Средний класс РФ

усердного работника, хорошего семьянина, добросовестного налогоплательщика,

лояльного гражданина — пока не складывается.

Нет и явных признаков формирования в среднем классе групповой

идентичности с точки зрения роста уровня самоорганизации, взаимодействия,

причем даже по защите собственных интересов. Уровень востребованности

легальных и легитимных каналов отстаивания интересов крайне низок, каждый

рассчитывает только на себя, свои силы и на ближайшее окружение. Именно

этим объясняется тот факт, что голос среднего класса практически не слышен

ни вобщественной, ни в политической жизни страны.

Таким образом, российский средний класс - не фантом, но на сегодня это

— молчаливое меньшинство.

Каковы же условия превращения среднего класса в активного субъекта

социальных преобразований? К их числу, на наш взгляд, относятся: рост в

рамках социально-профессиональных групп и слоев, входящих в СК, доли

экономически и социально активных граждан; формирование групповой

идентичности, что предполагает не только кристаллизацию интересов, но и их

формулирование, а значит, требует возрастания роли интеллектуальной элиты

как выразительницы интересов и чаяний именно среднего класса; повышение в

общественном мнении статуса образования, науки и культуры, престижа

творческого высококвалифицированного труда; развитие горизонтальных связей,

системы представительства интересов – если не в рамках всего среднего

класса, что сегодня вряд ли реально, то хотя бы на уровне локальных

сообществ, отдельных территорий и социально-профессиональных групп;

усиление общественного влияния через формирование собственных социальных

институтов (ассоциаций, объединений и т.п.) и мобилизацию в поддержку тех

политических сил, которые ориентированы не столько на представительство

узкогрупповых интересов, сколько на идею "общего блага[6]».

Глава II.

Политические ценности и поведение среднего класса в преддверие выборов

1. Отношение к актуальным вопросам общественно – политического

развития

Идеалом большинства населения России, например, является "социальное

государство", в основе которого лежит идея солидарности как "общее благо",

а индивидуальная свобода второстепенна. Эта модель предполагает, с одной

стороны, активную роль государства в экономике (по меньшей мере, создание

прозрачных правил игры и контроль за их неукоснительным соблюдением), а с

другой, - сильную систему социальной защиты с целью выравнивания шансов. У

представителей же среднего класса приоритеты несколько иные. Большинство из

них обществу "социального равенства" предпочитает общество индивидуальной

свободы, при этом СК в целом с сочувствием относится к идее социального

государства, но, очевидно, не очень верит, что в российских условиях

складывание такой модели государства произойдет не за счет соблюдения

индивидуальных свобод и прав человека.

Более сложным, нежели у общества в целом, является отношение среднего

класса и к целесообразности нового передела собственности. Если большинство

населения (64,9%) поддерживают эту идею в форме конфискации в пользу

государства "неправедно нажитых состояний" при 35,1% выступающих против, то

по среднему классу это соотношение выглядит противоположным образом: 54,0%

- против передела собственности при 46,0% - за. Эти данные позволяют судить

о том, что далеко не все представители среднего класса удовлетворены своим

материальным положением и социальным статусом, но тем не менее стремление к

сохранению стабильности и преемственности правил игры, к которым они смогли

приспособиться, перевешивает.

Третий важнейший вопрос – модель политического устройства России. Не

секрет, что сложившийся в последние годы политический режим, все более

напоминающий времена заката Византийской империи, вызывает у большинства

слоев населения чувство протеста и отторжения. Вместе с тем, парламентская

демократия в условиях слабо структурированного, не имеющего устойчивых

традиций парламентаризма и стоящего перед необходимостью болезненных

решений общества, по-видимому, также не может быть выходом из положения.

Отсюда понятна ориентация среднего класса на ту или иную модель

президентской республики (29,2% - чисто президентская республика, 13,9% -

президентско-парламснтская). Парламентская же республика, а также архаичные

формы правления (советская власть, монархия) находят гораздо меньше

сторонников в его рядах.

В отношении к тем или иным идеологическим течениям и доктринам - в

чем, собственно, преломляются нормативные политические установки, -

наблюдается значительный разброс мнений (таблица 6)[7].

Что касается идеологической ориентации конкретных социально-

профессиональных групп среднего класса, то результаты исследования выявили

довольно любопытную картину. Почти в два раза чаще, чем в среднем по

массиву (14,3%), свою приверженность либеральной идее высказывают

предприниматели (23,3%), а также менеджеры предприятий и организаций

(19,6%), то есть социальные группы и слои, в основе мотивации которых лежит

не столько приверженность тем или иным идеалам, сколько рациональный,

прагматический интерес, выгода. И, наоборот, в гораздо меньшей степени, чем

это можно было предположить, либеральная идея пользуется поддержкой у

представителей интеллигенции - как гуманитарно-творческой, так и

технической (соответственно 8,7% и 7,4%). Хотя именно эти слои, как

известно, на начальном этапе российских реформ выступили их основной

движущей силой. Реальные же итоги реформ, как для них самих, так и для

страны в целом, оказались весьма далекими от романтических демократических

идеалов конца 80-х-начала 90-х годов. Значительная часть гуманитарной

интеллигенции сегодня переориентируется на идею русского национального

возрождения. Во всяком случае в ее составе более чем в два раза больше

приверженцев этой идеи (12,7%), чем среди представителей Других социально-

профессиональных групп.

Если говорить о среднем классе, то, как явствует из результатов

исследования, ни коммунистическая, ни либеральная, ни националистическая

доктрины не являются в этой сфере доминирующими. Большинство составляют те,

кто вообще себя идеологически ни с каким политическим течением не

идентифицирует.

В еще большей степени разброс мнений среднего класса характерен для

суждений о нынешнем положении страны и перспективах ее развития. Так,

практически поровну разделились они в ориентации на сохранение нынешней

власти либо ее замену, на существенные перемены в стране либо на

стабильность, авторитарные либо демократические формы правления (таблица

7)[8]. Причем в данном отношении позиция СК мало чем отличается от

настроений в обществе, насколько об этом можно судить по данным

общероссийских опросов. По сути, она зеркально отображает неопределенность

нынешней общественно-политической ситуации в стране. Общество и СК, судя по

всему, хотели бы одновременно сохранить и стабильность в стране, и

осуществить значительные перемены во власти и политике; добиться "порядка

во власти" и одновременно сохранить все демократические права и свободы.

Если на уровне парадных ценностей большинство представителей среднего

класса выступает с позиций безусловного приоритета ценностей демократии и

свободной рыночной экономики, то, выражая свое отношение к сегодняшним

российским реалиям, они уже не столь однозначны и единодушны в своих

оценках. И это понятно, поскольку нынешний СК весьма неоднороден. Главную

роль в политическом самоопределении и политическом выборе играют, как

показывает исследование, такие факторы, как занятость в тех или иных сферах

деятельности, уровень материального благосостояния, социальный статус,

ощущение выигрыша или проигрыша от реформ, возраст.

Так, безусловными сторонниками поддержки нынешнего политического

режима, сохранения существующего статус-кво, демократических ценностей и

противниками ревизии итогов приватизации выступают в основном те группы,

которые относят себя к верхнему слою среднего класса и выиграли в ходе

реформ. На радикальную смену нынешней власти, авторитарный режим и

коммунистическую идею ориентированы, главным образом, проигравшие от

реформ, бедные слои общества.

2. Политический выбор

В плане политического выбора СК расколот на три части - тех, кто

ориентируется на "демократическую оппозицию" в лице "Яблока", тех, кто

вообще не видит никаких политических сил, способных отражать их интересы, и

тех, кто ориентируется на политиков и политические силы, так или иначе

связанные с "партией власти". Среди таких политиков назывались прежде всего

Ю. Лужков и Е. Примаков. (Причем, поскольку они воспринимаются одновременно

как фигуры, оппозиционные но отношению к предшествующим правительствам и

проводимому ими курсу, в этом заключен дополнительный ресурс их

влиятельности.)

"Кто из действующих политиков в наибольшей степени выражает Ваши

интересы и надежды?", - первые позиции занимали в феврале 1999 г. Ю. Лужков

(31,5%), Г. Явлинский (28,8%), Е. Примаков (27,7%), затем с большим

отставанием следуют Г. Зюганов (10,8%), А. Лебедь (10,3%), С. Кириенко

(4,4%). Несколько иная картина выявляется при постановке вопроса о

готовности отдать свой голос на президентских выборах. Здесь уже на первое-

второе место выходят Е. Примаков (18,6%), Ю. Лужков (18,4%), а Г. Явлинский

перемещается на третье (16,6%). Еще более рельефно ориентация на

представителей "партии власти" видна при сопоставлении электоральных

предпочтений представителей различных слоев в рамках среднего класса.

Причем предпочтение указанным политикам (в большей степени - Ю. Лужкову и

Г. Явлинскому, в меньшей - Е. Примакову) отдавали представители молодых и

средних возрастных групп среднего класса, а отнюдь не только старшее

поколение, и практически всех социально-профессиональных групп.

Обращает на себя внимание и то, что если среди персоналий российской

политики у представителей среднего класса были явные фавориты (Е. Примаков,

Ю. Лужков, Г. Явлинский), то в отношении политических партий и движений

ситуация выглядела менее однозначно. Лишь две политические партии -

"Яблоко" и "Отечество" – пользовались сравнительно высокой поддержкой, в то

время как почти половина всех респондентов (42,1%), относящихся к среднему

классу, заявляли о том, что в России нет политических партий, выражающих их

интересы и чаяния.

Весьма показательно прохладное отношение респондентов к право-

либеральному объединению "Правое дело". Причиной этого является, скорее

всего, тот факт, что "Яблоко", в отличие от лидеров "Правого дела" (Е.

Гайдар, А. Чубайс, Б. Немцов и другие), не несет ответственности за

предшествующий курс реформ и его результаты. Кроме того, позитивное

отношение к "Яблоку", возможно, связано с тем, что это объединение на

протяжении длительного времени настойчиво выступает за резкое снижение

налогов, что для предпринимателей, да и рядовых граждан, имеет немаловажное

значение.

Что касается электората, готового поддержать "партию власти", то в

период исследования в политическом спектре отсутствовало движение, которое

с полным основанием может претендовать на этот статус. Отсюда - столь

высокий процент неопределившихся в своих политических предпочтениях. Можно

предположить, что, если такая партия возникнет, то она может рассчитывать

на весомую электоральную поддержку значительной части среднего класса. Если

этого не произойдет, то тогда их голоса будут распылены между "Отечеством"

и "Яблоком", а также между некоторыми другими партиями как правого, так и

левого толка - в зависимости от принадлежности к тем или иным стратам

среднего класса.

Подчеркивая тот факт, что СК и примыкающие к нему слои отдают

предпочтение умеренным политическим силам право- и левоцентристской

ориентации, следует, вместе с тем, иметь в виду, что - в силу относительной

немногочисленности и большой разноголосицы мнений - их позиция не является

решающей в электоральных предпочтениях россиян. Постепенно становясь

"классом для себя", средние слои пока не способны оказывать доминирующее

влияние на умонастроения людей в масштабах всего общества, в том числе на

их электоральные предпочтения.

Противоречивость процесса формирования групповой идентичности среднего

класса проявляется и в реальной включенности его в общественные процессы.

3. Проблемы политического участия и самоорганизации

Формирование групповой идентичности предполагает, помимо наличия

нормативных установок, деятельный, поведенческий аспект, ту или иную

степень вовлеченности граждан в общественно-политические процессы. В свою

очередь, эта вовлеченность проявляется на двух взаимообусловливающих

уровнях – вербально - эмоциональном и инструментальном.

На эмоциональном уровне политическое участие характеризуется, прежде

всего, определенной степенью интереса субъекта участия - в данном случае,

представителей среднего класса - к происходящим в стране политическим

процессам, степенью и характером включенности или, наоборот, отчуждением от

политической сферы жизни общества. Инструментальный уровень связан с

активной деятельностью граждан как непосредственно в политической жизни

страны, так и на "локальном" уровне, в частности, в защите и отстаивании

собственных интересов.

Как показало исследование, интерес среднего класса к политике

достаточно высок – в той или иной степени его проявляют свыше 70%

респондентов. Правда, для большинства респондентов характерен

"факультативный" (от случая к случаю) интерес к политике, но в целом эта

цифра вполне сопоставима с показателями по всем слоям населения.

Общий уровень и отдельные формы проявления интереса значительно

различаются в зависимости от принадлежности к различным социальным группам.

Так, молодое поколение (до 21 года и 22-25-летние) примерно в три раза

реже, по сравнению со старшими группами (51-60 и старше 60 лет), следят за

информацией о политической жизни в стране. Кроме того, среди молодежи почти

в три раза больше тех, кто политикой не интересуется вообще (таблица 8)[9].

Такой высокий уровень политической аномии среди представителей молодого

поколения среднего класса свидетельствует как о принципиальной

аполитичности, так и о слабом уровне социализации.

Среди различных страт среднего класса высокой политической

заинтересованностью (внимательно следят за информацией) выделяются полярные

группы - верхний и наименее обеспеченный слой (таблица 9)[10].

На фоне сравнительно высокого интереса к политике явным диссонансом

выглядит крайне низкий уровень непосредственной включенности среднего

класса в реальный политический процесс.

Такая ситуация объясняется, по-видимому, тем, что в процессе изменения

всей социальной системы, смены жизненных ориентиров и всего образа жизни

адаптация к новой реальности требует столько сил, что политическая

деятельность объективно перемещается на периферию интересов людей. Они

реализуют свою жизненную активность в иных, более насущных для них сферах и

формах. Применительно к среднему классу справедливость такого объяснения

подтверждается данными, характеризующими степень важности или, наоборот,

неважности набора тех или иных компонентов "жизненного успеха".

Участие в общественной и политической жизни, как показало

исследование, не относится к числу очевидных приоритетов: 68,3% заявили,

что не считают лично для себя важной "полноценную общественную

деятельность" (участие в работе партий, ассоциаций по интересам, разного

рода объединений и союзов и т.п.); 20,8% признали, что, хотя такого рода

деятельность они считают важной, но сейчас не располагают возможностями ею

заниматься; лишь 10,8% отметили, что участвуют в той или иной форме в

общественной или политической жизни.

Свою гражданскую позицию представители среднего класса склонны

реализовывать в основном посредством участия в выборных кампаниях. Как

явствует из таблицы 10[11], уровень электоральной активности средних слоев,

во всяком случае в ходе предшествующих выборных кампаний, достаточно высок.

В принципе, в явном разрыве между достаточно высоким уровнем

эмоциональной включенности (интереса к политике) и низким уровнем

инструментальной активности (за исключением участия в выборных кампаниях)

нет ничего экстраординарного. Такая ситуация характерна для любого

стабильного, демократически организованного общества. Правда, при наличии

ряда сопутствующих условий - прежде всего, функционирования отлаженных и

постоянно действующих механизмов общения власти и общества, когда

большинство вопросов, лежащих вне сферы "большой политики", но

затрагивающих интересы населения, регулируются рутинными процедурами

судопроизводства, системой социального партнерства, местным самоуправлением

и т.п. Надо признать, что подобные механизмы в России еще не сложились. Но

нельзя не видеть и другую сторону: само общество, включая СК, пока не

проявляет особого стремления к самоорганизации в виде групп интересов. Об

этом, в частности, свидетельствуют данные исследования, характеризующие

оценку респондентами как степени эффективности различных способов и каналов

воздействия на власть с целью отстаивания собственных интересов, так и

реальное их использование.

Результаты опроса можно интерпретировать, по крайней мере, двояким

образом. С одной стороны, представители среднего класса обнаруживают

гораздо более высокую, чем население в целом, вербальную готовность

использовать с целью отстаивания собственных интересов различные легитимные

способы и каналы. Если по результатам июньского (1998 г.) всероссийского

опроса 62,6% респондентов заявили, что они не видят эффективных способов

влияния на власть в России, то у представителей среднего класса

"пессимистов" в три раза меньше (22,3%). С другой стороны, вербальная

готовность использовать те или иные каналы, методы и уровень их реальной

востребованности находятся в явном противоречии друг с другом (таблица

11)[12].

Как явствует из вышеприведенных данных, во-первых, декларируемая

готовность к отстаиванию собственных интересов в реальной практике не

подтверждается: 65,2% опрошенных на протяжении 1998 г. ни к каким способам

отстаивания собственных интересов не прибегали; во-вторых, и на уровне

готовности, и на уровне практической реализации отсутствует какая бы то ни

было предрасположенность к самоорганизации, к коллективным способам

отстаивания собственных интересов. Мы имеем в виду такие формы, как участие

в деятельности политических партий, профсоюзных организаций, забастовках,

митингах, демонстрациях. Напротив, превалируют индивидуальные формы

отстаивания собственных интересов, среди которых лишь обращение в суд и в

соответствующие государственные органы являются формальными процедурами.

Большинство же представителей среднего класса предпочитает использование

неформальных механизмов - личных связей и знакомств; это зафиксировано как

на вербальном уровне, так и на практике (соответственно, 32,5% и 21,5%).

Весьма распространенными являются и откровенно криминальные способы

(взятка) борьбы "за место под солнцем" (19,2% и 10,7%).

Причем характерно, что ориентация на неформальные или даже

нелегитимные способы отстаивания собственных интересов находится в прямой

зависимости от уровня материального благосостояния и тех возможностей,

которыми располагают представители тех или иных имущественных или социально-

профессиональных групп. Картина здесь вполне предсказуемая. Наиболее

активно используют имеющиеся у них связи предприниматели (52,0%) и

госслужащие (40,4%). В наименьшей степени – фермеры (24,8%) и рабочие

(25,8%). Несколько иная ситуация в отношении использования взяток для

решения личных проблем. Здесь также лидируют предприниматели (36,5%), затем

идут фермеры (27,6%) и менеджеры предприятий и организаций (19,8%); у

других социально-профессиональных групп этот показатель находится примерно

на одном уровне – от 13,0% до 17,0%. Выделяются на этом фоне лишь военные

(3,8%).

Не может не вызывать беспокойства нравственный релятивизм, присущий

значительной части современной молодежи. Отсутствие понимания того, "что

такое хорошо и что такое плохо", приводит к тому, что у молодых

представителей среднего класса в возрасте 22-25 лет наивысший показатель

готовности "договариваться за вознаграждение" (23,7%). Для сравнения: у

поколения их отцов (51-60 лет) этот показатель находится на уровне 14,5%, а

у дедов - и вовсе 4,0%.

В целом же исследование показало, что хотя зависимость между уровнем

материального положения, социальным статусом различных групп и степенью

востребованности различных форм политического участия действительно

существует, ее не следует преувеличивать. Пока все слои среднего класса (в

чуть большей или чуть меньшей степени) отчуждены как от "большой" политики,

так и от участия в общественной деятельности на низовом уровне.

Причины такого положения весьма многообразны. В значительной степени

это обусловлено тем, что в России до сих пор так и не сложился эффективный

механизм коммуникации между властью и обществом, его отдельными группами.

Политические партии, являющиеся во всем мире главным звеном такого

механизма, в России представляют собой в большинстве своем либо партии

"вождистского" типа, либо сверх-идеологизированные образования. Партий же

Страницы: 1, 2, 3