Дипломная работа: Роль близкого сверстника в становление образа "Я" подростка

Одной из важнейших функций группы сверстников является предоставление подростку гендерных норм, ценностей, представлений о том, каким должен быть человек того или иного пола, эталонов маскулинности-фемининности. С этими представлениями подросток соотносит собственное поведение; это – мерка, по которой он судит других [32].

Подростки среднего школьного возраста заново осмысляют и оценивают собственную половую идентичность именно в группе сверстников своего пола. По мнению И.С. Кона, «группа сверстников для подростка – это зеркало, благодаря которому устанавливается соответствие внешнего облика и поведения представлению о том, какими должны быть мужчина и женщина». Именно группа сверстников задает критерии для эталона мужественности-женственности.

Таким образом, общение со сверстниками в подростковом возрасте приобретает совершенно исключительную значимость. Поиск определений и определенности границ Я происходит через соотнесение Я в собственном восприятии и в восприятии других людей. Подростковый путь к индивидуальности лежит прежде всего через общение с другими. Мнения других являются важнейшим строительным материалом образа Я, это делает подростков сверхчувствительными ко всей сфере отношений. Это и интимно-личностные отношения, составляющие, по мысли Д. Б. Эльконина, ведущую деятельность подростков, и более широкие социальные отношения, определяющие смысл существования всей возрастной когорты. От того, как и насколько явно представлены подросткам глобальные цели и задачи возрастного развития, задаваемые широкими социальными ожиданиями, во многом зависит "нормальность" взросления.

Однако, конечно же, не все сверстники оказывают одинаковое влияние на становление образа Я подростка. И в этом смысле, необходимо разграничивать прежде всего близкие и далекие отношения.

1.3 Особенности отношений с близкими и далекими сверстниками в подростковом возрасте

На основе анализа психологической и педагогической литературы о подростковом возрасте, о значимости сверстников в этом возрасте, выделяют основные функции и особенности близких и далеких отношений в подростковом возрасте [36].

Функции и особенности близких отношений:

·  Через отношения с близким сверстником часто происходит преодоление первичной идентификации с родителями;

·  Подросткам нужны близкие друзья, на которых можно положиться и которые могут их понять. Они делятся не только своими секретами, но и чувствами, помогая друг другу в решении внутренних проблем и межличностных конфликтов;

·  Подростковый возраст – это время “проб”. Ребенок пробует себя в различных сферах: интеллектуальной, социальной, личностной, межличностной. Эти пробы осуществляются через конфликт. Результат конфликта часто бывает неудовлетворительным, и это сказывается на самочувствии подростка. В этих случаях помощь друга является терапевтической. Близкие отношения со сверстниками менее связаны с осуждением, чем отношения с далекими сверстниками и родителями;

·  Близкие сверстники увеличивают самоуважение друг друга. Повышают самооценку, обеспечивают эмоциональную поддержку;

·  Взаимодействие близких друзей отличается как по способу, так и по предмету. Например, темы, которые обсуждают близкие друзья, обычно не затрагивают далекие сверстники. В близкой дружбе со сверстником подростки осваивают определенного типа противоречия, приобретая при этом все новые средства и способы видения и управления конфликтом и осваивая авторскую субъектную позицию.

·  Общение с друзьями помогает пережить сложности подросткового возраста, такие как непонимание родителей, учителей, а также трудности в общении со сверстниками;

·  Личностные ценности формируются и развиваются в основном в близких отношениях. Друзья, в основном, разделяют одни и те же верования и точки зрения;

·  Друзья, разделяя одни ценности, нормы, интересы, помогают обрести уверенность перед “более широким кругом общения”;

·  Близкие отношения повышают социальный статус подростка;

·  Лишь в близких, доверительных отношениях подросток может выражать свои внутренние, подчас глубоко интимные переживания и волнующие мысли, затрагивающие прежде всего ядро личности, субъектное содержание собственного образа".

Функции и особенности далеких отношений:

·  Взаимодействие менее эмоционально;

·  Оценка друг друга более объективна. Здесь не примешиваются чувства, субъективное личностное мнение. Если друзья обычно принимают мнение друг друга, пытаются понять обсудить его, то в далеких отношениях существует некий барьер: подростку сложнее высказать свое мнение далекому сверстнику, т.к. он боится встретить жесткую критику, или безразличие, которое он припишет не предмету обсуждения, а себе лично, в силу своего нестабильного состояния и положения вообще;

·  В далеких отношениях более ценны когнитивные способности, а в близких – личностные качества;

·  Этот круг общения более разнороден, следовательно, у подростка есть возможность сравнить себя с другими, оценить все свои все плюсы и минусы;

·  Сравнивая себя с “другими” подросток понимает, кто он, что он за личность, и кем он является в социуме. Отношения “других” к нему показывают, насколько он социально желателен;

·  В далеких отношениях более объективна обратная связь, подросток часто оказывается лицом к лицу с осуждениями, не смягченными языком близости.

·  Далекие отношения корректируют излишне повышенную самооценку, самосознание, сформулированные в близких отношениях [2].

В нашей работе речь пойдет именно о влиянии близких сверстников на становление образа Я подростка.

2. Гендерная специфика отношений

2.1 Понятие гендера

В настоящее время гендерная проблематика приобретает все большую популярность, а число гендерных исследований растет день ото дня. Данные исследования начались в конце 60-х годов прошлого столетия и являлись следствием пережитого феминистического бума, когда женщины начали критиковать собственное подчиненное положение, открыв тем самым новое измерение социальных отношений. Вообще же психологи начали изучать гендерные различия еще в конце XIX века, но вплоть до 1970-х гг. они по большей части занимались тем, что демонстрировали различия полов и обосновывали этим разное отношение к мужчинам и к женщинам.

Еще раз обозначим разделение таких понятий как «пол» и «гендер». Единственного верного толкования данных понятий выделить не удается, зато возможно определить главную составляющую всех определений. Под термином пол понимаются биологические и физиологические различия между мужчинами и женщинами. Половые роли связаны с ожиданиями относительно форм поведения мужчин и женщин, обусловленных их биологическими различиями, а также различием функций, связанных с продолжением рода. Гендерные различия касаются психологических черт и поведенческих характеристик, формируемых культурой на основе половых различий. Используя термин гендерные роли, мы говорим о степени, в которой индивид принимает типичные для своего пола формы поведения, предписываемые культурой. Именно гендерные (в отличие от половых) характеристики, включая роли, стереотипы и гендерную идентичность, связаны с культурными факторами. Общество и культура никак не могут повлиять на пол человека, и имеют абсолютное влияние на его гендер. Соответственно женственность и мужественность необходимо рассматривать не как нечто врожденное или предопределенное анатомией, биологией, сексуальностью, психикой и т.д., а как общественный конструкт.

2.2 Гендерные различия

В литературе, посвященной теме гендера и гендерных различий, можно встретить две точки зрения на проблему. Согласно одной из них, мужчина и женщина – два совершенно разных полюса одного континуума. Отсюда образное выражение - «мужчины с Марса, женщины с Венеры». Существует мнение, что гендерно-ролевые различия между мужчинами и женщинами основываются на фундаментальных отличиях представителей одного пола от другого, а не на социализации или социальных ролях. Сама природа предписывает женщине быть мягкой, заботливой, ранимой, зависимой, более склонной к эмпатии и эмоциональному реагированию. Мужчина же по природе своей активен, склонен к агрессии, соревновательности, независимости, имеет аналитический склад ума и т.д. Согласно второй точке зрения, классификация черт характера на маскулинные и фемининные была порождена культурой. На самом же деле, объективно фемининных и маскулинных характеристик не существует и природой они не предзаданы. По мнению американского психолога Шон Меган Берн, существуют лишь экспрессивные (отождествляемые с фемининными) и инструментальные (отождествляемые с маскулинными) характеристики, которые являются универсальными, общечеловеческими, но предписываются тому или иному полу уже социумом и культурой [3]. К примеру, широко распространено мнение, что мужчины лучше справляются с задачами, требующими математических способностей и пространственного воображения, тогда как женщины оказываются сильнее при выполнении лингвистических заданий. Однако следует отметить, что западные исследователи не обнаружили подобных различий между мужчинами и женщинами из народности эскимосов-иннуитов в Канаде. Высказывалось предположение, что в данной культуре не существует гендерных различий подобного типа, поскольку «развитие пространственных способностей очень важно в культуре иннуитов как для мужчин, так и для женщин. Чтобы прояснить вопрос о культурных различиях, касающихся гендерной разницы в уровне развития пространственных способностей, Берри и его коллеги провели исследование, в ходе которого мужчинам и женщинам, представляющим 17 различных культур, было предложено выполнить ряд заданий на составление композиций из кубиков. Участникам давали изображение геометрической композиции, которую нужно было сложить из выданного им набора кубиков. Результаты оказались достаточно неожиданными и поставили перед учеными ряд вопросов. Хотя относительно некоторых культур предположение, что мужчины справляются с такими заданиями лучше, чем женщины, действительно подтвердились, было также обнаружено, что для значительного числа культур результат оказался обратным. Пытаясь объяснить полученные результаты, Берри высказал предположение, что превосходство мужчин в данном отношении, как правило, типично для культур, которые характеризуются «компактностью» (относительной гомогенностью), оседлым образом жизни и формами сельского хозяйства, основанными на земледелии, в то время как превосходство женщин характерно для кочевых культур более открытого типа, живущих в основном за счет охоты и собирательства. В таких культурах основные социальные роли распределяются между мужчинами и женщинами достаточно гибко, и большинству членов таких сообществ приходится выполнять широкий круг задач, связанных с выживанием их группы. Таким образом, мы видим, что одни культуры в большей степени способствуют развитию пространственных способностей у мужчин, в то время как в других культурах эти способности более развиты у женщин, а для ряда культур характерно отсутствие гендерных различий в данной области.

Но так уж случилось, что мы считаем мужчин и женщин совершенно разными существами. Согласно Уильямс и Бест (Williams & Best, 1986), мужчины, в отличие от женщин, обычно считаются амбициозными, рациональными, независимыми и неэмоциональными, тогда как женщин представляют нежными, чувственными и эмоциональными. Эти представления о мужчинах и женщинах общеприняты в нашей культуре. Юморист Дейв Барри (Barry, 1991) говорил, что женщины хотят, чтобы их любили, слушали, желали, уважали, нуждались в них и верили им, а мужчинам нужен только билет на чемпионат мира по футболу. А в статье Джеклин (Jacklin, 1989) было отмечено, что спекуляции на тему различий между мужчинами и женщинами стали американским национальным занятием. Эрлих (Erlich, 1973) сформулировал положение о том, что этнические стереотипы являются частью социального наследия общества. То же самое можно сказать и о гендерных стереотипах. Судя по всему, эти стереотипы — часть господствующего социального сознания.

Малейшим различиям в строении мозга у представителей разных полов ученые склонны приписывать гораздо большее значение, чем на то дают право объективные данные, а средства массовой информации охотно и очень подробно освещают подобного рода открытия (дискуссии по этому вопросу см.: Unger & Crawford, 1992, Tavris, 1992).

В своем знаменитом обзоре Маккоби и Джеклин (Maccoby & Jacklin, 1974) выделили только четыре психологических отличия между полами (способности к ориентированию в пространстве, математические способности, речевые навыки и агрессивность). Обычно авторы трудов по психологии ссылаются именно на эти четыре отличия, упоминая лишь вскользь, а иногда вообще не упоминая о том, что у мужчин и женщин гораздо больше сходства (Unger, 1988), и по большей части умалчивая о том, что по результатам недавних исследований эти отличия оказались совсем невелики и ситуационно-специфичны.

Только за последние 20 лет опубликовано более 20 000 статей о половых различиях (Myers, 1990), и некоторые из них продолжали упорно проводить мысль, что два пола отличаются коренным образом. Необходимо все же помнить, что, даже если такие отличия и обнаруживаются, они относительно невелики, обычно не больше 10%, а в большинстве случаев распределения мужской и женской выборок на 90% совпадают. Как отметил Хайд (1991), когда мы говорим, что у мужчин и женщин наблюдается существенное отличие по определенному признаку, это совсем не обязательно означает, что отличие велико.

Проблема, связанная с литературой, посвященной гендерным различиям, именно в том и заключается, что печатные издания проявляют больший интерес к отличиям, чем к сходствам, соответственно отчеты об обнаруженных отличиях имеют гораздо больше шансов попасть в печать, чем сообщения о найденном сходстве (Basow, 1986; Unger, 1988).

Появившись на свет мальчиком или девочкой, ребенок в процессе социализации усваивает комплекс норм, правил, моделей поведения, которые способствуют формированию соответствующих качеств личности и приближают его к принятым в данном обществе образцам фемининности или маскулинности.

Ученые отмечают, что уже начиная с раннего детства, мальчики и девочки получают по разному ориентированные влияние родителей: так у девочек больше поощеряются в развитии вербальные способности, тактильная сфера ощущений, способность к эмпатии, эмоциональность, а у мальчиков – развитие технических способностей, стремление к достижениям и соревнованию, агрессивность. Исследования, проводимые американскими психологами Н.Ходороу, К.Гиллиган, Ш.Берн, убедительно показывают: основа гендерных различий в способах мышления и разрешения проблем начинает закладываться по отношению к детям через поведение родителей. С раннего возраста дети учатся тому, какая одежда им подходит и какое поведение оказывается “гендерно-соответствующим”.

Подрастая, дети подвергаются дальнейшей социализации и усваивают манеру поведения, которая считается уместной для их пола. По мере того, как ребенок все больше и больше осознает себя, он начинает реагировать на воздействия со стороны окружающих его людей и становится носителем различной Я-концепции, включающей представление о себе как о мальчике или о девочке.

Один из вариантов развития гендера (механизм формирования полотипичного поведения) представлен в теории гендерной схемы. Данная концепция представляет собой более уточненный вариант теорий социального научения и когнитивного развития. Суть теории: основой процесса усвоения половой роли выступает активность самого ребенка, при этом общественные различия между мужчинами и женщинами влияют на индивида даже в тех ситуациях, которые не имеют непосредственного отношения к половой принадлежности. Практически во всех культурах восприятие мужского и женского начал складывается в связную систему представлений, начиная с анатомических различий и типичных мужских и женских видов работы и заканчивая религиозной символикой. Это сложная система представлений называется гендерная схема. Как только дети начинают осознавать себя как мальчиков и девочек, они все более активнее пытаются разобраться в том, что должны делать мальчики, что девочки, и каковы они.

Половая типизация осуществляется благодаря способности детей группировать и перерабатывать информацию, т.е. готовности усваивать информацию о себе в контексте понятий “маскулинности - фемининности” Гендерно-схематизированная переработка информации осуществляется ребенком потому, что в обществе существуют полодифференцирующие практики. В сознании ребенка упрочивается гендерная схема, которая функционирует как предвосхищающая структура, заранее настроенная на то, чтобы искать и группировать информацию: поведение, характеристики, культурные символы спонтанно и целенаправленно одновременно сортируются на “мужское” и “женское”.

Внедренная в структуру Я-концепции ребенка гендерная схема начинает “работать” не только для селекции поступающей извне информации, но и в отношении к самому себе. Дети выбирают из множества возможных человеческих характеристик только те, которые определены в данной культур как приемлемые для его/ее собственного пола, и поэтому подходят для организации разнообразного содержания Я-концепции.

Таким образом, Я-концепция детей становится типизированной по полу, и два пола воспринимаются различными не столько по степени выраженности свойств, сколько по личностным качествам.

Одновременно с этим, дети обучаются оценивать свою личность на соответствие гендерной схеме, так их дисциплинируют родители и посторонние люди, противопоставляя другому полу собственные предпочтения, отношения, поведение и свойства. Ведь взрослые очень редко замечают: “Какой сильной стала девочка!” или “Как нежен мальчик”. Так гендерная схема становится предписывающей и диктующей стандарт поведения. В то же время авторы теории полагает, что многие мужские и женские особенности, которые мы с легкостью наделяем явления внешнего мира, существуют лишь в воображении воспринимающего их индивида.

Наборы норм, содержащие обобщенную информацию о качествах, свойственных каждому из полов, называются половыми или гендерными ролями. Часть этих социальных норм внедряется в сознание через телевидение и популярную литературу, ряд других мы получаем непосредственно, например испытывая неодобрение со стороны общества, когда отклоняемся от ожидаемого гендерно-ролевого поведения.

Те же самые механизмы действуют применительно к гендерным ролям: когда мы смотрим вокруг и видим, как мужчины и женщины делают разные вещи, и слышим, как окружающие нас люди и средства массовой информации подчеркивают, насколько велика пропасть между мужчинами и женщинами, мы приходим к выводу, что так и есть на самом деле, и соответствуем этим ожиданиям. Мысль о том, что гендеры должны обладать и обладают массой отличий, настолько повсеместно укрепилась в нашей культуре, что неудивительно, если мы считаем ее верной.

Ученые еще не знают, какой из процессов чаще заставляет людей подчиняться гендерным ролям: уступчивость, одобрение или идентификация. К сожалению, эта тема пока мало разработана, но, по данным нескольких исследований, и мужчины и женщины сильнее выражают свою приверженность гендерным стереотипам на публике, чем среди близких людей (Eagly & Crawley, 1986; Eagly et al., 1981; Eisenberg & Lennon, 1983). Это скорее указывает на уступчивость, чем на одобрение или идентификацию. Исследование мужской роли, в котором выяснилось, что традиционная мужественность находит слабое одобрение и поддержку (Burn & Laver, 1994; Thompson & Pleck, 1986), также указывает на важнейшую роль уступчивости в подчинении гендерной роли.

Наша культура тысячами способов доносит до каждого человека утверждение, гласящее, что мужчины и женщины — разные существа и должны таковыми оставаться. А ведь без помощи социальной информации предельно сложно разобраться в окружающем нас запутанном мире и существовать в нем. Иногда упомянутая информация поступает к нам непосредственно от окружающих, но в культуре есть для этой цели и специальные средства. Представления о психологическом типе мужчин и женщин впитались в мифы и религию, сказания и письменную литературу. Герои и героини, реальные или вымышленные, несут в себе целый набор стереотипов, что делает их потенциальными поставщиками характеристик, присущих мужскому или женскому полу (Williams & Best, 1990 а, р. 240). Так, по данным Кимбалл (Kimball, 1986), у детей, которые смотрят телевизор, проявляется гораздо больше аттитюдов, типичных для гендерных норм, чем у их сверстников, которые не смотрят телевизор [3].

2.3 Гендерная специфика дружеских отношений

Традиционная теория дружбы, уходящая корнями в античность, считала ее (дружбу) преимущественно мужской добродетелью. Здесь нам опять отчетливо явлено противопоставление "мужского" и "женского" - одна из всеобщих парных оппозиций человеческой психики: день и ночь, свет и тьма, добро и зло, существующих во все времена и у всех народов. Традиционно считается, что мужчины более склонны к общению и установлению контактов, в том числе и дружеских. Мы согласны с существующей точкой зрения о наличии разницы в мужском и женском стилях общения, однако же всецело придерживаемся мнения И.С. Кона: различия между полами в уровне общительности не столько количественные, сколько качественные. Хотя возня и силовые игры приносят мальчикам громадное эмоциональное удовлетворение, в них обычно присутствует дух соревнования, нередко игра переходит в драку. Содержание совместной деятельности и собственный успех в ней значат для мальчиков больше, чем наличие индивидуальной симпатии к другим участникам игры. Мальчик выбирает прежде всего интересную игру, в которой он может проявить себя; ради этого он вступает в контакт, даже если партнеры ему не особенно нравятся. Мужское общение, как и весь стиль жизни, скорее предметны и инструментальны, чем экспрессивны.

Общение девочек выглядит более пассивным, зато более дружественным и избирательным. Судя по данным психологических исследований, мальчики сначала вступают в контакты друг с другом и лишь потом, в ходе игрового или делового взаимодействия, у них складывается положительная установка, появляется духовная тяга друг к другу. Девочки, наоборот, вступают в контакт главным образом с теми, кто им нравится, содержание совместной деятельности для них сравнительно второстепенно.

С ранних возрастов мальчики тяготеют к более широкому, а девочки - к более узкому кругу общения. Мальчики чаще играют большими группами, а девочки - по двое или по трое. Социометрическое лонгитюдное исследование дружеских связей в нескольких школьных классах (возраст детей от девяти до двенадцати лет) показало, что дружеские пары девочек более исключительны, закрыты для посторонних, нежели мальчишеские компании. Но мальчишеские компании имеют более строгий и устойчивый порядок, систему лидерства и т. п. Эти выводы подтверждаются соответствующими этологическими и этнографическими данными. Известно, например, что в первобытном обществе важную роль в социализации подростков и юношей играют так называемые "мужские дома" и возрастные классы, которые зачастую охватывают и предподростковый возраст (восемь - двенадцать лет). Чувство принадлежности и эмоциональная привязанность к своей половозрастной группе предшествуют образованию более тесных и индивидуализированных дружеских отношений и нередко поддерживаются всю жизнь. Мальчишеские группы всюду относительно автономны от взрослых, имеют собственную дисциплину и иерархию, нередко ведут себя антисоциально. Напротив, восьми-двенадцатилетние девочки значительно теснее связаны с родительской семьей и реже образуют стабильные большие группы, ограничиваясь более интимными. Структура девичьих групп, лидерство в них менее жестки, а их социальные функции менее определенны, чем у мальчиков.

Разные способы социализации мальчиков и девочек, с одной стороны, отражают, а с другой стороны, создают и воспроизводят психологические половые различия. Причем, как видим, речь идет не просто о различиях в степени общительности мальчиков и девочек, а о качественных особенностях структуры и содержания их общения и жизнедеятельности.

Уже говорилось о половых различиях в эмпатии и самораскрытии, о большей эмоциональной чувствительности и восприимчивости женщин в сравнении с мужчинами. Уже четырехлетние девочки превосходят мальчиков в эмпатии. Что же касается потребности и способности к самораскрытию, передаче другим более интимной и личностно-значимой информации о себе и своем внутреннем мире, то женщины во всех возрастах превосходят в этом мужчин.

Страницы: 1, 2, 3, 4