Теория элит

различаются по степени защиты аристократизма, отношению к массам,

демократии и т.д. Однако они имеют и ряд следующих общих установок:

1. Принадлежность к элите определяется обладанием высокими способностями и

показателями в наиболее важных для всего общества сферах деятельности.

Элита — наиболее ценный элемент социальной системы, ориентированный на

удовлетворение ее важнейших потребностей. В ходе развития у общества

отмирают многие старые и возникают новые потребности, функции и ценностные

ориентации. Это приводит к постепенному вытеснению носителей наиболее

важных для своего времени качеств новыми людьми, отвечающими современным

требованиям. Так в ходе истории произошла смена аристократии, воплощающей

нравственные качества и прежде всего честь, образованность и культуру,

предпринимателями, в хозяйственной инициативе которых нуждалось общество.

Последние же, в свою очередь, сменяются менеджерами и интеллектуалами —

носителями столь важных для современного общества знаний и управленческой

компетентности.

Некоторые современные сторонники ценностной теории элит утверждают, что

лишь индустриальное и постиндустриальное общество становится подлинно

элитарным, поскольку «покоившееся на владении частной собственностью

классовое господство сменилось в нем господством групп, которые

рекрутируются отныне не по крови или владению собственностью, а на основе

деловой квалификации».

2. Элита относительно сплочена на здоровой основе выполняемых ею

руководящих функций. Это — не объединение людей, стремящихся реализовать

свои эгоистические групповые интересы, а сотрудничество лиц, заботящихся

прежде всего об общем благе.

3. Взаимоотношения между элитой и массой имеют не столько характер

политического или социального господства, сколько руководства,

предполагающего управленческое воздействие, основанное на согласии и

добровольном послушании управляемых и авторитете власть имущих. Ведущая

роль элиты уподобляется руководству старших, более знающих и компетентных

по отношению к младшим, менее осведомленным и опытным. Она отвечает

интересам всех граждан.

4. Формирование элиты — не столько результат ожесточенной борьбы за власть,

сколько следствие естественного отбора обществом наиболее ценных

представителей. Поэтому общество должно стремиться совершенствовать

механизмы такой селекции, вести поиск рациональной, наиболее результативной

элиты во всех социальных слоях.

5. Элитарность — условие эффективного функционирования любого общества. Она

основана на естественном разделении управленческого и исполнительского

труда, закономерно вытекает из равенства возможностей и не противоречит

демократии. Социальное равенство должно пониматься как равенство жизненных

шансов, а не равенство результатов, социального статуса. Поскольку люди не

равны физически, интеллектуально, по своей жизненной энергии и активности,

то для демократического государства важно обеспечить им примерно одинаковые

стартовые условия. На финиш же они придут в разное время и с разными

результатами. Неизбежно появятся социальные «чемпионы» и аутсайдеры.

Некоторые сторонники ценностной теории элит пытаются разработать

количественные показатели, характеризующие ее влияние на общество. Так, Н.

А. Бердяев на основе анализа развития разных стран и народов вывел

«коэффициент элиты» как отношение высокоинтеллектуальной части населения к

общему числу грамотных. Коэффициент элит, составляющий свыше 5%, означает

наличие в обществе высокого потенциала развития. Как только этот

коэффициент опускался до примерно 1%, империя прекращала существование, в

обществе наблюдались застой и окостенение. Сама же элита превращалась в

касту, жречество8.

Ценностные представления о роли элиты в обществе преобладают у современных

неоконсерваторов, утверждающих, что элитарность необходима для демократии.

Но сама элита должна служить нравственным примером для других граждан и

внушать к себе уважение, подтверждаемое на свободных выборах.

Теории демократического элитизма

Основные положения ценностной теории элит лежат в основе концепций

демократического элитизма (элитарной демократии), получивших широкое

распространение в современном мире. Они исходят из предложенного Йозефом

Шумпетером понимания демократии как конкуренции между потенциальными

руководителями за доверие избирателей. Как писал Карл Мангейм, «демократия

влечет за собой антиэлитистскую тенденцию, но не требует идти до конца к

утопическому уравнению элиты и масс. Мы понимаем, что демократия

характеризуется не отсутствием страты элиты, а скорее новым способом

рекрутирования и новым самосознанием элиты»9.

Сторонники демократического элитизма, ссылаясь на результаты эмпирических

исследований, утверждают, что реальная демократия нуждается как в элитах,

так и в массовой политической апатии, поскольку слишком высокая

политическая партиципация угрожает стабильности демократии. Элиты

необходимы прежде всего как гарант высокого качественного состава

руководителей, избранных населением. Сама социальная ценность демократии

решающим образом зависит от качества элиты. Руководящий слой не только

обладает необходимыми для управления свойствами, но служит защитником

демократических ценностей и способен сдержать часто присущий массам

политический и идеологический иррационализм, эмоциональную

неуравновешенность и радикализм.10

В 60—70-е гг. утверждения о сравнительном демократизме элиты и

авторитаризме масс были в значительной мере опровергнуты конкретными

исследованиями. Оказалось, что хотя представители элит обычно превосходят

низшие слои общества в принятии либерально-демократических ценностей

(свободы личности, слова, конкуренции и т.д.), в политической

толерантности, терпимости к чужому мнению, в осуждении диктатуры и т.п., но

они более консервативны в признании социально-экономических прав граждан:

на труд, забастовку, организацию в профсоюз, социальное обеспечение и т.п.

Кроме того, некоторые ученые (П. Бахрах, Ф. Нашольд) показали возможность

повышать стабильность и эффективность политической системы с помощью

расширения массового политического участия.

Концепции плюрализма элит

Установки ценностной теории о ценностно-рациональном характере отбора элит

в современном демократическом обществе развивают концепции множественности,

плюрализма элит, являющиеся, пожалуй, наиболее распространенными в

сегодняшней элитарной мысли. Их нередко называют функциональными теориями

элиты. Они не отрицают элитарную теорию в целом, хотя и требуют коренного

пересмотра ряда ее основополагающих, классических установок. В основе

плюралистической концепции элиты лежат следующие постулаты:

1. Трактовка политических элит как элит функциональных. Квалификационная

подготовленность к выполнению функций управления конкретными общественными

процессами — важнейшее качество, определяющее принадлежность к элите.

Функциональные элиты это лица или группы, обладающие особой квалификацией,

необходимой для занятия определенных руководящих позиций в обществе. Их

превосходство по отношению к другим членам общества проявляется в

управлении важными политическими и социальными процессами или во влиянии на

них».

2. Отрицание элиты как единой привилегированной относительно сплоченной

группы. В современном демократическом обществе власть распылена между

разнообразными группами и институтами, которые с помощью прямого участия,

давления, использования блоков и союзов могут налагать вето на неугодные

решения, отстаивать свои интересы, находить компромиссы. Сами отношения

власти изменчивы, флюидны. Они создаются для определенных решений и могут

заменяться для принятия и реализации других решений. Это ослабляет

концентрацию власти и предотвращает складывание устойчивого властвующего

слоя.

Существует множество элит. Влияние каждой из них ограничено специфической

для нее областью деятельности. Ни одна из них не способна доминировать во

всех областях жизни. Плюрализм элит определяется сложным общественным

разделением труда, многообразием социальной структуры. Каждая из множества

базисных, quotматеринских групп — профессиональных, региональных,

религиозных, демографических и других — выделяет свою собственную элиту,

защищающую ее ценности и интересы и одновременно активно воздействующую на

нее. Различия между элитами важнейших общественных секторов более

значительны, чем различия между слоями элиты, принадлежащими к одному

сектору.

3. Деление общества на элиту и массу относительно, условно и часто размыто.

Между ними существуют скорее отношения представительства, чем господства

или постоянного руководства. Элиты находятся под контролем материнских

групп. С помощью разнообразных демократических механизмов — выборов,

референдумов, опросов, прессы, групп давления и т.д. — можно ограничить или

вообще предотвратить действие сформулированного Михельсом «закона

олигархических тенденций» и удержать элиты под влиянием масс. Этому

способствует конкуренция элит, отражающая экономическую и социальную

конкуренцию в современном обществе. Она предотвращает складывание единой

господствующей руководящей группы и делает возможной подотчетность элит

массам.

4. В современных демократиях элиты формируются из наиболее компетентных и

заинтересованных граждан, которые весьма свободно могут входить в состав

элиты, участвовать в принятии решений. Главный субъект политической жизни —

не элиты, а группы интересов. Различия между элитой и массой основаны

главным образом на неодинаковой заинтересованности в принятии решений.

Доступ в руководящий слой открывают не только богатство и высокий

социальный статус, но прежде всего личные способности, знания, активность и

т.п.

5. В демократических государствах элиты выполняют важные общественные

функции, связанные с управлением. Говорить же об их социальном господстве

неправомерно.

Концепции плюрализма элит широко используются для теоретического

обоснования современных западных демократий. Однако эти теории во многом

идеализируют действительность. Многочисленные эмпирические исследования

свидетельствуют о явной неравномерности воздействия различных социальных

слоев на политику, о преобладании влияния капитала, представителей военно-

промышленного комплекса и некоторых других групп. Учитывая это, некоторые

сторонники плюралистического элитизма предлагают выделять наиболее

влиятельные «стратегические» элиты, чьи «суждения, решения и действия имеют

важные предопределяющие последствия для многих членов общества».

Леволиберальные концепции

Своего рода идейным антиподом плюралистического элитизма выступают

леволиберальные теории элиты. Важнейший представитель этого направления

Чарльз Райт Миллс еще в 50-х гг. пытался доказать, что США управляются не

многими, а одной властвующей элитой. Леволиберальный элитизм, разделяя

некоторые положения макиавеллистской школы, имеет и специфические,

отличительные черты:

1. Главный элитообразующий признак — не выдающиеся индивидуальные качества,

а обладание командными позициями, руководящими должностями. Властвующая

элита, по Миллсу, состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают

им возможности возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать

решения, имеющие крупные последствия. Это обусловлено тем, что они

командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями

современного общества. Они занимают в социальной системе стратегические

командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства,

обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются»11.

Именно занятие ключевых позиций в экономике, политике, военных и других

институтах обеспечивает власть и тем самым конституирует элиту. Такое

понимание элиты отличает леволиберальные концепции от макиавеллистских и

других теорий, выводящих элитарность из особых качеств людей.

2. Групповая сплоченность и разнообразие состава властвующей элиты, которая

не ограничивается элитой политической, непосредственно принимающей

государственные решения, а включает и руководителей корпораций, политиков,

высших государственных служащих и высших офицеров. Их поддерживают

интеллектуалы, хорошо устроившиеся в рамках существующей системы.

Сплачивающим фактором властвующей элиты является не только общая

заинтересованность составляющих ее групп в сохранении своего

привилегированного положения и обеспечивающего его общественного строя, но

и близость социального статуса, образовательного и культурного уровня,

круга интересов и духовных ценностей, стиля жизни, а также личные и

родственные связи.

Внутри правящей элиты существуют сложные иерархические отношения. Хотя

Миллс остро критикует господствующую элиту США, раскрывает связь политиков

с крупными собственниками, он все же не сторонник марксистского классового

подхода, рассматривающего политическую элиту лишь как выразителей интересов

монополистического капитала.

3. Глубокое различие между элитой и массой. Выходцы из народа могут войти в

элиту, лишь заняв высокие посты в общественной иерархии Однако реальных

шансов на это у них немного. Возможности влияния масс на элиту посредством

выборов и других демократических институтов весьма ограниченны. С помощью

денег, знаний, отработанного механизма манипулирования сознанием

властвующая элита управляет массами фактически бесконтрольно.

4. Рекрутирование элиты осуществляется преимущественно из своей собственной

среды на основе принятия ее социально-политических ценностей. Важнейшими

критериями отбора являются обладание ресурсами влияния, а также деловые

качества и конформистская социальная позиция.

5. Первейшая функция властвующей элиты в обществе — обеспечение своего

собственного господства. Именно этой функции подчинено решение

управленческих задач. Миллс отрицает неизбежность элитарности общества,

критикует ее с последовательно демократических позиций.

III.Политическая элита в России.

Политическая элита и аппарат органов государственной власти: диалектика

взаимодействия.

Известно, что, даже будучи в высшей степени профессиональной и

самостоятельной, элита не может нормально функционировать вне аппаратной

системы, соответствующих силовых структур и спецслужб, без мощной

материально-финансовой и технической базы. Ее качество и эффективность во

многом определяются качеством кадров аппарата управления, их способностью

высокопро-фессионально выполнять организационно-управленческие,

информационно-аналитические, прогнозные, контрольные, воспитательные

функции. Без него не сдвинется с мертвой точки ни одно сколько-нибудь

важное государственное решение. Идеи и замыслы политической элиты

реализовывать должен аппарат, Это аксиома. Но автоматически

высокоэффективное взаимодействие элиты и чиновничества не формируется. Даже

под самым пристальным присмотром политического руководства бюрократ или

взяточник не становятся более нравственными. Вряд ли они прозреют и будут

честно служить закону, идеям демократии и справедливости. Пусть никого не

вводит в заблуждение внешняя доступность и хорошие манеры вчерашнего

чинуши, его респектабельный вид, внутренняя его суть скорее всего прежняя.

Просто он включился в процесс перераспределения власти, приспосабливается к

ситуации плюрализма и демократии.

Элитный правящий слой, выполняя роль ведущего, оказывает активное влияние

на аппарат органов государственной власти. Причем наиболее сильно это

влияние, если стратегический курс верхов отличается конструктивностью и

последовательностью, независимостью в экономике и публичностью в политике,

не позволяет проникать на государственную службу профессионально

непригодным к государственной деятельности людям, исповедует философию

согласия и межнационального уважения, поддерживает высокий авторитет науки

и культуры. Госаппарат, неся службу, является слугой избранных лидеров и

назначенных официальных лиц. Первые руководители определяют структуру,

функции, основные направления и приоритеты государственной службы;

устанавливают принципы, стандарты, критерии и порядок формирования ее

личного состава; контролируют госаппарат, определяют содержание работы на

должностях и дисциплинарную практику, несут непосредственную

ответственность за качество и эффективность государственной службы. На

уровне страны персональную ответственость за всю организацию

государственной службы несет либо президент, либо премьер-министр. На

уровне субъекта федерации — глава администрации. На уровне ведомства —

руководитель или первый заместитель руководителя учреждения. Они

непосредственно и направляют деятельность соответствующих советов по

проблемам государственной службы и кадровой политики.

Через повседневное общение в процессе реализации государственных решений

профессионалы-служащие вовлекаются в активную политику, а политические

ценности все больше проникают в процесс управления. Уйти от этого

практически невозможно. Даже индивидуальные черты руководителя (стиль

одежды, тональность общения, форма отдыха) со временем начинают проявляться

в поведении управляемых, оказывая активное влияние на их мировоззрение,

поступки, стиль жизни.

Все служащие государственного аппарата независимо от того, какого уровня

чиновниками они являются, обладают достаточно широким диапазоном свободы

выбора и действий. Они не могут, а часто и не хотят, выходить за рамки

политических отношений, а тем более абстрагироваться от мировоззренческих

систем. Скорее наоборот, будучи профессионалами и свободными гражданами,

имеют достаточные права и реальные возможности на свободу действий с

политическим акцентом в рамках своих же полномочий. Чисто административными

мерами лишить их этой возможности практически нельзя.

Да и в этом нет никакой необходимости. Чиновники и аппарат, хотим мы того

или не хотим, все равно имеют массу точек соприкосновения с политической

сферой. А значит никак не могут быть ограничены чисто технической

реализацией установок и предписаний, выработанных законодателями, высшими

исполнительными и судебными инстанциями, правящими партиями. Тем более, что

не лишено оснований суждение о том, что аппарат без патронажа сильной

власти, сосредоточенной в руках авторитетных и политически компетентных

«первых» руководителей, неизбежно деградирует и разваливается.

Государственный аппарат, в свою очередь, также играет активную роль,

обеспечивая разветвленной структурой органическое единство политической

элиты, государственной службы и государственного служащего. Аппарат нередко

представляет собой последний оплот, защищающий от расстройства

демократические механизмы государственной власти. Скажем, в каждой стране

имеет место совершенно конкретная проблема, которую в США называют

проблемой железного треугольника. Суть ее в следующем: в парламенте имеется

специализированный комитет по каждой сфере функционирования государства,

например, по банковскому делу или агробизнесу. Существует также

Министерство финансов и Министерство сельского хозяйства. Наконец, в

частном секторе есть соответствующая структура — банк или агрокомбинат. Все

они, взаимодействуя, постепенно формируют довольно жесткую группу, которая

и определяет политику в своей сфере. Даже президенту страны иной раз трудно

что-либо изменить в этом треугольнике. Вот что такое единение политиков и

чиновников, тем более когда закон носит рамочный характер и служащий

становится его интерпретатором.

Наличие такого рода треугольников свидетельствует о том, что политика

делается не только президентами, министрами и депутатами. Под патронажем

президентов политика делается парламентами и правительствами, и

политическими партиями, и общественными движениями, и банками. Делается она

и профессиональным чиновничеством. И это неизбежно. Другое дело, в каких

масштабах это происходит, какова конфигурация линии политическая система —

политическая деятельность — закон — государственная служба —

государственный служащий.12

Диапазон этой конфигурации достаточно широк: от полного сращивания

исполнительного аппарата с политикой до полной политической чистоты

государственной службы, когда главным профессиональным и этическим

принципом госслужбы становится лояльность государству, честное исполнение

законов, добросовестное служение министру. Еще Макиавелли предупреждал:

Если ты увидишь, что советник думает больше о себе, чем о тебе, и во всех

делах ищет собственную пользу, то человек такого склада никогда не будет

хорошим помощником. Тот, в чьи руки отдана власть, обязан думать не о себе,

а только о князе, он не смеет даже упоминать при нем о делах, не касающихся

государства1. Его основная обязанность и главное достоинство — честно и

грамотно исполнять законы, требования регламентов и должностных инструкций.

Причем добросовестное служение — не какое-то достоинство, не добродетель,

за которые полагается особое вознаграждение, а норма. Социально

продуктивной элита может быть лишь при условии безупречности, строжайшего

режима функционирования и самодисциплины аппарата. Только за элитой с таким

аппаратом люди бу

См.: Макиавелли Н. Собр. соч. М., 1996, с. 100

дут признавать право на власть, будут с чувством достоинства ей

повиноваться.

Система государственного управления устроена так, что со временем вокруг

лидера складывается достаточно устойчивая и мощная бюрократическая

группировка. И она вовсе не безгласна. Наоборот, имеет свои взгляды и

амбиции, свои «корпоративные» интересы. Будучи же осведомленной об истинных

возможностях и жизненных ориентациях руководителей, об их слабых и сильных

сторонах, бюрократия позволяет себе даже большее: начинает «делать свою

политику», на первом плане которой собственные корпоративные интересы. И

это понятно. Чиновники тоже люди и озабочены тем, чтобы как можно дольше

сохранять выгодную для себя ситуацию. Поэтому, вполне логично, они всячески

стараются приподнять авторитет своего руководителя, раздуть его

способности, вознести дарования, скрыть пороки. Главное, чтобы он правил

как можно дольше. Так бюрократия борется за себя и свою власть. В этих же

целях снабжает руководителя «удобной» информацией, предлагает

соответствующие проекты решений, ориентирует на соответствующие кадры,

подталкивает на определенные действия.

Надо учитывать также и то, что руководитель един, а околоэлитное окружение

— многочисленное и часто неплохо сплоченное. Даже при небольшом

рассогласовании во взаимоотношениях по линии руководитель—аппарат первый

оказывается в одиночестве, с дозированной информацией, под сильным

прессингом «общественного мнения» аппарата. Для власти такая ситуация очень

опасна.

Ученые и практики на Западе все чаще приходят к выводу, что наиболее

эффективна следующая постановка вопроса: если чиновник не согласен с

Страницы: 1, 2, 3, 4