Реферат: Кризис российской экономики и пути его преодоления

Основные задачи инвестиционной политики государства в отношении микроуровня экономики сводится к обеспечению таких условий воспроиз­водства, которые, во-первых, способствуют сохранению поизводственно-экономического потенциала предприятий, а во-вторых, создают импульсы для его развития. Решение этой задачи возможно только при условии самой обширной реформаторской деятельности, важнейшими мероприятиями кото­рой будут преобразование собственности и изменение хозяйственного зако­нодательства, ценовая, налоговая и кредитная политика. И все же, при харак­терном для переходной экономики остром дефиците инвестиционных ресур­сов, главной функцией государства в инвестиционной сфере было определе­ние приоритетных направлений использования имеющихся ресурсов и кон­центрация их на этих направлениях, что соответствует требованиям рацио­нального использования ограниченных ресурсов как конституирующего принципа рыночного хозяйствования.

Резкое сокращение платежеспособного спроса привело к сокращению финансовой базы предприятий, как из-за падения объемов денежных поступ­лений, так и их инфляционного обесценения в результате удлинения сроков реализации. Активизировать эластичность спроса не имея развитой сбытовой сети предприятия не могли. А их попытки увеличить эластичность своего предложения не могли быть реализованы из-за отсталости оборудования и отсутствия финансовых средств для его обновления. Поскольку динамика цен на производственные ресурсы опережала рост цен на готовую продук­цию, трудности сбыта привели к быстрому росту кредиторской задолженно­сти и снижение финансовой устойчивости предприятий.

Главное, однако, заключалось в том, что в результате применения шоко­вых методов реформирования экономики предприятия лишились значитель­ной части собственных средств. Высокие темпы инфляции 1992 – 1993 гг. практически полностью обесценили оборотные фонды предприятий и ли­шили их собственных оборотных средств. Это проявилось в высоком уровне дебиторской задолженности, хроническом недостатке производственных за­пасов и нарастающем дефиците высоко ликвидных средств (денежные ос­татки на счетах). Острейший дефицит оборотных средств вынудил предпри­ятия прибегнуть к использованию амортизационных средств, подрывая тем самым воспроизводственную базу предприятия. В то же время, замедление оборота средств предприятия в результате усложнения процесса реализации сопровождалось потерей части капитальной стоимости недоамортизации. Предприятия оказались лишенными возможности возмещения авансирован­ной стоимости. С другой стороны, вялый спрос лишил их возможности ком­пенсировать постоянно растущие издержки за счет повышения цен. Это могло быть сделано только за счет доходной части. В результате – резкое снижение рентабельности производства, а следовательно, сокращение дохо­дов и сужение возможностей накопления. В итоге воспроизводственные ис­точники предприятия оказались подорванными.

Финансовое положение предприятий – не только результат их работы, но очень часто и следствие принимаемых государством решений. В значи­тельной степени ухудшение финансового положения предприятий связано с чрезвычайно тяжелым налоговым бременем. Стремление к сокрытию до­ходов становится характернейшей чертой хозяйственной деятельности по­давляющего большинства предприятий. Это ведет к массовым злоупотреблениям и, конечно, не способствует становле­нию рыночных методов и рационализации хозяйствования. Ухудшение финансового положения предприятий также привело к массовому распространению такого явления, как неплатежи, охва­тывающие всю хозяйственную систему.

Разрушительные последствия неплатежей для экономики очевидны. Это  - несобранные налоги, недофинансирование бюджетной сферы, рост государ­ственного долга. Последствия их для предприятий и предпринимательства еще более пагубны. Взаимные неплатежи делают неизбежным взаимозачеты, и дебиторская задолженность становится как бы финансовым инструментом расчетов между предприятиями. Возникает самостоятельный финансовый поток, роль денег в котором играют товары и услуги. Это означает, что, во-первых, в экономике возникают предприятия, способные диктовать условия другим предприятиям исключительно в силу своей продуктовой специализации. Устанавливая монопольно высокие цены, они не только извлекают сверхприбыль, но и генерируют инфляцию издер­жек. Во-вторых, возникновение устойчивой «экономической ренты» от про­дуктовой специализации ориентирует предприятия на перестройку в соответ­ствующем направлении. Вместо перехода к производству специализирован­ной наукоемкой и высокотехнологичной продукции, они вынуждены ориен­тироваться на производство простейшей, но зато широкопрофильной про­дукции общего назначения, что ведет к росту удельного веса низкотехноло­гичных, материало- и трудоемких производств, а в конечном счете примити­визации экономики. В-третьих, стремление к увеличению ликвидности про­изводимой продукции оборачивается сокращением ее номенклатуры, а сле­довательно, сужением потенциального объема спроса, препятствуя оживле­нию экономической активности.

Отсутствие собственных и недоступность кредитных средств поставили российские предприятия в чрезвычайно тяжелые условия. Сталкиваясь с од­ной стороны с настоятельной необходимостью в структурной перестройке, развитии производственного аппарата и обновления продукции, предпри­ятия, с другой - полностью лишены средств для осуществления этих преоб­разований. Более того, многие из них оказались перед реальной угрозой тех­нико-экономической деградации производства, т.к. не обеспечивают из-за непрерывности кругооборота фондов даже простого воспроизводства.

Следовательно, проблема заключается не в том. Кризисные явления ох­ватили все стадии и фазы индивидуального воспроизводства. Поэтому с пол­ной уверенностью можно говорить о воспроизводственном кризисе на мик­роуровне экономики. Учитывая зависимый характер индивидуального про­цесса воспроизводства по отношению к общественному, можно сделать вывод, что решение его проблем требовало радикальных корректировок в хозяйственной и инвестицион­ной политике государства.

Мы сегодня являемся свидетелями процесса восстановления выпуска промышленной продукции в России, масштабы и устойчивость которого были по началу в значительной степени недооценены. Тем не менее, сохраняется серьезная озабоченность по поводу долгосрочных перспектив роста. На протяжении 90-х гг. размер чистых инвестиций равнялся нулю или даже имел отрицательное значение. В то же время для российских промышленных предприятий были характерны получившие широкое распространение мягкие бюджетные ограничения в виде скрытого субсидирования налоговых платежей и платы за энергоносители, реализуемого посредством системы неплатежей. Согласно данным исследования Всемирного банка, его масштабы в докризисный период составляли 7-10% ВВП в год. Лишь за счет платы за энергоносители такие субсидии оценивались примерно на уровне 4% ВВП в год.[2]

Несмотря на то, что после кризиса августа 1998 г. субсидированию налоговых платежей был положен конец, субсидии в виде неплатежей за энергоносители даже возросли под влиянием роста мировых цен и слабой привязки внутренних цен к уровню инфляции внутри страны. Принимая во внимание искажение цен, можно сказать, что «энергетические субсидии» скорее всего, существенно превышают те 4% ВВП, которые, согласно оценкам, потребители экономят лишь ха счет неплатежей.[3]

При осторожной оценке нынешнего процесса восстановления промышленного производства его можно рассматривать как следствие повышения изначально весьма низкого уровня использования производственных мощностей. В то же время рост инвестиций, скорее всего, объясняется проведением модернизации производственных мощностей, которые не использовались в течение нескольких лет.

Безусловно, существует ряд внушающих оптимизм признаков. Восстановление деловой активности показывает, что российские менеджеры, как и их коллеги в других странах, правильно реагируют на стимулы и предпочитают расширять производство вместо того, чтобы уводить активы предприятий. Однако устойчивый рост будет обеспечен лишь тогда, когда на предприятиях станет соблюдаться жесткая финансовая дисциплина, а инвестиционный климат улучшится в достаточной степени для привлечения прямых иностранных инвестиций в объемах, соответствующих масштабам российской экономики, с одновременным прекращением бегства капитала.

Я полагаю, что из опыта прошлых лет первоочередным приоритетом является ужесточение бюджетных ограничений путем полной ликвидации неплатежей за энергоносители и задолженности по налогам, а впоследствии и установления обратных тарифов за энергоносители исходя из уровня долгосрочных предельных издержек. При этом, естественно, перед руководителями регионов встанет задача смягчения возможных социальных последствий таких шагов.

2.2.Финансовый кризис

Вопреки распространенному мнению финансовый кризис, разразившийся 17 августа 1998 г., практически никак не связан с рыночными реформами, если, конечно, не считать, что подобные явления вообще бывают только в рыночной экономике. Однако оппоненты думают иначе, их логика примерно такова:

-     именно либерализация цен вкупе с открытием российской экономики обусловила глубокий спад производства, вытеснение отечественных товаров с внутреннего рынка, а отсюда - сокращение дохо­дов и нало­говой базы, бюджетный кризис;

-     из-за проведения монетаристской политики экономика испытывает не­хватку денег, процветают неплатежи, денежные суррогаты, бартер, вследствие чего не платятся налоги и усугубляется бюджетный кризис. Нет доходов, приходится брать взаймы. Не будь этого, не пришлось бы строить "пирамиду" ГКО, не было бы и финансового кризиса. По сути главный "грех" монетаристской политики многим видится в том, что правительство отказалось от эмиссии как способа покрытия бюд­жетного дефицита и перешло к его финансированию через займы, ко­торые, как ожидалось, заставят нас быть более дисцип­линированными и ответственными. Займы нас и погубили;

-     "грабительская приватизация по Чубайсу" обманула ожидания населе­ния. Образовался слой сверхбогатых, олигархи стали влиять на власть в своих корыстных интересах. Самое главное - не появились эффек­тивные собственники. Богатство государства растаскивается по част­ным карманам, ресурсы утекают за рубеж, экономика уходит в тень. И это опять приводит к неуплате налогов, бюджетному дефициту, "пира­миде" заимствований, то есть к тому, что и вызвало нынешний кризис.

Напомню, что именно либерализация, приватизация и финансовая стаби­лизация составляли содержание первого этапа реформ. И приведенные сооб­ражения оппонентов кажутся на первый взгляд убедительными. Если они верны, то действительно нынешний кризис - след­ствие реформ или их непра­вильного курса. Однако это не так.

Либерализация. Спад производства, обусловленный, как утверждают, ли­берализацией цен и открытием экономики (кстати, они - абсолютно необхо­димые составляющие перехода к рынку), был вызван на самом деле не ими, а прежде всего деформациями плановой коммунистической экономики. Если бы расходы были приведены в со­ответствие с доходами, либерализация никак не повлияла бы на нынешний кризис. Вред либерализации усматривается также в том, что государство самоустранилось от регулирования экономики. А как оно должно ее поддерживать: давать субсидии, списывать долги? Все эти годы под давлением многочисленных лоббистов государство оказывало именно такую поддержку предприятиям, правда, в убывающем масштабе, причем сверх возможностей. А вот его роль в исполнении законов, обеспече­нии дисциплины контрактов, наказании несостоятельных должников, в том, что в первую очередь требуется от государства в свободной рыночной эко­номике, была действительно незначительной.

Монетаризм. В России уровень монетизации оказался ниже, чем в других странах, в том числе с переходной экономикой, потому что процесс финансовой стаби­лизации при очень высокой исходной инфляции растянулся фактически на 6 лет. И при этом предприятия, приносящие отрицательную добавленную стоимость, почти не отбраковывались. Действует простой механизм: ослаб­ление денежной политики - рост инфляции - снижение уровня монетизации. Для противодействия инфляции денежную политику ужесточают, а затем вновь ее ослабляют ради поддержания производства и бюджета, и далее цикл повторяется. В каждом цикле уровень монетизации снижается. Только в 1996-1997 гг. после введения жесткого регулирования валютного курса стали повы­шаться реальный спрос на деньги, уровень монетизации и объем кре­дитных вложений в реальную сферу. Финансовый кризис с ноября 1997 г. со­рвал этот процесс. Иными словами, ограничение денежной массы в соответ­ствии с реальным спросом на деньги снижает инфляцию и тем самым создает предпосылки для повышения уровня монетизации, насыщения экономики деньгами до нормальных размеров.

Печатанием пустых денег этого добиться нельзя, результат будет проти­воположный. Затягивание финансовой стабилизации, стремление властей из­бежать жесткого дисциплинирующего воздействия на предприятия и граж­дан - вот подлинная причина плохого сбора налогов и низкого реального спроса на рубли, а не реформы вообще и монетаристская политика в частно­сти.

Приватизация. Программа привати­зации А. Чубайса лишь приостановила растаскивание, ввела процесс в какие-то разумные, законные рамки, ослабила действие таких дестабилизирующих факторов нашей хозяйственной жизни, вызывающих недоверие ее участни­ков друг к другу и к государству, как неопределенность прав собственности, слабая их защищенность, отсутствие развитой инфраструктуры поддержки собственности и сбалансирования частных и общественных интересов, пре­тензии власть предержащих, особенно в регионах, контролировать имуще­ство и финансовые потоки. Немало было ошибок, их влияние ощущается.

Надо признать, что значительная часть работы по приватизации позади, а сама приватизация сделала рыночные преобразования необратимыми.

Что касается углубления социальной дифференциации, то роль привати­зации здесь невелика. Главные же факторы - отрицательная ставка банков­ского процента, льготные кредиты ЦБР в 1992-1994 гг., "прокручивание" бюджетных денег через уполномоченные банки, а так же льготы, квоты и ли­цензии во внешней торговле на фоне разрыва между внутренними и миро­выми ценами на продукты российского экспорта.

2.2.1.Причины кризиса

При анализе причин нынешнего кризиса важно понять, что он явился ре­зультатом не чьей-то злой воли или некомпетентности, а стечения обстоя­тельств, многие из которых складывались против нас. В России реформы не­избежно должны были идти трудно и сопровождаться усилением социаль­ного недовольства. Рассмотрим логическую цепь событий, приведших к кри­зису.

1. "Черный вторник" в октябре 1994 г. - и решение отказаться от эмисси­онного кредитования бюджетного дефицита. Необходимо было после этого резкого поворота в бюджетной политике обеспечить улучшение сбора нало­гов, сокращение государственных расходов и дефицита бюджета и уже для сокращенного дефицита - переход на его финансирование за счет так назы­ваемых неинфляционных источников, то есть внешних и внутренних займов.

2. Раскручивание рынка ГКО плюс широкое использование КО (казна­чейских обязательств), КНО (казначейских налоговых освобождений), гаран­тий и затем поручительств Минфина по кредитам коммерческих банков на покрытие текущих бюджетных расходов. Пик применения этих денежных суррогатов пришелся на конец 1995 г. и 1996 г.[4] Две трети налоговых поступ­лений в бюджет в апреле 1996 г. было представлено этими бумажками. Опасность "пирамиды" ГКО к августу 1996 г. стала очевидной. Но о последст­виях в целом стали задумываться только осенью 1996 г. Погашение инфля­ции не за счет сбалансированного бюджета, а в результате роста государст­венного долга привело к отложенной инфляции. То, что произошло в августе 1998 г., - первый ее взрыв.

3. Начало 1997 г. - либерализация рынка ГКО, расширение допуска на него нерезидентов и как следствие – устремление "Горячих деньги" в Россию.

4. Март 1997 г. - обновление состава правительства РФ, приход в него А. Чубайса и Б. Немцова, что позволило говорить о правительстве "молодых реформаторов." Увы, краткосрочный успех в сокращении задолженности по зарплате и пенсиям, достигнутый как условие дальнейшей поддержки президента РФ, только затянул долговую "петлю", заставив отложить решение главных задач по предотвращению кризиса.

5. Июль 1997 г. - аукцион по "Связьинвесту" и начало информационной "войны" олигархов "по полной программе" против А. Чубайса и Б. Немцова. Итог - потеря доверия к реформаторам, к их порядочно­сти и готовности служить обществу.

6. Осень 1997 г. Полный отказ левой Думы от сотрудничества с прави­тельством "молодых реформаторов", в том числе с учетом итогов информа­ционной "войны". Стало ясно, что надежда наскоком преодолеть сопротив­ление парламента по Налоговому и Бюджетному кодексам, по земельной ре­форме, по социальным льготам несостоятельна.

7. Ноябрь 1997 г. До России докатываются первые отзвуки "азиатского" кризиса. Миссия МВФ отказывается одобрить очередной транш займа на том основании, что до сих пор не учитывались растущие долги бюджетных орга­низаций за газ, энергию, тепло, а исполнение бюджета оценивалось только по фактическим ассигнованиям без учета роста его долгов. Задержка транша - еще один толчок к потере доверия правительству.

И, тем не менее, наш кризис можно понять лишь как часть мирового фи­нансового кризиса. Весна 1997 г. - крах банковской системы в Чехии, осень 1997 г. - в Малайзии и Таиланде, начало 1998 г. - удары кризиса настигают Южную Корею, Японию и Индонезию, летом - Россию, в начале 1999 г. - Бразилию. Во всех этих странах картина кризиса одинаковая:

-     резкое обесценение национальной валюты;

-     банковский кризис;

-     падение капитализации фондового рынка;

-     отрицательное сальдо платежного баланса;

-     спад производства.

Характерно, что удары кризиса обрушились на развивающиеся рынки (emerging markets), на страны, структура экономики которых страдает суще­ственными ограничениями свободы конкуренции в пользу привилегирован­ных агентов на основе связи власти с крупным капиталом, где велико вмеша­тельство государства в экономику в интересах определенных групп. Итог - резкое сокращение потоков капиталов на эти рынки, кризис доверия. Кризис на сырьевых рынках, например, нефтяном, что особенно болез­ненно для России, также связан с общим кризисом, поскольку наряду с эко­номией ресурсов на основе новых технологий последний привел к сущест­венному падению спроса на этих рынках.

8. 12 мая 1998 г. Начинается обвал на финансовых рынках.

Переговоры с МВФ идут трудно. Фонд поначалу настаивает на том, чтобы жесткие меры, предпринимаемые для преодоления кризиса, были как знак национального согласия одобрены парламентом. Однако последний от­вергает почти все законопроекты правительства РФ, особенно налоговые. Настало время принимать крайние меры, поскольку было ясно, что дальше удерживать сложившуюся ситуацию бессмысленно. Кризис перехо­дил в открытую фазу. В его основе лежит проводившаяся с 1994 г. нереши­тельная и безответственная бюджетная политика. Доходы бюджета во все большей степени не соответствовали обязательствам государства, а разрыв заполнялся заимствованиями.

Если бы не было осложнений на мировых рынках и доходность ГКО не повышалась более 20%[5], то сохранялась бы теоретическая возможность за 2-3 года радикально изменить ситуацию, сводя бюджет с первичным профици­том и гася задолженность при минимуме новых займов. Такого рода планы разрабатывались с осени 1997 г. Но было уже поздно.

2.2.2.Кризис 17 августа

Меры, принятые правительством С. Кириенко, при всех отягчаю­щих по­следствиях избавили страну от иллюзий, поставили ее tin почву ре­альности, оказавшейся намного менее благоприятной, чем нам казалось.

Краткосрочные последствия

Воздействие этих мер на экономику, серьезно усиленное отставкой пра­вительства С.Кириенко 23 августа, было крайне тяжелым. Решение о расши­рении валютного "коридора", практиче­ски приведшее к крупнейшей девальвации рубля, и затянувшаяся почти на месяц неопределенность на валют­ном рынке имели самые существенные краткосрочные последствия: расстрой­ство системы платежей и расчетов; остановка потоков импорта; скачок цен на 45%[6] за первые полтора месяца; ажиотаж на потребительском рынке, опус­тошивший полки магазинов и напомнивший недавнее печальное прошлое.

И все же надо признать, что это решение было неизбежным, но намного запоздавшим. Конечно, будь это решение принято раньше, его негативные последствия тоже сказались бы раньше. Но они, видимо, были бы не столь ощутимыми и по крайней мере не совместились бы с дефолтом. Дефолт или одностороннее решение о реструктуризации внутреннего долга (по ГКО-ОФЗ) особенно серьезно по своим среднесрочным последствиям. Последние недели перед кризисом Минфин РФ утратил возможность рефинансировать долги за счет новых заимствований. Примерно два месяца практически все денежные до­ходы бюджета уходили на незапланированное погашение ГКО - от 3 млрд. до 6 млрд. руб. каждую неделю. При этом почти приостановилось финансиро­вание бюджетной сферы, армии и т.д. Камчатка сейчас на точке замерзания, потому что в тот период не было денег на завоз топлива. Дефолт стал фак­том, тянуть с его признанием означало лишь усугубление проблемы. Альтер­натива - монетизации долга, то есть печатание денег, притом в крупных мас­штабах. На это идти было нельзя.

Самое печальное, что все ожидавшиеся позитивные моменты дефолта, например, возобновление бюджетных ассигнований хотя бы на заработную плату бюджетникам, военнослужащим или сокращение предстоящих выплат по обслуживанию долга в 1999 г., были сведены на нет. Возобновить в пол­ном объеме плановые ассигнования оказалось невозможным, так как кризис вызвал резкое падение сбора налогов, практически эквивалентное месячным расходам на эти цели. Сокращение предстоящих выплат по ГКО-ОФЗ  в значительной мере оказалось "съеденным" в переговорах, которые затем все равно пришлось вести с инвесторами по реструктуризации долга.

Мораторий на выплату долгов нерезидентам в течение 90 дней также ныне осуждается. На мой взгляд, он был наименее негативным, а скорее, са­мым разумным из решений 17 августа. Впрочем, это стало очевидно после того, как срок моратория истек: все же было время для того, чтобы попы­таться спасти ситуацию, найти деньги, договориться с кредиторами. Другое дело, что возможности эти были использованы лишь в незначительной мере.

Так или иначе, но в течение примерно 1,5-2 месяцев краткосрочные по­следствия кризиса были отчасти преодолены. Сказалось влияние рыночных сил, а также дос­таточно эффективных действий Центробанка по восстановлению платежей и стабилизации валютного рынка. Деятельность нового правительства РФ тоже можно было бы оценить удовлетворительно: оно, несмотря на риторику об усилении роли государства, почти ничего не делало такого, что могло сразу дать отрицательный эффект.

Угрозы в среднесрочной перспективе

С чисто экономической точки зрения решения 17 августа имели большей частью краткосрочные последствия, хотя, конечно, скачок цен и потеря денег в проблемных банках будут еще долго ощущаться и населением, и предпри­ятиями. Тем не менее это замечание имеет смысл, так как те угрозы россий­ской экономике, с которыми она будет стал­киваться в среднесрочной пер­спективе, обусловлены отнюдь не столько обострившимся кризисом, сколько более глубокими и длительными причинами. Из среднесрочных угроз наиболее значимыми оказались инфляция, кризис банковской системы и дефолт по внешнему долгу.

Первый взрыв инфляции, обусловленный падением курса рубля и ростом цен на импортные товары, был остановлен, поскольку ог­раниченными были масштабы эмиссии. Если бы ее удалось избежать, то фи­нансовый кризис мог стать эпизодом с печальными, но ограниченными по­следствиями. Уже через полгода -год страна вернулась бы к ситуации лета 1997 г. и могла бы продолжить поступательное движение.

Страницы: 1, 2, 3