянским шрифтом, дала всем основание считать его

изобретателем кириллицы.

Еще до Кирилла славяне употребляли алфавиты как негреческого, так и

греческого образца. Поэтому он взял в основу уже существовавший у славян в

обращении алфавит греческого типа, но дополнил его, а главное - создал на

нем целую церковную литературу. Положить в основу глаголицу он не мог: она

была непригодна для скорописи, за ней были Ульфила, Евзебий, Иероним и т.

д. - лица, с точки зрения православной церкви, либо прямые, либо

подозреваемые еретики. Наконец, глаголица не сближала греков со славянами,

а разъединяла.

На Руси были найдены абсолютно бесспорные следы глаголицы, но ни

одного памятника, ею писанного. Глаголицу знали, но ее намеренно избегали,

иногда употребляли как тайнопись.

Это отрывок из "Атологиона Киево-Печерской лавры", 1619, под днем 14

февраля:

"Святой памяти Кирилла, епископа Моравии, Апостола Славян и Болгар,

что из греческого письма устроил славянскую азбуку и окрестил славян и

болгар". В том же источнике под 11 мая сказано: "Святой памяти Мефодия,

епископа Моравии, что был братом Кирилла Философа, Апостола славян, который

изобрел славянское письмо и объяснил его Василию Македонцу". Первый отрывок

говорит прямо, что Кирилл создал славянское письмо из греческого, глаголица

же ничего с греческим общего не имеет. Второй отрывок уточняет время

создания кириллицы.

Таким образом, в цитадели русского православия - Киево-Печерской лавре

смотрели на вещи ясно и определенно еще в 1619 г., и никаких "поправок"

текст не требует. Если же мы примем во внимание, что говорит монах Храбр в

1-й половине Х в., то сомневаться в том, что Кирилл изобрел именно

кириллицу, не приходится.

Теперь мы можем утверждать, что у славян уже по крайней мере с IV в.

был свой собственный алфавит - глаголица, изобретенная скорее всего

Ульфилой. Кроме того, имеется много данных, что до кириллицы

предпринималось много попыток (и серьезных) писать греческого типа письмом,

весьма похожим на кириллицу, т. е. что у кириллицы были предшественники.

Интересно отметить мнение Д. С. Лихачева: "Древним алфавитом могла

быть глаголица, но это не значит, что рядом с глаголицей русское население

северного Причерноморья, тесно соприкасавшееся с греческими колониями, не

могло употреблять буквы греческого алфавита для письма на русском языке.

Именно эти буквы могли дать начало позднейшей кириллице" (Лихачев, 1951)

Можно сделать следующие выводы:

1. Оба алфавита (глаголица и кириллица) прошли очень долгую историю

развития, этапы которой нам мало известны. Поэтому нельзя их рассматривать

как нечто единое целое. Каждый из них постепенно обрастал дополнениями и

вариантами, притом не по одной линии развития: к письменности стремились в

разных углах славянского мира.

2. Оба алфавита составлены специально для славянского языка, т. е.

включают в себя и буквы, отражающие характерные у славян звуки и

отсутствующие у других народов или встречающиеся не столь часто.

3. Кириллица, хотя и коренным образом отличается графически от

глаголицы, являясь вариантом греческого письма, почему ее часто и называли

"греческим письмом", по своему строю является подражанием глаголице.

Кириллица - это комбинация двух алфавитов: как система фонем она копирует

глаголицу, как система начертаний (графем) - греческое письмо.

4. Что кириллица прошла долгий путь изменений, видно из того, что

черноризец Храбр (начало Х в.) писал, что в ней "по чину греческих письмен

было 24 буквы, а по "славянской речи" - 14, т. е. всего 38. Эти

дополнительные буквы развились, конечно, уже после Кирилла. В равной мере

изменялись начертания или появлялись новые варианты у уже существовавших

старых букв.

5. И у глаголицы, и у кириллицы трудно назвать их изобретателя,

настолько они стары и вместе с тем включают в себя все основное, что

заставляет нас считать их глаголицей или кириллицей. Следует отметить, что

глаголица - скорее порождение Запада. Там она развилась, там она все более

закреплялась, и там она еще и до сих пор существует.

Сходство греческих букв и кириллицы настолько велико, что

развернувшему и читающему славянский кириллический манускрипт кажется,

будто перед ним греческий текст. Поэтому неудивительно, что кириллицу

назвали "греческим письмом".

Однако глаголица веками старше кириллицы и совершеннее ее фонетически.

Глаголицу составлял, несомненно, славянин и человек глубоко образованный,

ибо глаголица отражает и древнееврейский алфавит. Отсюда главный вывод:

культура славян, достигшая уже стадии письменности, существовала по крайней

мере на 500 лет раньше Кирилла. Развитие этой письменности происходило в

разных местах славянского мира и шло неодинаковыми путями. Особенно успешно

развивались самостоятельные варианты, бравшие за основу графику греческого

письма. На долю Кирилла пало лишь возглавить и окончательно оформить то,

что было во всеобщем употреблении, но не имело правил и известного канона.

Кирилл дал не только это, но и основу церковной письменности, создав ее

своими руками (Гаврилов, Платов, 1998).

ГЛАВА II. ОБУЧЕНИЕ В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

§1. БЕРЕСТЯНЫЕ ГРАМОТЫ - СВИДЕТЕЛЬСТВО ШИРОКОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ

ГРАМОТНОСТИ В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

Берестяные грамоты ... Cамое загадочное явление русской истории. Они

открывают почти безграничные возможности познания прошлого в тех отделах

исторической науки, где поиски новых видов источников признавались

безнадёжными.

Берестяные грамоты позволяют заглянуть нам в отдалённые века нашего

прошлого. Чем дальше в глубь столетий, тем меньше письменных свидетельств.

Историки русской истории XII - XIV веков располагают лишь летописями,

сохранившимися, как правило, в поздних списках, очень немногими уцелевшими

официальными актами, памятниками законодательства, редчайшими

произведениями художественной литературы и церковными книгами. Эти

письменные источники составляют ничтожную долю процента от количества

источников истории новейшего времени.

Ещё меньше письменных свидетельств уцелело от X и XI веков.

Малочисленность древнерусских письменных источников - результат частых

пожаров, во время которых не однажды выгорали целые города со всеми их

богатствами, в том числе и книгами.

Нас интересует как жили и о чём думали много веков тому назад люди,

принадлежавшие к разным классам и сословиям. Какими были их

взаимоотношения? Как они учили своих детей? К чему стремились? Каковы были

источники их существования?

Об этом в летописях не упоминается. Зачем записывать то, что известно

каждому? Зачем останавливать внимание читателей на том, что знает уже не

только он, но и знали отцы и деды? Иное дело - война, смерть князя, выборы

епископа, постройка новой церкви, неурожай, наводнение, эпидемия или

солнечное затмение. И тут нам на помощь приходят берестяные грамоты.

Самые интересные берестяные грамоты - новгородские. Ведь Новгород -

город Александра Невского, Садко и Василия Буслаева. Новгород был одним из

крупнейших центров древней Руси, отличаясь тремя ещё не до конца изученными

особенностями. Он не был монархией, княжеством, каким был Киев, Владимир

или Москва, а был республикой. Город был теснейшим образом связан с

главными центрами международной торговли и сам был одним из таких центров.

И, наконец, в отличие от большинства древнерусских столиц, он был центром

громадной округи, где городская жизнь почти полностью сосредотачивалась в

самом Новгороде. Все эти особенности нуждались в тщательном изучении,

которое до находки берестяных грамот было чрезвычайно сложным.

Первая новгородская берестяная грамота была найдена 26 июля 1951 года

на археологических раскопках в квартале на Дмитровской улице. В средние

века эта улица называлась Холопьей (Янин, 1975).

Грамота была найдена прямо на мостовой XIV века, в щели между двумя

плахами настила. Впервые увиденная археологами, она оказалась плотным и

грязным свитком бересты, на поверхности которого сквозь грязь просвечивали

чёткие буквы. Если бы не эти буквы, берестяной свиток был бы без колебаний

окрещён в полевых записях рыболовным поплавком.

Берестяные грамоты были привычным элементом новгородского

средневекового быта. Новгородцы постоянно писали и читали письма, рвали их

и выбрасывали, как мы сейчас рвём и выбрасываем ненужные или использованные

бумаги.

Для письма бересту специально подготавливали, ее варили в воде,

делавшей кору эластичнее, ее расслаивали, убирая наиболее грубые слои.

Подготовленный для письма лист бересты чаще всего обрезался со всех сторон

и имел аккуратные прямые углы. Наконец, надпись в большинстве случаев

наносили на внутренней стороне коры, то есть на той поверхности бересты,

которая всегда оказывается снаружи, когда берестяной лист сворачивается в

свиток (Янин, 1975).

Но вернемся к первой берестяной грамоте. Первая грамота, безжалостно

изодранная и выброшенная на мостовую Холопьей улицы во второй половине XIV

века, все же сохранила большие участки связанного текста. Это вообще одна

из самых больших грамот когда - либо найденных в Новгороде. В ней

тринадцать строк - 38 сантиметров. Если вытянуть строки в одну линию, то

получится пять метров! Правда, почти все строки изуродованы. Но содержание

документа улавливалось легко. В нем были перечислены села, с которых шли

подробно обозначенные повинности в пользу какого-то Ромы.

Первый результат оказался внушительным. До сих пор древнейшие сведения

о системе феодального обложения в Новгороде относились лишь к концу XV

века, когда Новгород уже утратил самостоятельность и навсегда стал частью

Московского государства. А здесь - запись повинностей, сделанных на сто лет

раньше! (Янин, 1975).

В грамоте №2 снова запись феодальных повинностей или долгов, но

исчисленных не в деньгах и продуктах, как в первой грамоте, а в мехах. И

плательщиками там оказываются карелы, а не русские.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11