|
Статья: Ален Дандес "О слонофантазиях и слоноциде"Сравнительный анализ фольклорных стереотипов может быть осуществлен на примере двух групп. Как продемонстрировал Янсен, две группы способны породить разнообразные и взаимосвязанные стерео типы7. Если взять две группы (назовем их А и Б: их можно заменит любой другой парой — северяне/южане, греки/турки, иудеи/неиудеи) то мы получим следующий набор возможных стереотипов: Представление А о себе как об А по отношению к Б (например представление белых о себе как о белых в отличие от чернокожих). Представление Б об А по отношению к Б (например, представление чернокожих о белых в отличие от чернокожих). Представление А о Б по отношению к А (например, представление белых о чернокожих в отличие от белых). Представление Б о себе как о Б по отношению к А (например, представление чернокожих о себе как о чернокожих в отличие от белых). Представление А о том, какое у Б представление об А по отношению к Б (например, представление белых о том, каково представление 6 [Prothro, Melikian 1955: 3-10]. О кросскультурных стереотипах см. также [Prothro 1954: 53-59; Buchanan, Cantril 1953; Lambert, Klineberg 1967]. 7 [Jansen 1959: 205-211] (цит. no [Dundes 1965b: 43-51]). См. также более раннюю работу, где рассматриваются теоретические возможности стереотипных представлений о «себе» и о «других» [Holmes 1955: 47 ff.]. 140 чернокожих о белых в отличие от чернокожих. Оно может совпадать или не совпадать с представлением чернокожих о белых в отличие от чернокожих). Представление Б о том, какое у А представление о Б по отношению к А (например, представление чернокожих о том, каково представление белых о чернокожих в отличие от белых. Суть вопроса состоит в том, будет ли черное стереотипное представление о белом стереотипе черного совпадать с белым стереотипным представлением о чернокожих). Представление А о том, какое у Б представление о себе как о Б по отношению к А (например, представление белых о том, какое у чернокожих представление о себе как о черных в отличие от белых). Представление Б о том, какое у А представление о себе как об А по отношению к Б (например, представление чернокожих о том, как белые представляют себя как белых в отличие от черных). Возможность существования в дополнение к обычным стереотипам «стереотипов стереотипов» не является чисто теоретическим предположением. Анекдоты строятся не только на стереотипах, но и на игре стереотипами, например чернокожие могут высмеивать белые стереотипные представления о чернокожих (или то, что им представляется стереотипами белых в отношении чернокожих). Иногда стереотипы могут подкрепляться «стереотипами стереотипов», и наоборот. К примеру, согласно одному из стереотипных представлений американцев о французах, последние являются великолепными любовниками (не исключено, что это часть более общего стереотипа о «любвеобильных латинянах», включающего в себя итальянцев и испанцев). Вдобавок, согласно другому американскому стереотипу, французы считают американцев плохими любовниками. (Иначе говоря, представление А о Б находится в некотором соответствии с представлением А о том, как Б представляет себе А.) Последний стереотип может быть проиллюстрирован следующим текстом: Молодая француженка, переживая любовную драму, решила покончить с собой и бросилась в Сену. Случайный прохожий кинулся спасать ее и, вытащив на берег, увидел, что она мертва. (Надо добавить, что девушка сняла с себя одежду, перед тем как утопиться.) Прохожий побежал за жандармом. А в это время другой прохожий увидел обнаженную девушку на берегу и решил воспользоваться случаем. И поскольку она не сопротивлялась, он овладел ею. Первый прохожий, вернувшийся с жандармом, закричал: «Эй! Она мертвая!» — «Черт возьми! Я думал, она американка», — ответил второй. Подобные побасенки, равно как и другие типы фольклорного оформления стереотипов, можно отнести к этническим анекдотам 141 (ethnic slurs). Трудность, однако, состоит в том, что английский термин ethnic slurs, равно как и французское выражение blason populaire, носит негативный, уничижительный оттенок8. При этом очевидно, что многие составляющие фольклорных стереотипов имеют позитивное значение. Евреи с удовольствием рассказывают антисемитские анекдоты, а католические священники — антиклерикальные побасенки. Робак предложил ввести термин «этнофаулизм» (ethnophaulism) для обозначения «сторонних оскорбительных аллюзий» (foreign disparaging allusions). Оскорбительность этнического анекдота отчасти зависит от того, кто и кому его рассказывает. Другая трудность, связанная с понятием «этнических стереотипов» (ethnic slurs), — их жанровая неопределенность. Этническое предубеждение может состоять из одного слова, например frog, в качестве обозначения француза. Либо же расшириться до эпиграммы или пословицы: «С другом-венгром тебе не нужен враг», «Пожав руку венгру, пересчитай пальцы», «Как сделать омлет по-венгерски? Прежде всего надо украсть десяток яиц...», «И венгр и румын продадут свою бабушку, но румын доставит ее по адресу». Последний пример представляет собой достаточно сложный случай. С одной стороны, очевидно, что нельзя доверять столь бессердечным людям, которые ради денег готовы продать собственную бабушку. С другой стороны, венгр, в отличие от румына,, не выполняет до конца договор и не доставляет бабушку по назначению. Этот факт можно считать отрицательным в той мере, в какой он еще раз подтверждает ненадежность венгров: они не выполняют обещанное. Но в то же время здесь есть и позитивный аспект: венгр предстает как трикстер, который на самом деле не продаст родственника в рабство, меж тем как румын это сделает. По контрасту с ним румын более честен, но не столь хитер, как венгр, чьим поступкам он пытается подражать10. Ситуация с этническими анекдотами осложнена еще и тем, что не все из них можно классифицировать как «этнические» в точном смысле слова. Есть анекдоты, в которых фигурирует тот или иной географический регион или город. К примеру: «Вы слышали о новом конкурсе,? Главный выигрыш — неделя в Филадельфии, второе место — две недели в Филадельфии». Еще. один антифиладельфийский выпад: «Лучше всего в Филадельфии—экспресс в Нью-Йорк». Существует множество других антифиладельфийских шуток, хотя вполне очевидно, что все эти замечания по поводу «мертвого» города, где нечего делать, где нет ночной 8 Классический труд Анри Гедо и Поля Себийо посвящен в основном представлениям о жителях разных французских провинций и местностей. Однако ряд страниц относится и к иностранцам [Gaidoz, Sebillot 1884: 332-378]. 9 [Roback 1944]. Этот термин, однако, незначительно распространен, хотя иногда и встречается [Palmore 1962: 442—444]. Другие антивенгерские пословицы см. [Roback 1944: 81]. 142 жизни, могут быть отнесены и на счет других городов: I spent a week in Philadelphia one day («В один прекрасный день я пробыл в Филадельфии неделю») или I was in Philadelphia once, but it was closed («Был я в Филадельфии как-то раз, но она оказалась закрыта») . Существуют анекдоты, где речь идет о той или иной религии: скажем, часть стереотипных представлений о евреях относится к религиозным, а не чисто этническим анекдотам. Недостатки термина «этнический стереотип» (ethnic slur) связаны с неопределенностью понятия «народ» (folk). Некоторые группы действительно можно считать этническими, и тогда употребление определения «этнический стереотип» представляется вполне уместным. Однако существует множество неэтнических групп, и по отношению к ним этот термин неуместен. Все это вполне очевидно, если иметь в виду современное, более гибкое определение «народа» (folk), которым обозначается не только крестьянский мир, но и любая группа, обладающая по крайней мере одной общей характеристикой [Dundes 1965b: 2]. Объединяющим фактором здесь может быть не только этническое происхождение, но и политическая или религиозная принадлежность, географическое местоположение или занятие. Любая группа выступает и как потенциальный производитель уничижительных анекдотов, и как их жертва. Некоторые анекдоты принадлежат к внутренней традиции того или иного сообщества, другие — к чисто внешней, третьи используются как внутри сообщества, так и за его пределами [Jansen 1959]. Когда речь идет о том, обладает ли та или иная группа особыми чертами, отделяющими ее от общего культурного фона, представляется разумным с эмпирической точки зрения и практически целесообразным попытаться установить, является ли она производителем или объектом анекдотов. Врачи-терапевты рассказывают анекдоты о проктологах, которых, к примеру, именуют rear admirals (контр-адмиралами/задними адмиралами). В университетской среде профессора шутят, что old deans never die, they just lose their faculties («старые деканы не умирают, они утрачивают [жизненные] способности/факультеты»). У католиков есть анекдоты об иезуитах, зачастую иллюстрирующие их скорее интеллектуальный, нежели мистический, подход к жизни и вере: В комнате собрались три священнослужителя. Один доминиканец, другой францисканец, третий иезуит. Внезапно выключается свет. Не смущенный темнотой доминиканец говорит: «Давайте поразмышляем о природе света и тьмы и об их значении». Францисканец начинает петь гимн темноте, сестре нашей меньшей. А иезуит меняет пробки. 11 Другие шутки по поводу тех или иных мест, характерные для Соединенных Штатов, см. [Cray 1962: 27-34]; многочисленные дополнения к его списку см. также, в частности, [Monteiro 1968: 51]. 143 Подобные внутригрупповые традиции нередко с трудом поддаются описанию, поскольку группа может замкнуться в себе при столкновении с тем, кто представляется ей опасным чужаком, выдающим себя за безобидного собирателя фольклора. Итак, говоря об «этническом», или «национальном», анекдоте, следует помнить, что это скорее функциональная, нежели родовая категория, и что многие анекдоты этого типа не имеют отношения к этническим проблемам. Этнические анекдоты зависят от предполагаемых этнических или национальных характеристик. Чаще всего эти национальные черты подвергаются осмеянию и уничижению. Нас в данном случае больше всего интересует, какие именно черты и комплексы характеристик выделяет народная традиция. Народная традиция знает не только неформальные исследования национального характера в форме этнических анекдотов или устоявшихся национальных стереотипов, но и скромные попытки сравнительного анализа. Хотя число анекдотов, построенных на сопоставлении, по всей видимости, ограничено, сам факт их существования подчеркивает общечеловеческую тенденцию сравнивать свою группу с другими. Почти все этнические анекдоты этого типа, где скопом высмеиваются различные культуры, имеют сходные композиционные принципы построения. Представители разных культур ставятся в одинаковую ситуацию или совершают идентичные поступки. Их реакция на заданные ситуации или различные способы решения поставленных задач и является индикатором предположительно стереотипных моделей поведения. Вот, к примеру, реплики, которые женщины разных стран адресуют своим мужьям после исполнения супружеских обязанностей: Жена-американка: Милый, это было замечательно. Жена-француженка: Mon cheri, какой же ты восхитительный любовник! Жена-еврейка: Надо было соглашаться только в обмен на шубу. Жена-немка: Ах, mein Herr, как ты властен, как умел. Жена-англичанка: Ну что, дорогой, теперь тебе полегчало? Этот пример представляет собой собрание типичных этнических стереотипов, сформулированных с характерной для фольклорных произведений краткостью. Здесь есть и французская упоенность любовью", и иудейское стремление к материальному вознаграждению, и немецкое восхищение властью, и британская холодность личных отношений, сочетающаяся с представлением, что для женщины исполнение супружеских обязанностей является долгом, начисто лишенным сексуального удовольствия. Естественно, эти черты могут фигурировать не только в анекдотах-сравнениях: Англичанин выполняет супружеские обязанности. Вдруг он говорит: «Извини, дорогая. Я сделал тебе больно?» Она: «Нет, почему ты так думаешь?» Он отвечает: «Ты пошевелилась». 144 Другой типичный анекдот, построенный на сравнении разных этнических групп, рассказывает о международной конференции, где ученые делают свои доклады о различных особенностях слонов. Англичанин выступает с сообщением «Охота на слонов в Индии», русский — «Слоны и пятилетний план», итальянец — «Слоны и Ренессанс», француз — «Любовь у слонов» (вариант — «Способы приготовления слона»), немец — «Слоны и денацификация Германии» (вариант — «Военное использование слонов» или «Eine kUrze Einffihrung in das Leben des vierbeinigen Elephanten»v) в 24 томах, но умирает по выходе 17-го тома и, наконец, американец — «Как сделать большего и лучшего слона». Этот анекдот встречается во многих европейских странах, варьируется лишь выбор представителей разных национальностей и характеризуемых черт. Иногда сам процесс рассказывания анекдота является решающим элементом создания этнического контраста, как, скажем, в следующем примере: Когда рассказывают анекдот французу, он всегда смеется трижды: сначала, когда его слушает, потом, когда ему объясняют его смысл, и в третий раз, когда до него доходит. А все потому, что французы любят смеяться. Когда рассказывают анекдот англичанину, он смеется дважды: сначала, когда слушает, второй раз, когда ему его объясняют. Смысл до него никогда не доходит, он слишком чопорен. Когда рассказывают анекдот немцу, то он смеется только один раз, выслушав его до конца. Немец не позволит ничего себе объяснять, он слишком самонадеян. Когда рассказывают анекдот еврею, то, недослушав, он прерывает рассказчика: во-первых, он уже это слышал, во-вторых, рассказывать надо не так, а в-третьих, он начинает рассказывать анекдот так, как надо. Следует заметить, что в Соединенных Штатах существует целый цикл анекдотов, в которых высмеивается неспособность англичанина повторить анекдот, рассказанный американцем. Их пуант состоит в том, что англичанин перевирает ключевую фразу услышанной истории. Структура этих анекдотов всегда одна и та же: англичанин слышит анекдот, рассказанный американцем, и, пытаясь повторить его, делает это неправильно, тем самым демонстрируя отсутствие понимания. Приведем пример, где обыгрывается распространенное выражение a slip of the tongue («оговорка», букв, «соскок языка»): Некий англичанин на званом ужине: хозяин дома, разрезая язык, случайно уронил его на колени гостю. Хозяин сказал: "Lapsus linguae", и это вызвало такой смех, что гостю захотелось повторить шутку. Во время ужина, который давал уже он сам, он нарочно опрокинул блюдо с мясом кому-то на колени и повторил услышанную фразу. Но никто не засмеялся. Это была баранья нога. Рассмотрев некоторые анекдоты интернационального содержания, обратимся теперь к национальным и субкультурным типам. Надо 145 сказать, что в Соединенных Штатах, этом «плавильном котле» иммигрантских сообществ, которые отказываются переплавляться, нередко трудно отличить друг от друга интернациональные и субкультурные этнические анекдоты. Так, можно предположить, что антиитальянский анекдот будет скорее направлен против италоамериканцев, чем против жителей Италии, но возможна и двойная нацеленность. В некоторых случаях повествование предпринимается исключительно для того, чтобы оправдать произнесение того или иного народного прозвища: «Какой звук издает пицца, если бросить ее в стенку? Wop!» (согласно одной из народных этимологии слова wop, распространенной клички американцев итальянского происхождения, в начале 1920-х годов, когда многие итальянцы пытались незаконно проникнуть в США, власти вылавливали этих несостоявшихся иммигрантов и отправляли обратно в Италию, сопроводив бумагой со штампом W.O.P., что, как считается, означало "Without Papers", т.е. без документов, необходимых для легальной иммиграции)12. Но чаще всего антиитальянские этнические анекдоты обыгрывают тему трусости. Они направлены скорее против итальянцев, нежели италоамериканцев, хотя в какой-то мере достается и последним. К примеру, задается вопрос: «Что это?» (спрашивающий поднимает руки над головой, как будто хочет сдаться в плен). Ответ: «Итальянец готовится к Третьей мировой войне» (или: «Итальянец.на учениях»). Этот же жест фигурирует в качестве ответа на вопрос: «Как отдают честь итальянские солдаты?» Трусость — главная тема следующих анекдотов: «Сколько скоростей у итальянского танка? Пять. Четыре для заднего хода и одна для нормального — на случай, если вдруг атакуют сзади». «Что произошло через два часа после начала арабо-израильского военного конфликта? Итальянцы сдались». Существуют и другие разновидности антиитальянских анекдотов, мы привели наиболее репрезентативные13. Анализ этнических анекдотов заставляет задуматься, всегда ли одни и те же характеристики приписываются одной и той же этнической группе? К примеру, возьмем антиитальянский анекдот, фигурирующий у Симмонса: «Сколько требуется итальянцев, чтобы поменять лампочку? Три. Один держит лампочку, два поворачивают стремянку». Однако этот же анекдот рассказывается и о поляках, и о других национальных группах. Если это традиционные и не имеющие конкретной привязки побасенки о «тупице-балде-олухе», то возникает вопрос, насколько осмыслен содержательный анализ этнических анекдотов. И есть ли закономерность в том, какой анекдотический образ закрепляется традицией за тем или иным сообществом? Безусловно, стереотипы со временем меняются, подвергаются влиянию исторических Другие теории происхождения клички wop см. [Roback 1944: 70; Palmore 1962: 444]. 3 Дополнительные примеры см. [Roback, Simmons 1966: 475-478]. 146 событий. К примеру, в 1941 г. американцы представляли себе японцев хитрыми, вероломными и трусоватыми, однако четверть века спустя эти характеристики практически вышли из оборота. Тем не менее следует заметить, что в среднем общие очертания стереотипа, проявляющиеся на протяжении его существования, обладают достаточной устойчивостью. Решусь утверждать, что многие анекдотические традиции этого типа отличались редкостным постоянством на протяжении значительных отрезков времени. Отчасти эта устойчивость и постоянство объясняются моделирующей силой. В стереотипах, которые я буду называть многосоставными (multiple-trait stereotypes), сочетается сразу несколько характеристик, что обеспечивает и их уникальность, и удивительную, хотя и вредоносную, способность к выживанию. Чтобы наглядно продемонстрировать устойчивость моделирующего механизма многосоставных фольклорных стереотипов, я хотел бы ненадолго задержаться на том, как устная традиция современной Америки представляет себе евреев и поляков. Говоря о евреях в американских этнических стереотипах, я буду руководствоваться оппозицией иудей-неиудей14. В принципе было бы полезно взглянуть на еврейские субкультуры с точки зрения этнических предрассудков: как, скажем, русские евреи противопоставляются немецким или ортодоксальный иудаизм — консервативному или реформированному. Однако в рамках обсуждаемой проблематики нам достаточно выделить ряд наиболее типичных черт, которыми в этнических анекдотах наделяются евреи в целом. Итак, что можно сказать об этих характеристиках? 1. Прежде всего, евреям свойственна любовь к деньгам, о чем свидетельствуют следующие примеры: Когда Билли Грэхэм спел "All I Want Is Jesus" («Мне нужен лишь Иисус»), ряды протестантской церкви увеличились на пять тысяч человек. Когда папа Пий спел «Аве, Мария», десять тысяч человек стали католиками. Когда Пат Бун спел "There's a Gold Mine in the Sky" («В небе есть золотые россыпи»), сто тысяч евреев записались в военно-воздушный флот. Jesus Saves; Moses Invests. Иисус спасает/экономит, Моисей — инвестирует. Have you heard the Jewish football yell that goes: "Get that quarter back!" Слышали, что кричат евреи во время футбольного матча: «Достань этого защитника/Верни себе четвертак!» Как в Израиле проводят перепись населения? Пускают вниз по улице пятицентовик. 14 О других чертах образа еврея в американском фольклоре см. уже упоминавшиеся работы Робака и Хурвица, а также [Glanz 1961]. 147 2. С любовью к деньгам связана приписываемая евреям склонность к наживе. К примеру, евреи в анекдотах нередко ищут выгодную сделку по части купли-продажи: Однажды Бог явился одному жителю Вавилона и сказал: «Слушай, у меня есть заповедь, и я хотел бы тебе ее дать». Вавилонянин спросил: «Ну и что это за заповедь?» — «Не укради». Тогда вавилонянин ответил: «Спасибо, не надо». Потом Бог обратился к египтянину и предложил ему то же самое. Египтянин, выслушав его, тоже сказал: «Спасибо, не надо». Тогда Бог повстречал Моисея и сказал: «Послушай, у меня для тебя есть заповедь». Моисей спросил: «И сколько мне она будет стоить?» — «Ничего». И Моисей сказал: «Беру десяток». Эта разработка стереотипа любопытна тем, что Моисей-иудей даже не интересуется содержанием завета, для него гораздо важнее цена. Хорошая сделка — прежде всего, и раз за заветы платить не надо, Моисей берет десяток, не имея понятия о том, что получает. Но чаще встречается стереотипное представление о евреях, которые пытаются навязать другим товар со скидкой: Говорит радиостанция КВИ из Тель-Авива на волне 1400 метров, но для вас — на 1395! Один из самых едких комментариев на тему преклонения перед выгодой — анекдот о том, как два владельца фабрики по пошиву одежды ждут телеграфного подтверждения или отмены большого заказа. Когда телеграмма приходит, оба не решаются ее открыть. Что там: подтверждение? отмена заказа? Наконец один из них читает телеграмму и говорит другому: «Хорошая новость, Моррис, твой брат скончался». В качестве последней иллюстрации этого аспекта стереотипа приведем пример, где фигурирует и негр: Протестант, негр и еврей умерли и попали на небо. А там св. Петр спрашивает протестанта: «Чего ты хочешь?» Протестант отвечает: «Хорошей еды, хорошее пастбище и несколько хороших овец». Потом св. Петр спрашивает негра, чего тот хочет. Негр ему говорит: «Большой блестящий кадиллак, миллион долларов и большой белый дом». Тогда св. Петр интересуется у еврея, чего тот хочет, и еврей отвечает: «Будет достаточно, если вы мне дадите чемодан безделушек и адрес того негра». Смысл, конечно, в том, что еврей предпочитает наживаться, обирая других при помощи нечестной торговли. По логике анекдота он, как и негр, мог бы прямо попросить св. Петра о богатстве. Однако, согласно воплощенному здесь стереотипу, еврея в первую очередь интересует само ведение дел. 3. Еще одна важная черта — желание занять положение в обществе, что для мужчин означает престижную профессию, а для женщин — брак с таким мужчиной: 148 What did Mr. Mink give Mrs. Mink for Christmas? A full-length Jew. Что господин Минк подарил госпоже Минк на Рождество? Еврея в «полной версии». Чаще всего путь к финансовому благополучию лежит через медицину или юриспруденцию: Две еврейки встречаются на улице, одна из них с детьми. Вторая говорит: «Какие замечательные детки, сколько им?» — «Врачу — семь, а юристу — пять». Вариация на эту же тему: Миниатюрная еврейка бежит по берегу моря и кричит: «Помогите, мой сын, врач, тонет!» Еще одна разработка этой грани стереотипа: Кто такой дипломированный общественный бухгалтер? Это еврейский мальчик, который не переносит вида крови и заикается. Я подозреваю, что последний анекдот может быть не вполне понятен для тех, кто находится за пределами этого сообщества. Пуант состоит в том, что еврейский мальчик, который не выносит вида крови, не может стать врачом, равно как если он заикается, то не может стать юристом. Поэтому остается один вариант — бухгалтер. Для еврейки традиционный способ добиться общественного положения — удачно выйти замуж, желательно за врача. Это стереотипное представление отражено в следующих примерах: В переполненном театре еврейка, споткнувшись, падает с лестницы. Чувствуя страшную боль, едва живая, она кричит: «Здесь есть врач?» Подходит мужчина и говорит: «Я врач». — «Доктор, у меня есть дочка на выданье». Две еврейки идут вместе, и одна говорит: «Ах, мой сын меня так расстраивает и радует одновременно». Подруга спрашивает: «Чем же он тебя расстраивает?» — «Он — гомосексуалист». — «А чем он тебя радует?» — «Он встречается с врачом». Знаете, одна еврейская девушка случайно вышла замуж за человека Хорошее Настроение (the Good Humor man). (Человек Хорошее Настроение — уличный продавец мороженого. Обычно они носят белую куртку, напоминающую халат врача.) |
|
|||||||||||||||||||||||||||||
|
Рефераты бесплатно, реферат бесплатно, курсовые работы, реферат, доклады, рефераты, рефераты скачать, рефераты на тему, сочинения, курсовые, дипломы, научные работы и многое другое. |
||
При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна. |