Духовно-нравственное воспитание в семье

их в торговлю, это риск. Риск ошибиться и потерять все. Но Господь отдает

предпочтение именно такому рискованному решению, а не безопасной

возможности зарыть имеющийся талант в землю.

Принципы семейного воспитания

Когда начинать воспитание ребенка

Однажды профессора Московской Духовной Академии А.И. Осипова

спросили, с какого возраста следует начинать воспитание ребенка. "А с

какого возраста начинают развращать?" – ответил он. Начинают развращать, к

сожалению, когда он находится еще в материнской утробе, если родители ведут

не целомудренный образ жизни, не задумываясь о будущем своего чада, – и это

уже влияет на будущего человека, формирует его душу, реально существующую

еще до момента появления ребенка на свет Божий. Вот тогда-то и начинается

процесс воспитания – или не-воспитания. Все здесь важно: и как мамочка себя

ведет в период беременности, и как папочка относится к жене и ребенку. На

Западе проводились определенные исследования, и есть свидетельства, что в

период чревоношения ребенок реагирует на внимание со стороны отца и матери.

Это естественно, ведь ребенок – плод родительской любви, отвечает на

любовь. Но он чувствует также и нелюбовь – в том случае, если он

нежеланный. Это нельзя забывать.

Святые отцы советуют матери во время чревоношения часто исповедоваться,

причащаться Святых Христовых таин, молиться, ходить на службы, быть более

собранной и внимательной к себе, помня о теплящейся под сердцем жизни. И

благодать Божия будет действовать на еще не родившегося в мир, но уже

живущего младенца.

Дитя человеческое начинает свою жизнь с материнской утробы –

следовательно, с этого времени начинается и его взаимоотношение с миром. И

если это взаимоотношение не управить, не организовать, не согреть Божией

благодатию, то мир сам начнет воспитание младенца – но уже по своим

законам, законам "века сего".

Ничто не заменит ребенку семью

По монастырскому обычаю, в воскресной школе учатся мальчики.

И вот почему. В традиционной школе всегда считали, что раздельное обучение

правильнее. Не только мальчики, но и юноши в России получали образование

отдельно от девочек и девушек. Так было и в Древней Руси, и позже. В

университетах учились мужчины, а в институтах благородных девиц, на женских

курсах – девушки.

Основание этому – в глубоком различии назначения мужчины и женщины.

Об этом различии мы забыли, и более всего забыли о назначении женщины,

хранительницы семьи. Для женщины семья всегда была главным деланием. Не

работа, не учеба, не карьера и тем более не общественно-политическая

деятельность – все это разрушает женщину, убивает ее внутренние, глубинные

основы. Но теперь все смешалось, и женщина уже не знает своего призвания.

Поскольку нет созидательницы и хранительницы семьи, нет домашнего тепла и

уюта, семья разваливается. Утрачивается чувство ответственности за брак,

все чаще создаются "семьи-однодневки". Не понравились друг другу, не

сошлись характером – разбежались. Проблемы в этом теперь не видит никто.

Никто не задается вопросом: почему же такое блуждание является грехом,

почему Церковь всегда выступала против блуда и прелюбодеяния? Потому что,

соединяясь с другим человеком, мы оставляем в нем как бы часть себя, часть

своей личности. А тот человек оставляет часть себя в нашем сердце, в нашей

душе. Представим себе: если зеркало, в котором отражается наш образ,

разобьется на кусочки, и в каждом из них зафиксируется наше отражение, что

произойдет с образом? Получится некоторое множество нашего "я". Целое

рассыпется. В этом, кстати, один из смыслов греха нецеломудрия –

нецелостность. Во мне, в моей душе много других "я", а мои "я" тоже где-то

гуляют. Могут быть и духовные прелюбодеяния, когда человек, сохраняя

видимую верность, душой прилепляется к другому. Здесь та же ситуация

нецелостности – нецеломудрия. Многие острые вопросы нашей жизни, многие

неурядицы, горе и трагедии связаны прежде всего с развалом семьи. Нет семьи

– и человек лишается корней.

Никто, даже самый хороший и добрый батюшка или самый прекрасный

педагог, самый замечательный детский дом или интернат не могут заменить

ребенку папу и маму. Дети это очень глубоко чувствуют. Был такой случай. В

один из рейдов по Москве группа сотрудников милиции вошла в зал ожидания

Казанского вокзала и увидела такую картину: возле билетных касс полулежит

женщина, еще не старая, худая, синяя, обезображенная пьянством, в каких-то

лохмотьях; около нее – тоже вся оборванная грязная девчушка лет шести. Как

только эта девочка увидела, что к ее маме приближается милиционер, то

засуетилась, стала приводить ее в порядок, достала расческу с тремя

зубьями, чтобы причесать... Маленькая, умом еще ничего не понимает, но: это

– моя мама, моя семья; она частичка чего-то такого, чего и сама еще не

осознает.

И так практически у всех детей. Никакая организация не заменит того,

что вложил в родителей, особенно в мать, Господь: дар не только рожать, но

дар воспитывать, учить детей. Все глубинные отношения человека с Богом, с

ближним, с миром закладываются в семье. От семьи – все импульсы жизни.

Родители учатся вместе с детьми

Семья, родители должны активно включаться в процесс духовного

образования ребенка, быть первыми помощниками Церкви в этом деле. В наше

время родители, воспитывая детей в Церкви, одновременно и сами потихоньку

духовно растут. Бывают случаи, и нередкие в наши дни, когда ребенок

воцерковляется самостоятельно от семьи и приводит в храм родителей.

Наша воскресная школа работает не только с ребенком, но и с его

семьей. Родители, подавая прошение о приеме детей в школу, обязательно дают

свое согласие на посещение занятий. Другое дело, как они это выполняют. Но

мы никого не неволим.

В нашем разноликом мире, где отсутствует какое бы то ни было

единство, трудно воспитывать человека в цельности. Очень страшно, когда в

детскую душу вносится разлад. Приведу такой пример. После беседы о

сотворении мира приходит ученик нашей школы домой и рассказывает своему

отцу о том, что узнал у нас. А тот слушал-слушал, глядел вялым взором на

своего ребенка, а потом сказал: "Все это поповские бредни". И все. В

следующее воскресенье мальчик был неузнаваем: смотрит недоверчиво – мнение

папы для него оказалось убедительнее. Для семи-восьмилетнего малыша

родительский авторитет очень высок.

Когда-то на Руси церковное воспитание было неотделимо от семейного.

Осуществить это в наше время не так-то легко, поскольку связь поколений

прервана во всем, в том числе и в деле воспитания. Нельзя забывать, что

многие из родителей наших учеников – в прошлом питомцы яслей, детсадов,

"продленок" и других детских учреждений – сами были лишены тепла семейного

очага. И теперь, если мы хотим вернуться к нашим семейным традициям, то

учить прежде всего нужно родителей. Это касается не только воскресной

школы, но и светской. Очевидно, потребность эта пока не осмыслена нами в

достаточной степени, так как в целом такой практики – просвещения родителей

– у нас пока нет.

Мы должны помнить, что забота о ребенке – это не только добывание

для него хлеба насущного. Намного важнее то, что в детстве формируется душа

человека, душа гражданина Царства Небесного. [5]

Как воспитать религиозность у детей

Закон Божий, которому учат в школах, не имеет целью дать детям

знание Бога (это знание он предполагает уже существующим); он дает детям

только знание о Боге.

А так как знание о Боге, как и всякое другое знание, усвояется

только умом и памятью, то изучение Закона Божия в школе обычно становится

отвлеченным, внешним усвоением религиозных истин, не проникающим в глубину

души.

Знание Бога отличается от знания о Боге.

Знание Бога — непосредственное восприятие Бога внутренним чувством,

знание о Боге — достояние ума и памяти.

О знании Бога говорит Евангелие: Сия же есть жизнь вечная, да знают

Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин. 17, 3).

О том же говорит пророк Исайя: Вол знает владетеля своего, и осел — ясли

господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет (Ис. 1,

3).

И самое слово «религия» означает не простое понятие о Боге, а живую

связь между живыми существами — человеком и Богом.

Прийти к познанию Бога — не значит найти Бога вне себя, как

некоторый внешний предмет, или убедиться в его существовании какими-то

логическими доводами,— это значит каким-то таинственным образом дать

возможность нашему внутреннему «я» увидеть Бога внутренним оком.

Отсюда ясно, что никаким умножением богословских знаний нельзя

достигнуть познания Бога. Сильные богословской ученостью иудейские книжники

не в состоянии были усмотреть в Иисусе Христе Его Божественную силу,

которую видели в Нем простые рыбаки, мытари и блудницы.

И в наше время богословское, семинарское и академическое образование

не обеспечивает религиозности. Если познание Бога достигается внутренним

зрением сердца, то главный труд, главная задача религиозного влияния и

воспитания заключаются в том, чтобы суметь сохранить или пробудить в

руководимом это внутреннее зрение сердца, или, иначе сказать, произвести в

его сердце такое изменение, чтобы открылись духовные очи его к зрению Бога.

Конечно, нельзя отрицать значения и важности богословского

образования и обучения Закону Божию; но надо отметить, что знание Бога надо

ясно отличать от знания о Боге и, сообщая детям последнее, не думать, что

этим исчерпывается задача религиозного руководства.

Знание о Боге, несомненно, необходимо, так как оно дает конкретное

содержание нашему знанию Бога: оно уясняет нам наше понятие о Боге,

отношение Бога к миру и мира к Богу. Детская душа, тем более возрожденная в

Таинстве Крещения, обладает естественной способностью знать Бога. Это

вероятно и имеет в виду Господь Иисус Христос, когда говорит: если не

обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3);

славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и

разумных и открыл то младенцам (Мф. 11, 25); кто умалится, как это дитя,

тот и больше в Царстве Небесном (Мф. 18, 4); чистые сердцем... Бога узрят

(Мф. 5, 8).

Это свойство внутреннего, непосредственного зрения Бога, некоторые

люди сохраняют на всю жизнь. Таковы, прежде всего святые: преподобный

Сергий Радонежский, преподобный Серафим Саровский и другие.

Не из внешнего опыта и не посредством рассуждений и логических

заключений пришли они к познанию Бога. Они знали Бога так же

непосредственно, как мы непосредственно воспринимаем свет и теплоту солнца.

Никто не доказывает бытия солнца. Библия не доказывает бытия Божия, святые

не ищут доказательства бытия Божия. Ставить признание бытия Божия в

зависимость от соображений нашего разума, постоянно колеблющихся и

меняющихся в зависимости от проницательности нашего ума и от запаса наших

знаний— это значило бы обосновать несомненное сомнительным, или

рассматривать солнце при помощи тусклой свечи.

И не только святые, но и обыкновенные люди иногда в течение всей

своей жизни сохраняют дар непосредственного, живого и несомненного

восприятия бытия Божия, и это особенно свойственно людям простым и

смиренным, свободным от соблазнов горделивого разума или нечистого сердца.

Почему дети теряют веру в Бога

Почему же одни люди оказываются способными до конца дней своих знать

Бога и верить в Него, а другие еще в молодости теряют веру? Как происходит

эта потеря веры, и какими средствами возможно ее сохранить или возвратить?

Прежде чем отвечать на этот вопрос, я хочу сказать несколько слов

тем, кто говорит, что не нужно «навязывать» детям религиозных верований.

Религиозная вера не может быть навязана человеку; она не есть что-

либо постороннее человеку, она есть необходимая потребность человеческой

природы, главнейшее содержание внутренней жизни человека.

Когда мы заботимся о том, чтобы ребенок рос правдивым, добрым,

развиваем в нем правильное понятие о красоте, вкус к прекрасному, мы не

навязываем ему чего-либо чуждого или несвойственного его природе, мы только

помогаем ему из самого же себя извлекать, как бы освобождать из пеленок, в

себе самом усматривать те свойства и движения, которые вообще свойственны

человеческой душе.

То же самое нужно сказать и о познании Бога.

По принципу ненавязывания ничего детской душе, мы вообще должны бы

были отказаться от всякого содействия ребенку в развитии и укреплении его

душевных сил и способностей. Мы должны были бы всецело предоставлять его

самому себе до тех пор, пока он вырастет и сам разберется, каким он должен

быть, и каким нет.

Но этим мы не избавили бы ребенка от посторонних влияний на него, а

только придали бы этим влияниям безпорядочный и произвольный характер.

Возвращаемся к вопросу, почему одни люди до конца дней своих

сохраняют в душе своей постоянную, непоколебимую веру, между тем как другие

теряют ее, иногда теряют окончательно, а иногда с большим трудом и

страданиями возвращаются к ней?

В чем заключается причина этого явления? Мне кажется, это зависит от

того, какое направление принимает внутренняя жизнь человека в его раннем

детстве. Если человек, инстинктивно или сознательно, сумеет сохранить

правильное соотношение между собой и Богом, он не отпадает от веры; если же

собственное «я» займет в его душе неподобающее ему первенствующее и

господствующее место, вера в душе его затмится. В раннем детском возрасте

собственная личность обычно еще не становится на первом месте, не делается

предметом поклонения. Почему и сказано: если не обратитесь и не будете как

дети, не войдете в Царство Небесное. С годами собственная личность все

более и более возрастает в нас, становится центром нашего внимания и

предметом нашего угождения.

И эта в себе самих сосредоточенная эгоистическая жизнь обычно идет

по двум направлениям — по направлению чувственности, служения телу, и по

направлению гордости, узкому доверию и преклонению перед рассудком вообще,

и перед своим собственным в частности.

Обыкновенно бывает так, что то и другое направление не совмещаются в

одном и том же человеке. У одних преобладают соблазны чувственности, а у

других соблазны рассудочности. Чувственность с возрастом переходит иногда в

половую нездоровость, от которой бывают свободны натуры рассудочные и

гордые.

Чувственность и гордость, как два вида служения собственной личности

— это как раз те именно свойства, какие проявлялись, как мы знаем, в

первородном грехе первозданных людей и воздвигли преграду между ними и

Богом.

То, что случилось с первозданными людьми, происходит и с нами.

Нездоровое направление нашей внутренней жизни с детства, приводящее

к развитию в нас или чувственности, или гордости, загрязняет чистоту нашего

внутреннего, духовного зрения, лишает нас возможности видеть Бога.

Мы отходим от Бога, остаемся одни в своей эгоистической жизни и со

всеми вытекающими отсюда последствиями.

Таков процесс нашего отпадения от Бога.

У тех же людей, которым удается сохранить правильное соотношение с

Богом, процесс развития эгоистических, чувственных и гордостных

расположений встречает преграду в памяти о Боге; они берегут в себе и

чистоту сердца и смирение ума; и тело и ум у них вводится в свои границы их

религиозным сознанием и долгом. Они смотрят на все возникающее у них в душе

как бы с некоторой высоты своего религиозного сознания, производят

надлежащую оценку своим чувствам и стремлениям и не позволяют им овладевать

собой безконтрольно. При всех постигающих их соблазнах они не теряют

основное религиозное направление их жизни.

Таким образом, задача и трудность религиозного руководства

заключаются в том, чтобы помочь ребенку, мальчику и девочке, юноше или

девушке сохранить правильное соотношение между собой и Богом, не дать

развиваться в себе соблазнам чувственности и гордости, которыми засоряется

чистота внутреннего зрения.

Вспоминая свою молодость я должен сознаться, что именно указанным

мною внутренним процессом произошла во мне в тринадцати —

четырнадцатилетнем возрасте утрата религиозности. Развивавшиеся во мне

влечения чувственности и чрезмерное доверие к уму, гордость рассудочности

мертвили мою душу.

И не я один, многие из моих товарищей страдали тем же.

Если бы около нас нашелся наблюдательный и опытный руководитель и

заглянул в нашу душу, то, может быть, он нашел бы в ней что-нибудь и

хорошее, но главным образом нашел бы в ней леность, лакомство, лживость,

скрытность, самонадеянность, чрезмерную уверенность в своих силах и

возможностях, критическое и скептическое отношение к чужим мнениям,

склонность к поспешным и необдуманным решениям, упрямство и доверчивое

отношение ко всяким отрицательным теориям и т. п.

Не нашел бы он только в душе нашей памяти о Боге и рождаемой ею

внутренней тишины и смирения.

Такого руководителя у нас не было. Наш законоучитель, очень

почтенный протоиерей, едва успевал спрашивать у нас уроки Закона Божия и

объяснять дальнейшее. А эти уроки имели для нас такой же внешний и

безразличный характер, как и все другие уроки. Вне уроков мы не видели и не

могли видеть законоучителя. К исповеди, единственной в году, мы относились

малосознательно.

И ничто не мешало нам духовно угасать и мертветь.

Как сохранить или возвратить у детей веру в Бога

Говорят — научите детей в обстоятельствах их повседневной жизни,

домашней и школьной, замечать присутствие Бога и вы можете сохранить им

веру. Это не совсем так. Верующие дети несомненно всегда видят в своей

повседневной жизни присутствие Бога, но в том-то и горе, что это не мешает

им в старшем возрасте потерять веру, и то, что в детстве они объясняли

очевидным воздействием Бога, в юношеском возрасте уже представляется им в

другом освещении и свою детскую веру они начинают считать наивным

заблуждением. Соображения, кажущиеся в детстве очень основательными и

убедительными, взрослого человека перестают удовлетворять. Когда мне было

лет одиннадцать — двенадцать, я однажды никак не мог решить заданной нам

трудной задачи. Я пробился над ней целый вечер напрасно. Ложась спать, я

усердно помолился, чтобы Господь помог мне решить задачу. Ночью мне

приснилось решение этой задачи и утром, вскочив с постели, я с радостью

записал его, и моя душа была полна глубокого, благодарного чувства к Богу,

в помощи Которого я не сомневался. Когда же мне исполнилось семнадцать лет,

этот мой детский опыт ничуть не помешал считать себя неверующим, я объяснял

случившееся безсознательной работой отдохнувшего ума.

Этот случай показывает, что наши детские заключения об участии Бога

в нашей жизни ничуть не обеспечивают нам сохранение веры в юности. Юности

вообще свойственно относиться ко всему скептически, а в особенности к тому,

что предлагается старшими, как неоспоримая и обязательная для молодежи

истина.

Говорят — читайте детям Библию, Библия научит их знать Бога.

Несомненно, конечно, что слово Божие, слышанное в детстве, оставляет

свой след в душе и приносит плод в свое время. Однако и в этом случае имеет

значение не убедительность библейских истин для ума, а нечто иное, более

глубоко производимое словом Божиим изменение сердца. Если Библия остается

только достоянием ума и памяти, она не поможет сохранению веры.

Библейские рассказы, с полным доверием выслушанные и принятые в

детстве, — в юности, особенно под влиянием отрицательной, научной критики и

ходячих в обществе взглядов — уже вызывают недоверие и отрицание. Нужна

глубокая и непоколебимая вера в Библию, как в подлинное слово Божие, чтобы

не утратить благоговейного отношения к ней, а такой веры, как мы знаем, не

имеют иногда и профессиональные богословы.

То же самое нужно сказать и о чтении житий святых. Жития святых,

конечно, могут воодушевлять подвигом христианской жизни, но для этого

нужно, чтобы мы видели в святых не только героев давно минувших времен и

исключительных обстоятельств, а наших вечных спутников, наставников и

помощников в христианском подвиге, живых членов Святой Христовой Церкви, с

которыми мы можем быть в постоянном общении и к которым можем обращаться с

молитвами о помощи. Другими словами, память о святых только тогда приносит

нам настоящую помощь, когда мы живем полной христианской жизнью, живем в

Церкви в нераздельном единении со святыми, и когда святые не являются для

нас только далеким историческим воспоминанием.

Все указанные способы религиозного влияния на молодежь страдают тем

коренным недостатком, что они скользят по поверхности, обращаются

преимущественно к рассудку и не сообразуются с внутренним состоянием

детской души, уже начавшей разлагаться под влиянием греха.

Чтобы оказать действительную, реальную помощь в религиозной жизни,

необходимо вникнуть в этот внутренний, духовный процесс, происходящий в

молодой душе и приводящий ее к религиозному опустошению. Только ясно

представляя себе этот процесс, в каждом индивидуальном случае, можно

увидеть выход из этого состояния.

Главное же в этом процессе — развитие греховного, замкнутого в себе

расположения.

С этим-то и надо бороться, а не обращаться к одному только уму с

рассуждениями общего характера.

Как утрата веры, так и возвращение к ней никогда не совершаются

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9