Социологическая мысль в России в ХIХ веке

Ф. Гиддингом, а так же русскими социологами П. Лавровым и Н. Михайловским,

которые, как и указанные мыслители запада были склонны к известной

психологизации в объяснении явлений общественной жизни.

Главные труды Е.В. Де-Роберти (1843-1915) и Н.И. Кореева (1850-1931)

касались фундаментальных проблем общественного развития – его изначальных

причин и движущих сил, основного содержания и направленности, прогресса и

регресса в развитии общества, роли масс и личности в истории и так далее.

Все эти проблемы решались ими исходя из признания главной роли в поведении

и деятельности людей их индивидуальной и коллективной психологии.

Такой теоретический и методологический подход к исследованию

общественных явлений Е.В. Де-Роберти развивал в своих трудах «социология»,

«Социальная психика», «Новая постановка основных вопросов социологии»,

«Философия и ее задачи в 20 веке», и д.р. Его работы по теоретической

социологии тесно смыкались с работами по социальной психологии и философии.

Е.В. Де-Роберти не редко называют представителем позитивистской

философии. Это имеет свои основания. В соответствии с основными

установками философско-социологического позитивизма Де-Роберти стремился

«поднять империческое знание общественных фактов на высоту точной

теории»[27]. При этом он заявлял, что «всемирная история рас, народов,

государств является колоссальным по своим размерам сплошным социологическим

опытом»[28]. В духе позитивизма О. Конта он называл социологию опытной

наукой об обществе, как и В.Парета, говорил о необходимости использовать

экспериментальный метод «в изучении социальных явлений и ввести этот метод

в так называемые нравственные политические науки»[29].

В своей «психологической социологии» Де-Роберти исходил из того, что

все общественные явления представляют собой результат деятельности людей,

которая направляется присущими им психическими факторами, прежде всего их

желаниями, эмоциями, страстями, образом мысли, волей и т.д. Делается вывод,

что «все общественные явления в известной мере совпадают с явлениями

собственно психическими». Поэтому социология, как опытная наука об

обществе, должна быть тесно связана с психологией, предметом который

является психическая деятельность людей, определяющая их социальную

деятельность. Правда, Де-Роберти пояснял, что психическая деятельность

людей развивается под влиянием биологических факторов и их социальной

деятельности[30]. Однако, ведущим звеном в данном взаимодействии он называл

именно психическую деятельность людей. Основную цель социологии Де-Роберти

видел в познании «законов психического взаимодействия».[31] Он писал, что

социология делает свои выводы на основе постижения психологических

механизмов деятельности и поведения людей и законов их психического

взаимодействия.

Говоря о психическом взаимодействии людей, Де-Роберти указывал на

значение как индивидуальной, так и коллективной психики. Последнее

предстает как совокупность коллективных восприятий, чувств, настроений

образа мыслей тех или иных социальных групп, определенных масс людей и

национальных общностей. В Западной Европе проблемы коллективной психологии

исследовали Э.Дюркгейм, Г. Лебон, М. Лацарус, Х. Штейнталь, В. Вундт и

другие мыслители. Многие из них характеризовали коллективную психологию как

психологию народов и масс. Де-Роберти глубоко проанализировал влияние

коллективной психики людей на поведение и деятельность различных социальных

групп и слоев, в том числе семьи, племени, касты, класса, нации и т.д. По

его мнению, социология по своему содержанию во многом совпадает с

социальной психологией. Значение последней он раскрывает в свое труде

«Социальная психика».

Е.В. Де-Роберти считал, что коллективная психика, проявляясь в

поведении людей, тем самым воплощается в их морали, определяет нравственные

нормы и принципы человеческой жизнедеятельности.[32] По его мнению,

индивидуальная и коллективная психика людей, как их психический склад

воплощаются во всех проявлениях их духовной и материальной культуры в

системе экономических, политических и других институтов функционирования

общества.

Существенный вклад в обоснование роли и значение психологических

факторов в развитии общества внес Н.И. Кареев. Как и у Е.В. Де-Роберти

теоретическая социология Н.И. Кареева постоянно соединяется с психологией и

философией, в том числе социальной психологией.

В работе «Основные направления психологии социологии и ее современное

состояние» Н.И. Кареев указал на две основные стороны психологии. Во-

первых, социология выступает как система взглядов «на то, что нужно прежде

всего видеть в обществе и как понимать его природу». Во-вторых, она решает

вопрос о том, какие методы могут быть применены к изучению общественных

явлений.

Социология, писал Кареев, - исходит от определенного мировоззрения,

из общей картины общества, которая создается социальной философией. В то же

время она должна опираться не на произвольные умозрительные построения, а

на факты и науку. Необходимо «пользоваться более методом объективным, а не

субъективным, то есть наблюдать, классифицировать социальные факты по тем

или иным реальным основаниям, а не заниматься произвольными построениями.

Надо изучать явления такими, каковы они есть, избегать субъективных

подходов и оценок».[33]

Подобно другим представителям психологического направления в

социологии Кареев указывал на важное значение психологии в объяснении

общественных явлений, ибо последние по его мнению, всегда имеют

психологическую основу. Ведь они выступают как продукт деятельности людей ,

в результате которых воплощаются их чувства, воли и представления о чем-

либо, их инстинкты, интуиция и образ мыслей.

Н.И. Кареев обращал внимание на три основных стороны духовного бытия

человека, а именно на его ум, чувства и волю[34]. Он отмечал, что в

деятельности и поведении людей, а значит во всей их общественной жизни,

большую роль играет интеллектуальная, эмоциональная и волевая стороны их

духовного мира и было бы неверно делать ставку на одну из них, как это

наблюдается у рационалистов, эмпириков и волюнтаристов.

По мнению Кареева, психическая жизнь человека вытекает из его

«психической природы» и обусловлена ею. Эта зависимость проявляется в

деятельности людей и в их взаимоотношениях. При этом психологического

объяснения требуют их полезные и вредные поступки, а так же «справедливые и

несправедливые общественные явления»[35]. Как и Де-Роберти , кареев считал,

что психические взаимодействия людей лежат в основе их общественного

развития, ибо обуславливают их экономические, политические и другие

взаимодействия, результатом которых выступает развитие всех сфер жизни

общества и его социальных институтов.

Особую роль в психических взаимодействиях людей играет опять-таки их

индивидуальная и коллективная психика. В этом оба мыслителя – Н.И. Кареев и

Е.В. Де-Роберти – придерживались единого мнения. «Коллективная психология,

- писал Н.И. Карелин, - должна показать, что и народный дух и всякая

культурная среда, и какое бы то ни было групповое и классовое самосознание

суть ни что иное, как результат психического взаимодействия между

отдельными индивидуумами».[36]

Коллективная психология, по Карееву, лежит в основе развития

духовной культуры, которая представляет собой «результат коллективного

творчества и психического взаимодействия».[37] В конечном счете психические

взаимодействия между людьми являются основой всей общественной жизни, «Без

известной психической основы, - уточняет он, - практические отношения между

людьми были бы невозможны».[38] Это касается экономических, политических и

других «практических отношений», возникающих между отдельными людьми и

социальными группами. Все эти отношения базируются на взаимодействии

индивидуальной и коллективной психологии людей.

Исходя из данных положений он строит свою теорию общества. Последнее

в его представлении, выступает как система психических и практических

взаимодействий между людьми. С учетом этого следует осмысливать

взаимоотношения личности и общества., а так же другие проблемы проблемы

общественной жизни, такие как разделение труда, обмен услугами и продуктами

человеческой деятельности, борьбу классов, систему политической власти,

подчиняющей все части общества единому целому.[39] Все эти и многие другие

проблемы можно понять, лишь глубоко осмыслив значение психологического

фактора в деятельности и поведении людей, и в развитии общества. Так

рассуждали представители психологического направления русской философии.

Представленное в трудах Е.В. Де-Роберти, Н.И. Кареева и других мыслителей

это направление оказало существенное влияние на развитие общественной мысли

в России.

Легальный марксизм. П.Струве и М.Туган-Барановский.

Свое место в развитии русской социологической мысли конца 19 – начала

20 века занимал так называемый легальный марксизм. Это теоретическое и

идеологическое течение явилось своеобразным выражением либеральной

буржуазной мысли. Буржуазный либерализм в лице легального марксизма

использовал целый ряд марксистских идей, преимущественно из экономической

теории Маркса, для обоснования исторической неизбежности развития

капитализма в России. В борьбе против идеологии народничества легальные

марксисты обосновали объективный и закономерный характер развития в России

капиталистического способа производства и связанной с ним технической,

экономической и духовной культуры. Все это они рассматривали как

прогрессивный процесс, а для доказательства этого постоянно прибегали к

марксистской теории исторического процесса и марксистской терминологии.

Наиболее видными представителями легального марксизма были П.Струве

(1870 – 1944), М. Туган-Барановский (1865-1919), а также Н. Бердяев (1874-

1948) и С. Булгаков (1871-1944),взгляды которых в дальнейшем развивались в

направлении идеалистической и религиозной философии.

В трудах «Критические заметки к вопросу об экономическом развити

России» П. Струве и «Русская фабрика в прошлом и настоящем» М. Туган-

Барановского обосновывались положения о фундаментальном характере действия

объективных экономических законов. В связи с этим показывалась неизбежность

развития капитализма во всем мире, в том числе в России. Речь шла о

развитии в России капиталистического рынка, конкуренции, технической

реорганизации производства, роли в обществе новых социальных групп, в том

числе классов, прежде всего буржуазии и рабочего класса. Большой

фактический материал анализировался и обобщался на основе марксистской

методологии. Оба этих социолога и экономиста выступали тогда на стороне

"«объективной науки"»против субъективного метода в социологии.

В дальнейшем в работах Струве и М. Туган-Барановского все более

отчетливо проявляются тенденции оправдания и своего рода апологии

капитализма. Они уже не настаивают на разделяемом ими ранее положении

марксизма о неизбежном переходе от капитализма к социализму. Исчезает и

эйрофически восторженное отношение к марксизму как к «великой и богатой

содержанием системе научных взглядов».[40] Напротив, они все более

критически оценивают учение Маркса, в том числе его материалистическое

понимание истории и экономическую теорию.

Их философско-социологические взгляды все более обосновываются с

помощью идеалистических концепций. В духе современного им неокантианства,

объявляющего основополагающим и руководящим началом в жизни людей некие

«надисторические» духовные ценности, прежде всего моральные, они

утверждают, что прогресс общества всецело определяется развитием культурных

ценностей человечества. П. Струве пишет, что он впервые предпринял попытку

«внести» в марксизм идеи неокантианства, предвосхищая критический поворот

бернштейнианства на Западе.[41] Речь идет об одном из социальных течений,

идеологом которого был Эдуард Бернштейн. Этому течению, ставившему во главу

угла борьбу трудящихся за их экономические интересы, стремились придать,

так сказать, этическую направленность. По своей теоретической и

идеологической платформе легальный марксизм был близок к бернштейнианству.

Отвергнув «экономический материализм» Маркса, прежде всего его учение

о решающей роли способа производства в развитии общества и о законе

соответствия производственных отношений людей характеру и уровню развития

их производительных сил, легальные марксисты отбросили и его учение о

классовой борьбе и социальной революции. Они придерживались

эволюционистских взглядов постепенного совершенствования капитализма,

придания ему более цивилизованных форм. Речь шла о процессе развития

капитализма « в форме положительного, непрерывного процесса социальных

преобразований».[42] Другого пути они не видели. Видимо, не случайно

легальных марксистов называли доктринерами капитализма.

С позиций буржуазного эволюционизма Струве рассматривал проблему

взаимоотношения классов и политических партий. Универсальной формой

разрешения противоречий между ними он считал компромисс. «Развитие

демократии, - писал он, - есть высшая школа компромисса».[43] С учетом

особенностей нашего времени и исторического опыта следует признать, что

данное положение заслуживает серьезного внимания.

Став одним из лидеров партии конституционных демократов (кадетов),

Струве характеризовал эту партию как «неклассовую» – не в смысле отрицания

классов и классовой борьбы, а в смысле приоритета в программе ее

деятельности общенациональных и общечеловеческих интересов.[44] Он придавал

большое значение деятельности буржуазного государства, способного, по его

мнению, наладить нормальную экономическую и политическую жизнь общества и

разрешить социальные конфликты.

Крупнейшим теоретиком легального марксизма был М.И. Туган-

Барановский. Энциклопедически образованный мыслитель, он создал ряд

фундаментальных трудов по теории социализма, развитию капиталистического

производства и социально-политических отношений. В его трудах «Современный

социализм в своем историческом развитии», «В поисках нового мира»,

«Социализм как положительное учение» и некоторых других содержится глубокий

анализ различных социальных и коммунистических учений, дана их

классификация. Рассматривая такие учения, как «государственный социализм»

школы Сен-Симона и ее последователей, «синдикальный социализм» Луи Блана и

Ласссаля, «коммунальный», или «кооперативный» социализм Оуэна и Фурье,

«анархический социализм» Годвина, Прудона и Кропоткина, М. Туган-

Барановский дает им глубокие яркие характеристики, сохраняющие значение для

их понимания и по сей день. Ведь в настоящее время многие из этих учений

имеют своих сторонников, желающих воплотить их на практике.

Исследуя данные учения, М. Туган-Барановский высказал глубокие

суждения о положительных и отрицательных сторонах того общественного

устройства, которое могло бы существовать на их основе. Так, отвергая

излишнюю регламентацию деятельности личности и ограничение ее свободы, что

вытекало из учений о государственном и коммунальном социализме, он указывал

на ряд содержащихся в этих учениях положительных идей: частного и

группового(кооперативного) предпринимательства; соединения крупного и

мелкого производства; освобождения производства от чрезмерной

государственной опеки; общественного самоуправления в трудовых ассоциациях,

общинах, фаланга; распределения по труду: «от каждого по способностям,

каждой способности по ее труду». Будучи крупным социологом и экономистом,

Туган-Барановский глубоко и , как бы сказали сегодня, профессионально

обосновывает современное значение этих идей.

Во многих своих трудах он пытается дать объективный анализ

капиталистического строя, свободный от какой либо предвзятости. Он

выступает против капиталистической эксплуатации человека человеком,

поскольку она порождает и закрепляет социальное неравенство и антагонизм

интересов. По его мнению, эксплуатация – это не только экономическое

явление, как эксплуатация других людей, а всякое использование личности в

ущерб ее интересам.

Вместе с тем Туган-Барановский считал, что капитализм заключает в

себе широкие возможности развития. Частная собственность на средства

производства, свободное предпринимательство и свободная конкуренция

способны, по его мнению постоянно побуждать людей к техническому и

технологическому обновлению производства и совершенствования его

организации. Это ведет к повышению экономической эффективности

капиталистического производства и тем самым к расширению возможностей

удовлетворения материальных и духовных потребностей большинства членов

общества, включая трудящиеся классы. Все это должно способствовать

установлению в обществе гармонических отношений между всеми социальными

группами на основе сочетания их экономических и социальных интересов. Так

что в конечном счете Туган-Барановский выступает за всестороннее развитие и

совершенствование капиталистического обществаи за решение на его основе

всех социальных и политических проблем жизни людей.

Обосновывая эти взгляды, он подверг критике многие положения

марксизма. Прежде всего он выразил свое несогласие с положением о решающей

роли материального производства в жизни общества. Первоначально хозяйство

действительно «господствовало над жизнью общества», но затем оно «подпадает

под зависимость от других факторов, прежде всего науки». Отсюда он делает

вывод, что «с ходом истории социальное преобладание хозяйственного момента

должно падать»[45]. На первый план, писал он, все более выступают наука и

духовная культура, «все формы общежития и даже формы хозяйства становятся

продуктом свободного сознания людей, заключающего в себе самом свои

непреложные законы»[46].

Свои выводы о решающем значении в жизни человечества непереходящих

духовных ценностей и повышении роли «психологических факторов общественной

жизни» Туган-Барановский делает под влиянием неокантианства, а так же

психологического направления в социологии, представленного работами Тарда,

Уорда и других социологов. В часности, он ссылается на положения Лестера

Уорда о том, что имеет место «два рола социального прогресса, пассивный,

естественный, генетический и активный, искусственный, телеологический»[47].

Соглашаясь с Уордом, он обосновывает вывод о возрастании роли активного

социального начала в развитии общества, о доминировании в нем духовной

культуры над материальным производством.

Туган-Барановский отверг расширительное толкование классовой борьбы,

согласно которому она определяет содержание всех или почти всех

потребностей и интересов людей. Класс в его понимании – это понятие,

применимое лишь в сфере экономики. Оно обозначает группы людей,

объединенных общностью экономических интересов. Это понятие что то

разъясняет в области экономических отношений, но не пригодно для объяснения

процессов в других сферах в жизни общества, особенно в науке, культуре,

духовной жизни.

Будучи крупным экономистом, Туган-Барановский неоднократно высказывал

свое несогласие с выводами маркса о тенденции обнищания рабочего класса,

ссылаясь на реальные факты, он доказывал, что успехи капиталистической

промышленности идут на пользу рабочим. Рост производительности труда, писал

он, ведет и к росту благосостояния рабочих[48].

Как уже отмечалось Туган-Барановский предпочитал социализму

цивилизованный капиталистический строй. Интересно, что черты последнего он

готов был развивать и в социалистическом обществе, если таковое станет

реальностью. По его мнению социалистическое хозяйство, если когда либо и

утвердится, то «не вполне лишится стихийных регулирующих сил рынка». «И при

социалистическом хозяйстве продукты будут покупаться и продаваться по

рыночной цене, диктуемой соображениями спроса и предложения»[49].

Подобные идеи он развивает в целом ряде своих работ, в том числе,

посвященных кооперации, таких как «Социальные основы кооперации», «О

кооперативном идеале», считая, что свободная кооперация гораздо ближе к

общечеловеческому идеалу, чем социализм наших дней, что современный

социализм имеет узкоклассовый характер» и «не исключает классовой вражды,

как и классовой солидарности». Кооперация же «стоит выше каких бы то ни

было классовых интересов, а ее идеал – есть внеклассовый идеал. Она

«отрицает какую-либо власть человека над человеком, власть большинства над

меньшинством, совершенно так же, как и власть меньшинства над

большинством»[50].

Как считал Туган-Барановский, в социалистическом обществе должны

получить большое развитие производительные артели. Трудовые же кооперативы

могут действовать и на государственных предприятиях. Особое значение он

предавал свободной сельскохозяйственной кооперации, через которую крестьяне

могут придти к крупному и эффективному сельскохозяйственному производству.

Он утверждал, что кооперативная организация хозяйственной жизни не ниже,

чем государственная, и в то же время имеет свои преимущества. А по тому

свободная кооперация найдет в социалистическом обществе широкое

применение.[51] Таковы были выводы этого выдающегося социолога и экономиста

первой половины 20 века. Остается лишь пожалеть, что его работы, в том

числе по кооперации, были до сих пор преданы забвению, либо подвергались

необоснованной и тенденциозной критике. От этого много потеряли как теория,

Страницы: 1, 2, 3