Дипломная работа: Предъявление для опознания в криминалистике. Проблемы совершенствования процесса производства

Н.В. Терзиев выделял более ста признаков, которые могут быть использованы для индивидуализации лица человека. Л.Н. Иванская только для восьми элементов лица определила 311 признаков. Делая лишь примерные подсчеты, В.А. Снетков писал: "при создании идентификационного комплекта рисунков ИКР-1 удалось выделить заметно отличающихся друг от друга более 960 вариантов признаков лица европеоидного типа анфас, распределившихся следующим образом: причесок – 75 вариантов, бровей – 153, глаз – 185, носа – 175, губ – 189, нижней части лица (контур щеки, углов нижней челюсти, подбородка) – 78, ушных раковин – 27, морщин и складок кожи – 70. Такое распределение вариантов элементов лица дает возможность получить около 102 х 10 (14) отличающихся вариантов изображения лица человека".

В.Е. Корноухов считает, что "индивидуальность человека определяется мутациями, причем различия между индивидами могут быть бесконечными как по своей природе, так и по степени выраженности. Вместе с тем человек, его различные подсистемы (анатомо-морфологические, субстанциональные, функциональные) содержат в себе единичные и общие свойства, что делает человека носителем конкретного тождества и обусловливает возможность идентификации человека". Поэтому даже при условии значительного сходства разных лиц (от очень похожих друг на друга посторонних людей – так называемых "двойников" до монозиготных близнецов) "всегда можно выделить различия и сформировать совокупность признаков, индивидуализирующих человека". Тем не менее, такой принцип выделения лица по признакам внешности из множества других людей, являясь важнейшим условием, не позволяет решить проблему криминалистического отождествления личности по признакам внешности до конца.

Применительно к особенностям идентификации личности по мысленному образу, которое запечатлелось в памяти опознающего, замечание Н.В. Терзиева приобретает особую актуальность, указывая направление дальнейших исследований:

– необходимо выяснить, как трактуется понятие идентификационного признака в криминалистике;

– какого количества частных признаков, образующих индивидуальную совокупность, достаточно для отождествления лица по мысленному образу;

– каким условиям они должны отвечать;

– какова их зависимость друг от друга.

Какие же признаки являются наиболее значимыми, опорными для отождествления лица по мысленному образу, и все ли они соответствуют требованиям, предъявляемым к идентификационным признакам? В этом случае следует обратиться к данным психологии, а точнее к результатам экспериментов, проводимых А.А. Бодалевым. Учитывая наличие прямой связи между значимостью элемента (признака) и частотой его использования при опознании лица, А.А. Бодалев построил их четкий ранжированный ряд в зависимости от частоты и степени точности их отражения. Этот ряд имеет следующий вид: рост – 83%, глаза – 75 %, волосы (цвет) – 73 %, мимика – 66 %, форма лица – 64 %, нос – 59 %, телосложение – 55 %, губы – 41 %, лоб 36 %, брови – 23 %, подбородок – 21 %, рот – 19 %, прическа – 13 %, уши 11%, поза (осанка) – 10,35, зубы – 9,5 %, голос и речь – 9%, косметика, украшения и пр. –8,4 %, жестикуляция – 7,9 %, особые приметы – 7,7 %, кожа- ноги – 2,6 %, плечи – 1, %. С позиций криминалистического описания внешности человека необходимо сделать некоторые уточнения: "во –первых, прическа является одним из признаков элемента "волосяной покров головы" (оказались фактически не разграниченными понятия "элемент" и "признак" внешности), во-вторых, поза (осанка), жестикуляция, походка, голос и речь относятся к функциональным элементам внешнего облика человека, а украшения и одежда – к сопутствующим".

Получается, что опорными при опознании являются 2 общефизических элемента (пол – по умолчанию, и телосложение) и 17 анатомических (морфологических) – всего 19, не считая 5-ти функциональных элементов и сопутствующих, а также особых примет, которые могут относиться к любому из собственных элементов внешнего облика человека. Исследования, которые проводил А.А. Бодалев, позволяют сделать вывод, что взрослые люди, в качестве опорных элементов, выделяют, прежде всего, рост, глаза (цвет), волосы (цвет), мимику, нос, брови, рот, особенности телосложения человека. Все другие признаки при словесном воссоздании внешности отмечаются реже.

Какова же роль и значение каждого из этих элементов и признаков в предъявлении для опознания лица, позволяют ли они выделить человека из группы сходных по внешности и обладают ли они устойчивостью, относительной неизменяемостью в рамках идентификационного периода.

Допустим, что рост и телосложение являются теми общефизическими признаками, которые позволяют установить лишь групповую принадлежность человека. Но в этом случае необходимо помнить, что признак "телосложение" может существенно изменяться за счет похудения либо, наоборот, значительного увеличения мышечной ткани или жировых отложений.

Волосяной покров головы является броским и запоминающимся элементом внешности, но здесь надо помнить, что и длина волос, и их окраска, и вид прически быстро и легко изменяются. Еще в 1928 году об этом писал И.Н. Якимов: "волосы не могут служить в качестве приметы, раз они подвержены изменениям не только под влиянием болезни (облыселость), но и при помощи искусственных средств".

Элемент "глаза" запоминается опознающими "в комплексе образующих его признаков (общее количество которых более десяти), не дифференцируя их". Большинство из этих признаков устойчивы, а это в свою очередь делает глаза ценным элементов с точки зрения идентификации по мысленному образу. Но необходимо осторожно относиться к определению цвета глаз, так как радужина их может меняться в зависимости от освещения и состояния самого человека.

"Пропорции лица, определяемые путем сопоставления его высоты с наибольшей шириной, имеют трехчленную градацию: малое, среднее, большое" и определяются лишь общими признаками.

Мимика – это совокупность движений мускулатуры лица. Она отражает эмоциональное состояние человека, которые зачастую меняются за доли секунды. Поэтому мимику нельзя рассматривать в качестве элемента, который обладает большой идентификационной значимостью.

Рот – самый подвижный элемент лица человека. Однако многие из его признаков (размер рта, контур ротовой щели, общее выступание губ, ширина кайм губ, контур каймы верхней губы, цвет губ, специфические особенности рта) хорошо запоминаются опознающим.

Брови "запоминаются лишь при крайней степени выраженности таких его признаков, как ширина, форма, общий контур, протяженность. Если же эти признаки средние, то чаще всего очевидцами не запоминаются". Поэтому брови и являются важным элементом для идентификации лица. Но, несомненно, надо помнить, что у женщин все признаки бровей могут быть изменены косметическим путем.

Внешний вид носа определяется его костно-хрящевой основой, а это позволяет отнести его к числу наиболее устойчивых, а признаки, его характеризующие (их более 20) говорят об идентификационной важности элемента "нос".

Таким образом, мы видим, что из 9-ти важных опорных элементов, имеющих первостепенное значение для опознающих, только 4 удовлетворяют основным требованиям, предъявляемым к идентификационным признакам. Это глаза, брови, рот и нос. Другие элементы и признаки (рост, волосы, пропорции лица, мимика, телосложение) не позволяют выделить человека из группы сходных по внешности, так как они быстро изменяются, малоустойчивы и поэтому ненадежны.

Какое же количество признаков необходимо для того, чтобы установить точную идентификацию?

В.Н. Панферов провел ряд экспериментов, в ходе которых выяснил "не только количество опорных элементов и признаков…, но и количество наиболее отличительных признаков, которые позволяют выделить опознаваемое лицо из группы сходных по внешности". В.Н. Панферов делает вывод: "Если сопоставить эффективность опознания с числом выделяемых опорных и отличительных элементов-признаков, то мы увидим, что сочетание пяти опорных с тремя отличительными, при условии совпадения опорных и отличительных свойств по двум элементам-признакам, приводит к наилучшим результатам по эффективности опознания".

Так как предъявление для опознания является процессуальной формой идентификации, то заключение В.Н. Панферова может быть использовано эффективно при условии четкого разграничения понятий "элемент" и "признак". В качестве же основного критерия независимости признаков друг от друга следует рассматривать их принадлежность к разным элементам внешнего облика человека.

Следующим свойством, которое делает возможным идентификацию человека по мысленному образу, является устойчивость его признаков внешности. Под устойчивостью признаков внешности понимают относительную "неизменность внешнего облика на протяжении определенного периода времени, в течение которого идентификация человека осуществима".

Дело в том, что внешность человека во времени подвергается изменениям. "Одни из них связаны с постоянно протекающими процессами развития и старения человека, другие – в связи с заболеваниями, перенесенными травмами, изменениями образа жизни, третьи возникают по воле субъекта и в его интересах", например, в результате использования методов пластической хирургии, применения косметических средств и т.д. В связи с этим следователю необходимо иметь представление о закономерностях таких изменений с тем, чтобы правильно использовать эти признаки при проведении предъявления для опознания и оценке его результатов.

Медико-биологические изменения (травмы, хирургические операции и другие заболевания) способны привести к трансформации большинства элементов и признаков внешности человека. Например, форма и размеры лица часто могут изменяться в результате отека лица (болезни сердца, почек), утолщение лица, пучеглазие происходит в результате базедовой болезни. Форма лба может измениться под воздействием остеодистрофии, при заболевании сифилисом может провалиться спинка носа.

Поэтому, если следователю известно о каких-либо заболеваниях опознаваемого, о перенесении им операций, травм, которые повлекли за собой изменение его внешности, которые произощли после того, как данное лицо наблюдалось опознающим в связи с случившемся преступлением или при других обстоятельствах, имеющих значение для дела, то к предъявлению для опознания следует привлечь специалиста - медика. В последнее время то ли в целях маскировки, то ли из каких-либо эстетических соображений широкое распространение получили пластические операции, которые приводят к искусственному изменению целого ряда признаков внешности, которые "становятся собственными признаками объекта, отличаясь от его изначальных признаков по источнику происхождения". От характера таких превращений зависит решение вопроса о целесообразности допустимости предъявления для опознания лица, перенесшего такую операцию. Эта проблема применительно к предъявлению для опознания в специальной литературе до сих пор остается не только не изученной, но и практически не затронутой.

Р.С. Белкин пишет, что "степень маскировки может быть различной, но практически она не может быть полной, совершенно заслоняющей от субъекта исследования как собственные признаки объекта, та Ки привнесенные признаки". А.И. Манцветова считает, что в результате перенесенной пластической операции у лица всегда остаются две основные группы признаков внешности: а) оставшиеся без изменения; б) искаженные". Например, если устранить складки кожи верхнего и нижнего века, то это приведет к изменению формы и положения глазной щели; если, например, устранить врожденные или приобретенные деформации носа, то это приведет к изменению высоты верхней губы, положение основания носа тоже меняется (обычно кверху), изменяются форма ноздрей, крылья и кончик носа. К деформациям в области рта относятся увеличение ротовой щели, утолщение губ, дефекты слизистой оболочки губ, смещение углов рта. В результате пластических операции может быть изменены ширина губ, их контур, положение углов рта, длина линии смыкания губ и т.д.

Таким образом, мы видим, что такие броские, запоминающиеся, опорные приметы, имеющие огромное значение для идентификации лица, в результате пластических операций оказываются уничтоженными или измененными до неузнаваемости. Отсутствие этих примет у лица на момент предъявления его для опознания может стать основной причиной, по которой опознающий придет к ошибочному выводу об отсутствии тождества опознаваемого с тем лицом, которое он наблюдал при обстоятельствах, имеющих значение для расследования по делу. Поэтому, чтобы оценить результаты состоявшегося предъявления для опознания лица и достаточно эффективно предупредить многие ошибки случайного неопознания, необходимо знать закономерности изменения внешнего облика человека методами пластической хирургии и их правильный учет. Изменения подобного рода не должны удивлять и приводить в замешательство ни следователя, ни самого опознающего. В таких случаях важное значение имеют сведения, которые были получены в результате проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий о том, что опознаваемое лицо перенесло пластическую операцию.

Косметические средства также оказывают влияние на ряд признаков внешности и, конечно же, в первую очередь женщин: например, многие дефекты кожного покрова могут быть загримированы, припудрены, форма, ширина и направление бровей также могут быть изменены путем подкрашивания и эпиляции, иногда женщины полностью удаляют брови, а затем рисуют их выше или ниже их естественного расположения

Третьим свойством, обеспечивающим возможность идентификации лица по признакам внешности, является рефлекторность, т.е. "способность достоверно отображаться в различных носителях информации"., т.е. особое значение рефлекторности определяется тем, что при идентификации лица по мысленному образу могут отображаться только те признаки, которые достоверно отображаются в памяти опознающего.

В соответствии с ч.2 ст. 193 УПК РФ опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели предъявляемое для опознания лицо, а также о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать.

В криминалистической литературе нет единого мнения по поводу доказательственного значения предъявления для опознания в случаях, когда опознающий на допросе не называет примет и особенностей опознаваемого, но утверждает, что сможет его опознать. Одни авторы говорят, что такое опознание не имеет смысла, другие считают, что отказываться от предъявления для опознания по этой причине не стоит.

Перед предъявлением для опознания опознающий предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Многие опознающие осознают важность этого следственного действия, значение его результатов, и груз ответственности, который на них ложится.

На практике складываются ситуации, когда для быстрого раскрытия преступлений при проведении оперативно-розыскных мероприятий для быстрого установления личности потерпевшего или свидетеля знакомят с альбомами, которые ведутся в органах внутренних дел и содержат фотографии тех лиц, которые включены в систему криминалистической регистрации.

Часто очевидцам демонстрируют фотоснимки лиц после того, как они в ходе опроса сообщают необходимые данные о внешности подозреваемого или разыскиваемого. Оперативно-розыскное опознание становится действием, которое предшествует предъявлению для опознания: опознающий опознает лицо по фотографии, и уже после этого проводят предъявление для опознания официально, в порядке, предусмотренном УПК РФ.

Относительно этого многие криминалисты считают недопустимым показывать опознающему человека или его фотографию перед предъявлением для опознания.

О.Я. Баев считает, что "опознание, проведенное по фотографии, исключает возможность дальнейшего предъявления запечатленного на ней человека "в натуре" тому же опознающему, ибо неумолимо является "наводящим" действием", которое "не может быть расценено иначе, как инсценировка этого важнейшего следственного действия, не имеющая, разумеется, никакого доказательственного значения".

А.Я. Гинзбург придерживается иной точки зрения относительно оперативного опознания по фотоснимкам: "как правило, в таких случаях демонстрируется изображение в единственном числе… Последующее предъявление для опознания не исключается".

На мой взгляд, прав Д.А. Бурыка, который считает, что точка зрения ученых и практиков, которые считают ознакомление опознающего с фотоизображением объекта перед его непосредственным предъявлением для опознания допустимым, нам представляется ошибочной, противоречащей ч.3 ст. 193 УПК РФ и тактически неверной.

Учитывая, что защита лиц, которые сотрудничают с правоохранительными органами, стала "глобальной" проблемой в сфере борьбы с преступностью, одним из шагов на пути ее разрешения явилось установление новым УПК РФ некоторых процессуальных мер безопасности участников уголовного процесса. Так ч.8 ст. 193 УПК РФ предусматривает возможность предъявления лица для опознании в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. Дело в том, что значительная часть опознающих боится участвовать в предъявлении для опознания, испытывают страх, а зачастую отказываются выступать в качестве опознающих.

Вопрос о перечне технических средств и тактических приемах проведения предъявления для опознания по-прежнему остается открытым.

Решение в целях обеспечения безопасности опознающего принимается следователем. Принятие такого решения УП закон связывает с наличием четкого основания, предусмотренного ч. 3 ст. 11 УПК РФ: "при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными опасными противоправными деяниями"..

Такое основание предъявления для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, едва ли можно считать правильным. И, думается, вот почему: ведь для проведения такого решения следователю нужно располагать данными о том, что опознающему или его родственникам угрожают. Это первое. И второе: угроза уже должна была быть высказана опознающему либо его близким в прошлом, т.е. до момента принятия решения следователем, воспринятая ими как реальная и которой следует опасаться и, в-третьих, она должна быть именно угрозой совершения опасных противоправных деяний.

Но ведь, возможно, что 1) опознающему вообще не угрожают, а он просто сам этого боится в будущем; 2) что ему угрожать вообще не будут, а отомстят без каких либо предупреждений.

Но если угрозы в адрес опознающего все же получены, то предъявление для опознания вне визуального наблюдения делает его бессмысленным, так как основная цель проведения состоит в том, чтобы опознаваемый не знал, кто его опознает. Поэтому и должно оно осуществляться до того, как опознающему или его близким станут угрожать, и чтобы в дальнейшем опознаваемый не знал, кто его опознал и кому надо причинить вред. Но ведь бывают случаи: 1) когда угроза отсутствует; 2) когда опознающий, без каких либо оснований отказывается принимать участие в опознании, испытывая чувство страха. Ни в одной из этих ситуаций не усматривается оснований, предусмотренных ч.3 ст. 11 УПК РФ, позволяющих принять решение о предъявлении для опознания вне визуального наблюдения опознающего опознаваемым. Хотя необходимость такого решения сомнений не вызывает.

В этом случае, Д.А. Бурыка считает, что "решение о предъявлении для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым должно приниматься по внутреннему убеждению следователя, основанному на оценке следственной ситуации по уголовному делу или по просьбе (ходатайству) опознающего либо других заинтересованных лиц".

Часть 8 ст. 193 УПК РФ содержит общую формулировку – "условия, исключающие визуальное наблюдение". Анализ специальной литературы и сложившейся практики позволяет предложить ряд рекомендаций, направленных на создание таких условий.

В большинстве случаев опознание происходит по признакам внешности. Но случается, когда человек может быть опознан по особенностям голоса и речи. Это происходит тогда, когда опознающий заявляет, что он опознает человека, голос и речь которого он слышал в связи с расследуемым событием.

Опознание человека по признакам голоса и речи необходимо проводить тогда, когда внешность подозреваемого лица изменена. При проведении предъявления для опознания по признакам голоса и речи необходимо придерживаться ряда правил.

В первую очередь опознающий должен быть подробно допрошен об обстоятельствах, при которых он слышал устную речь опознаваемого и ее характерные особенности.

В связи с тем, что описать признаки голоса и речи довольно – таки трудно для опознающего, криминалисты делают попытки классифицировать их по тем или иным основаниям.

Н.В. Терзиев, например, делит голос по общему типу: на мужской, женский, детский, юношеский, старческий; по тембру – на низкий, средний и высокий; по звуку – на чистый, хриплый, грудной, носовой, гортанный; по интонации – на сухой, певучий, мягкий, резкий, протяженный, отрывистый; по силе – на слабый, средний, сильный.

Речь он делит на медленную, среднюю, быструю, спокойную, возбужденную, связную, отрывистую, внятную и невнятную.

К недостаткам, которые выделяет Н.В. Терзиев, относятся: заикание, шепелявость, дефекты произношения.

З.Г. Самошина различает голос по тембру (сопрано, дискант, альт, баритон, бас); по силе (слабый, сильный, средний), и к его особенностям относит хрипоту, осиплость. Речь она характеризует как быструю, спокойную, возбужденную, отрывистую и т.д. Одновременно она говорит о таких недостатках произношения, как картавость, шепелявость, заикание, косноязычие, своеобразие акцента, местный говор.

Гораздо позже она же выделяет следующие три группы признаков речи:

1)  национальные и географические признаки речи – акцент, устойчивое своеобразие в произношении отдельных звуков, звуковое построение фраз;

2)  индивидуальные фонетические признаки – заикание, картавость, проглатывание отдельных звуков, искажение звуков, присвистывания, отдышка во время произношения слов и т.д.;

3)  смысловые признаки устной речи – жаргонные слова и фразы, наличие или отсутствие нормативности в построении фразы, употребление слов-паразитов и т.д..

Е.Е. Подголин к физическим признакам голоса относит его силу, высоту, тембр; описывает эти физические признаки так: "голос тихий, низкий, глухой", "говорит медленно, спокойно", "голос громко-крикливый" и т.д. К лингвистическим он относит такие особенности речи, как интонационные, фонетические, стилистические.

Таким образом, судя по указанным характеристикам голоса и речи, строго определенной системы классификации признаков голоса и речи пока не существует, а без четкой классификации признаков голоса и речи помочь опознающему выразить словесно тот мысленный образ, который у него сохранился или восстановить его в памяти – невозможно. Да и в силу своих физических качеств человек не в состоянии достаточно полно и правильно оценить звукофонетические особенности голоса и речи, так как он воспринимает их в комплексе; интонация сообщения, эмоциональное состояние также оказывают большое влияние на восприятие.

В настоящее время криминалисты сводят в одну систему большинство признаков, характеризующих голос и речь, и делят их на общие и частные.

К общим признакам относятся:

1. Общий тип голоса:

1) старческий;

2) юношеский;

3) женский;

4) мужской;

2. Национальные, географические и социально-общественные признаки:

1) особенности построения фразы;

2) наличие ли отсутствие нормативности в построении фразы;

3) устойчивое своеобразие в произношении отдельных звуков;

4) акцент;

5) местный говор (акание, диалекты, провинциализмы и т.д.);

6) жаргонные слова и выражения;

7) профессионализмы;

8) влияние иностранных слов.

3. Лексические признаки (подбор слов и словосочетаний, используемых в речи).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7