Реферат: Постиндустриальное общество и его враги

Если в начале XX века численность работников физического труда была в десятки раз больше, чем численность белых воротничков, то во второй половине века начался стремительный рост численности последних.

Данные по США: В период с 1947-го (базовый год после второй мировой войны) и по 1964 год численность специалистов и технического персонала увеличилась с 3,8 млн. до более чем 8,5 млн. человек. В рамках класса специалистов самую значительную группу составляют преподаватели. Общая численность преподавателей государственных и частных учебных заведений в США увеличилась с примерно 1,3 млн. в 1954/55 учебном году до 2,1 млн. в 1964/65-м и 2,8 млн. человек в 1970-м. Преподаватели составляют около 25 процентов всех лиц, включаемых по переписи в категорию специалистов и технических работников. Численность инженеров в период с 1950 по 1966 год увеличилась более чем на 80 процентов — с 535 тыс. до примерно 1 млн. человек, основными причинами чему были рост наукоемких отраслей промышленности, таких, как электроника, космическая и ракетная техника, научное приборостроение, ядерная энергетика и компьютерная техника, а также увеличение периода времени, требуемого для разработки и производства продукции в связи с усложнением процессов производства. Число ученых 1930 по 1965 г. возросло с 64 до 475 тыс. Иначе говоря, если с 1930 по 1965 год численность всей рабочей силы страны увеличилась приблизительно на 50 процентов, то число инженеров возросло на 370 процентов, а ученых — на 930.

Этот рост идет параллельно с демократизацией высшего образования, осуществляемой в масштабах, каких мир никогда не видел. Ни одно общество никогда ранее не пыталось обеспечить систематическое формальное образование своей молодежи в возрасте до 19—20 (уровень двухгодичного колледжа) и даже до 22 лет, что стало сегодня в Соединенных Штатах четко выраженной политикой[12].

Однако более важным показателем является не объем поддержки образовательной сферы государством, а престиж образования в обществе. Известно, как американские родители бьются за то, чтобы устроить своих детей в колледж, а, например, в России, по данным на 2000-й год, 61% молодежи считают, что высшее образование «дает путевку в жизнь».

Возросший престиж образования легко объяснить – для управления автоматизированными машинами на производстве требуются уже не рабочие со средним образованием (или вообще без образования), а специалисты по программированию, каждый из которых может обслуживать сразу с десяток станков.

3. Критика

Теория постиндустриального общества и постмодернизм

Теория постиндустриального общества, и, тем более, информационного общества обладает явными признаками технологического детерминизма. Это дало повод для критики со стороны представителей постмодернизма, принципы которого начинают доминировать в исследованиях будущего общества. Постмодернисты полагают, что необходимо акцентировать внимание не только на сугубо хозяйственных явлениях, но и на формировании системы постматериальных ценностей, отходе от прежних методов организации труда и максимальном использовании творческого потенциала работников, а также более внимательно изучать сугубо социологические проблемы: формирование нового типа семьи и новых форм социального партнерства, повышение роли знания и изменение системы образования, национальные, этнические и иные проблемы. С развитием постмодернизма вновь возникает ситуация, которой не было в обществоведческой теории с середины прошлого столетия: экономические концепции в их наиболее принципиальных элементах оказываются органично включенными в систему социальных наук и становятся неотделимыми от нее в той же степени, в какой само современное хозяйство неотделимо от реальных форм общественной жизни. Наряду с названными концепциями в 60-е и 70-е годы возникли представления, согласно которым современное общество можно обозначить как постбуржуазное, посткапиталистическое, пострыночное, посттрадиционное и постисторическое. Однако эти экзотические понятия не получили в литературе заметного распространения.

Концепции постиндустриального и постмодерного общества имеют два методологических преимущества. С одной стороны, они отражают на теоретическом уровне противоположность нового общества его прежним формам, с другой позволяют противопоставить новую эпоху не всей истории человеческого общества, а лишь его отдельной стадии, отмечая существование доиндустриального, индустриального и постиндустриального общества, премодернистского, модернистского и постмодернистского состояния (С.Крук и С.Лэш), или первой, второй и третьей волн цивилизации (О.Тоффлер).

Теория постиндустриального общества и марксизм

Теория постиндустриального общества базируется на волновой концепции развития, и поэтому идет вразрез с формационной теорией К. Маркса.

Неомарксисты критически рассматривали теорию постиндустриального общества. Они обоснованно критиковали недочеты этой теории – ее ориентированность на развитые западные страны, технологический детерминизм, антигуманистичность, утопизм. Они считают, что эта теория, как и теория индустриального общества, создана в США для того, чтобы оправдать существующий сегодня в развитых странах экономический строй, и заменить понятие классовой борьбы на понятие классового сотрудничества[13].

Здесь существует две противоположных точки зрения. Многие авторы, в частности неомарксисты, рассматривают постиндустриальное общество как новую стадию капиталистической формации, что совершенно обосновано – несмотря на большие изменения во всех общественных сферах, способ производства и форма собственности остались полностью капиталистическими. Рассматривая постиндустриальное общество с этой точки зрения можно сделать вывод о том, что теории Маркса в корне верны, и постиндустриальное общество не противоречит его предсказаниям, если в них ввести некоторые коррективы.

Первым критиковать Белла в СССР стал Э.Араб-Оглы в своей книге «В лабиринте пророчеств», вышедшей в 1973 г. он пишет: «Термин "постиндустриальное общество" превратился чуть ли не в символ веры для тех, кто хотел бы предложить какую-нибудь привлекательную альтернативу теории научного коммунизма поэтому неудивительно, что концепция постиндустриального общества получила почти единодушное признание не только в Соединенных Штатах и Западной Европе, но и в Японии.»

Марксисты считают — и это подтверждает Э-Араб-Оглы, - что техническая революция в контексте постиндустриального общества ведет лишь «к воспроизводству социальных антагонизмов капитализма в еще более широком масштабе, как указывалось на Международном совещании коммунистических и рабочих партий в Москве в 1969 году и на XXIV съезде Коммунистической партии Советского Союза. Между капитализмом на его последней государственно-монополистической стадии развития, с одной стороны, и социализмом, как первой фазой коммунистической формации, с другой, отмечал Ленин, нет места ни для какой промежуточной социальной системы».

Представители правого лагеря считают, что предсказания Маркса потерпели крах, и происходящие сегодня процессы – лучшее тому подтверждение.

Д. Белл в предисловии к изданию 1999 года книги «Грядущее постиндустриальное общество» провел последовательную критику К. Маркса. Он считает, что Маркс был хорошим экономистом, но в области социологии потерпел неудачу. В доказательство своих слов он привел 4 пункта, по которым его теория расходится с марксистскими представлениями о социуме.

1. Кодификация теоретических знаний. К.Маркс одним из первых осознал важнейшую роль науки в преобразовании мира. В частности, он приветствовал первые попытки применения электроэнергии в промышленности. Придавая решающее значение технике, он не понимал (а может быть, не мог понять) роли теоретических знаний, хотя и высоко ценил роль теории вообще. В двадцатом веке технологический прогресс определяется такими направлениями фундаментальной науки, как квантовая теория (включающая представления о свете как дискретных квантах физических полей), теория относительности, физика твердого тела, тогда как в девятнадцатом веке развитие техники шло преимущественно эмпирическим путем.

2. Знания как источник стоимости. К.Маркс опирался на трудовую теорию стоимости, в которой труд рассматривался не просто как составляющая производственной функции, т.е. соотношения труда и капитала, но как средство создания прибавочной стоимости, присваиваемой капиталистом вследствие неравенства сил на рынке. Если источником стоимости является только труд, то замена рабочих машинами приводит к тому, что капиталист должен усилить эксплуатацию пролетариев в целях извлечения большей прибавочной стоимости или расширить масштабы производства для поддержания необходимого уровня абсолютного дохода даже в условиях понижения нормы прибыли.

В наши дни источником стоимости во все большей степени становится знание, создающее стоимость двумя путями. Прежде всего это достигается за счет сбережения капитала. Замена рабочих машинами приводит к экономии не только труда, но и инвестиций, так как каждая следующая единица капитала более эффективна и производительна, чем предыдущая, и, следовательно, на единицу продукции требуется меньше затрат (К.Маркс писал об этом в третьем томе «Капитала» как о мере противодействия упадку производства, но не предполагал, что таковая может стать решающей). Если говорить о производстве в категориях добавленной стоимости, то создание новых товаров, повышение эффективности, увеличение объемов производства, снижение себестоимости — все это в постиндустриальной экономике является следствием применения знаний.

3. Изменение профессионального состава рабочей силы. Вслед за классиками экономической науки К.Маркс проводил грань между производительным и непроизводительным трудом. Под производительным трудом им понималось материальное производство, создающее стоимость, в отличие от услуг, которые «оплачивались» за счет производительного труда. Однако в постиндустриальной экономике прямым (но не всегда поддающимся измерению) фактором роста производительности часто оказывается расширение сферы услуг. Наиболее быстро при этом развиваются такие ее отрасли, как здравоохранение, просвещение, социальные и профессиональные службы. Однако ясно: чем лучше состояние здоровья работников и выше уровень их образования, тем производительнее и их труд.

4. Новая социальная структура. Исторически сложилось так, что в большинстве западных стран социальное положение людей определялось частной собственностью. Пролетариат собственности не имел, и рабочий мог лишь продавать cвой труд. В свою очередь, в бюрократических системах привилегированное положение занимали высокопоставленные политики. В постиндустриальном обществе статус человека зависит от его образовательного уровня. В большинстве типов обществ все эти три критерия сосуществуют в различных «пропорциях», однако именно образование становится, во все возрастающей степени, необходимым условием для обретения высокого общественного положения.

К.Маркс считал, что любой общественный строй был классовым строем, и полагал, что в конечном итоге останутся лишь два антагонистических класса — буржуазия и пролетариат. В действительности все обстояло по-другому. Численность промышленного пролетариата последовательно сокращается во всех развитых странах, а в постиндустриальных экономиках работники интеллектуального труда, организаторы производства, техническая интеллигенция и административные кадры составляют около 60 процентов всех занятых в производственной сфере. Наибольший рост занятости наблюдается в секторах среднего и мелкого предпринимательства

Классовая борьба в постиндустриальном обществе

Маркс предсказывал обострение классовой борьбы и рост численности пролетариата. Однако, несмотря на утверждения советской идеологии об «обострении классовой борьбы в капиталистических странах», все обстоит совершенно по-другому. С 60-х г.г. численность промышленного пролетариата во всех развитых странах последовательно сокращалась, а численность среднего класса – технической интеллигенции, административных кадров, работников интеллектуального труда наоборот возрастала. Классовый антагонизм также начал сглаживаться с 60-х гг. XX в. По Марксу, классовая борьба происходит между классами, интересы которых несовместимы. Однако, когда благосостояние простого рабочего стало позволять ему не только питаться, но и ездить на машине и покупать бытовую технику, он стал заинтересован в, если можно так выразиться, своей эксплуатации.

А. Дугин в статье «Парадигма конца» объясняет это победой капитализма над пролетариатом, победой капитала над трудом. Дугин пишет: «По контрасту с успехом исторической реализации марксизма в национал-большевистском исполнении на самом буржуазном Западе в тот момент, когда капитализм дошел до предела своего развития, т.е. до порога третьей промышленной революции (а это случилось в 60-70-е годы ХХ века), перехода к социализму не произошло. Если гетеродоксальная версия марксизма оказалась осуществимой, то ортодоксальная версия была опровергнута историей. Капитализм в его наиболее развитой форме сумел преодолеть наиболее опасный для него момент развития, эффективно справиться с угрозой пролетарского восстания и перейти к еще более совершенному уровню существования, когда сам альтернативный оппозиционный субъект — пролетариат как класс и как эсхатологическая революционная партия Труда — был упразднен, рассеян, испарен в сложной системе безальтернативного Общества Зрелищ (Ги Дебор). Иными словами, постиндустриальное общество, став реальностью, окончательно показало, что буквально понятые пророчества Маркса не реализовались на практике. Это, кстати, является причиной глубочайшего кризиса современного европейского марксизма».

Политическая публицистика Маркса и Энгельса часто способствовала формированию представлений о марксизме как о пророческом учении, утверждавшем неизбежность пролетарской революции. Между тем и Маркс, и Энгельс были достаточно осторожными в своих прогнозах. История всегда понималась ими как набор различных сценариев развития. Тем не менее ученые часто давали повод для критики в свой адрес. Во многих популярных публикациях Маркса и Энгельса исторический процесс выглядит как железная поступь социального прогресса, осуществляющегося в ходе смены общественных формаций.

Ошибочно полагать, что теории Маркса потерпели крах. Совсем наоборот – многие его предсказания сбылись, а большинство категории применимы и сейчас, и это неудивительно – капитализм, описанный Марксом, никуда не исчез. В этом-то и состоит ошибка прогнозов Маркса, который предрекал скорое падение капитализма. По-настоящему капитализм выжил, и перешел в новую стадию своего развития.

3. Заключение

С марксистской точки зрения можно смело сказать – все, что происходит сейчас, это новая стадия старого капитализма. Капитализм, не изменив своей сущности, стал более социально ориентированным, приобрел новые черты. Классовая борьба притупилась, антагонизм сгладился, эксплуатация стала более гуманной, но они никуда не исчезли, да и не исчезнут, пока не исчез сам капитализм.

Существует один очень важный факт, который умалчивается большинством исследователей. Они говорят, что в индустриальных странах только 5-6% населения заняты в сельском хозяйстве, подразумевая, что они обеспечивают продовольствием все население, а в постиндустриальном обществе занятые в промышленном производстве 5-6% обеспечивают общество промышленными товарами. Это лишь полуправда.

Переход к постиндустриальному обществу невозможен без поддержки третьих стран, как, в свое время, был бы невозможен переход к индустриальному обществу в колониальных странах без поддержки колоний, находящихся на аграрной стадии развития. Аграрные колонии производили необходимое для пропитания населения продовольствие, что позволило осуществить промышленные переворот в их метрополиях.

На этапе перехода к постиндустриальному обществу видна похожая тенденция. Когда страны третьего мира, такие как Африка и Латинская Америка, обеспечивают развитые страны продовольствием, страны «второго мира», в основном Китай, обеспечивают эти страны промышленными товарами[14]. Сейчас трудно найти вещи, сделанные в странах западной Европы, и практически невозможно найти вещи, сделанные в США. Под американскими торговыми марками продаются товары, изготовленные, хоть и под строгим контролем американских кампаний, в Китае(в основном) и в других «развивающихся» странах. Таким образом, можно говорить, что аграрная и индустриальная сферы экономики в развитых странах не исчезли, они просто были вынесены за пределы территорий этих стран. В производстве электроники на первое место сейчас вышел Тайвань – 80-90% электроники и компьютерных комплектующих производится там. Samsung, LG – названия этих тайваньских компаний у всех на слуху, но вряд ли кто-нибудь сможет назвать хотя бы одну американскую фирму, производящую бытовую технику.

В «Манифесте» К.Маркс писал: «Буржуазия путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим. К великому огорчению реакционеров она вырвала из-под ног промышленности национальную почву. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожены и продолжают уничтожаться с каждым днем. Их вытесняют новые отрасли промышленности, введение которых становится вопросом жизни для всех цивилизованных наций, — отрасли, перерабатывающие уже не местное сырье, а сырье, привозимое из самых отдаленных областей земного шара, и вырабатывающие фабричные продукты, потребляемые не только внутри данной страны, но и во всех частях света. Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных стран и самых различных климатов. На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга».

Итак, переход к индустриальному обществу одних стран возможен только за счет других. Это можно назвать «новым колониализмом»[15] или «эксплуатацией одних стран другими». Здесь можно провести параллель между общественными отношениями, и отношениями между странами, сравнив развитые страны с буржуазией, а страны третьего мира с пролетариатом. Маркс писал: «Так случилось, что первые накопили богатство, а у последних, в конце концов, ничего не осталось для продажи, кроме их собственной шкуры». Но не стоит думать что первые, как нас учили в советское время, сидят, сложа руки, пожиная произведенные своими работниками богатства, когда как вторые лишены всего. Можно точно сказать, что эксплуататоры находятся в несколько более выгодном положении, но и эксплуатируемые не смогли бы существовать без своих эксплуататоров, и, наоборот, развитые страны не могут существовать без производимого своими экономическими колониями. Такие отношения, когда кто-то стоит выше, а кто-то ниже, являются совершенно естественными, а опыт насильственного уравнения приводил к ничуть не меньшему расслоению[16].

Ошибочно утверждать, что концепция постиндустриального общества в корне противоречит учению Маркса. Наоборот, она прекрасно вписывается в его учение об общественно-экономических формациях. Переход к постиндустриальному обществу происходит качественным скачком, и в результате разрешения противоречий между производительными силами и производственными отношениями.

Но Маркс допустил ошибку, предсказав скорый крах капитализма, который, в реальности, наоборот, вышел из кризиса уже обновленным. Таким образом, после капиталистической формации можно вставить еще одну, назвав ее постиндустриальной, информационной, услуговой, или как-либо иначе, или же просто рассматривать постиндустриальное общество как стадию капитализма.

Когда?

Д. Белл назвал свою книгу «Грядущее постиндустриальное общество – опыт социального прогнозирования». Значит, остается еще один немаловажный вопрос - когда наступит фаза постиндустриального общества.

Нужно понять, что нельзя в один прекрасный день вдруг проснуться в постиндустриальном обществе. Переход от аграрной стадии к индустриальной занял столетия, а, учитывая фактор ускорения прогресса, переход к постиндустриальной стадии займет не менее нескольких десятилетий.

Процесс перехода к постиндустриальному обществу начался еще в послевоенные годы, когда наметились некоторые новые черты в капиталистической экономике, и продолжается по сей день. Современные «западные» общества уже можно назвать скорее постиндустриальными, чем индустриальными.

Использованная литература:

Тоффлер Э. Третья волна

Издательство АСТ, Москва, 1999

П. С. Гуревич А волны истории плещут…

Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество

Издательство «Academia», Москва, 1999

В. Л. Иноземцев Постиндустриальный мир Д. Белла

Иллюстрированный энциклопедический словарь

Большая Российская Энциклопедия, 1998

В.Л.Иноземцев Концепция постэкономического общества

www.nir.ru

А. Дугин Парадигма конца

Журнал «Элементы», elem2000.virtualave.net

Т. Воронина Перспективы образования в информационном обществе

Журнал «Компьюлог», www.compulog.ru/compulozhka

Н.А. Аитов О движущих силах развития общества

Вестник КазГУ. Серия экономическая. Алматы, 1998, № 7

История социологии: учебное пособие

Минск «Вышейшая школа» 1997

Cледует найти:

Новая постиндустриальная волна на западе

Издательство «Academia», Москва, 1999, под редакцией В.Л. Иноземцева

Национальное богатство в условиях формирования рыночных отношений

Издательство «Наука», Москва, 1994

Воронина Т. П. Информационное общество: Сущность, черты, проблемы

Издательство «Издательский отдел ЦАГИ», заказ 78а, Москва, 1995

[1] Взгляды Тоффлера несколько утопичны – он приводит недостаточно цифр, и дает волю фантазии. В этом смысле работа Белла намного точнее – аргументы подкреплены большим количеством графиков, примеров и статистических данных.

[2] Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. и Тоффлер О. Третья волна

[3] Однако нельзя забывать, что в современные индустриальные и постиндустриальные страны продовольствие частично поставляется из «стран третьего мира», находящихся на доиндустриальной ступени развития.

[4] Но не стоит сопоставлять эти понятия. Здесь лучше привести цитату: “Некоторые критики доказывают, что постиндустриальное общество не «придет на смену капитализму» Это ложное противопоставление двух различных концептуальных схем, организованных по разным осям. Постиндустриальная схема соответствует социально-технологическому аспекту общества, капитализм – его социально-экономическому аспекту”. [Д. Белл – Грядущее постиндустриальное общество]

[5] По мнению Дж. Гэлбрейта подобная централизация приведет к своего рода плановой экономике – чего и сколько производить будет решаться на уровне корпораций.

[6] Здесь Маркс, утверждавший о развитии капитализма как безликой системы, оказался прав. Крупнейшие корпорации оказывают огромное влияние на экономику стран, однако всегда действуют в своих интересах, которые часто идут вразрез с национальными или государственными.

[7] Маркс писал: «Ни одна формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созревают материальные условия их существования в недрах самого старого общества» [37. Т. 13. С. 7].

[8] Н.А. Аитов О движущих силах развития общества

[9] Кажется, что большинство исследователей так и не определились с тем, что есть информационное общество. Одни считает это синонимом постиндустриального общества, другие – явлением в его рамках, третьи подразумевают под этим термином вообще непонятно что. Однако лично я бы строго разделил две эти концепции – теория информационного общества уже, чем теории постиндустриального общества, и, как это уже сказано, отличается технологическим детерминизмом.

[10] Микроэлектроника - радиоэлектроника на базе микросхем.

[11] А это, несомненно, произойдет когда общество либо построит достаточную информационную инфраструктуру, либо будет достигнут непреодолимый в ближайшие несколько столетий технологический порог.

[12] Как известно правительство США вплотную занялось проблемой образования в связи с успехами советской космической программы. Но, все равно, СССР в области образования опередил США, и эти позиции до сих пор не утеряны.

[13] Лично я считаю, что ни того ни другого не существует. В процессе производства классы действительно сотрудничают, но вместе с этим существуют привилегированные и непривилегированные слои, и развитые страны до сих пор полны социальной несправедливости – стоит хотя бы посмотреть американские фильмы про бедных, или вспомнить что самым страшным для рабочего в развитой стране является увольнение. Таким образом можно говорить, что проблема эксплуатации не исчезла, а лишь притупилась классовая борьба из-за того, что рабочий относительно удовлетворен материально и крепко зажат в тисках обстоятельств.

[14] Пример – продающиеся сейчас в США «настоящие американские джинсы» Wrangler бывают двух типов – сделанные в Китае, и сделанные в США китайцами.

[15] Получив политическую независимость, колонии остались в зависимости экономической.

[16] Достаточно вспомнить опыт нашей страны, где, несмотря на утверждения о бесклассовом обществе, было все-таки два класса – простые граждане и государственная и партийная элита, пользовавшаяся особыми благами.