Реферат: Достаточно общая теория управления (Расовые доктрины в России: их возможности и целесообразность следования им в исторической перспективе)

«Россия имеет шанс перейти из разряда стран “3‑го мира” в разряд ведущих мировых держав гораздо быстрее, чем она совершила обратную эволюцию. Необходимое условие для этого — преодоление того отличия от развитых стран, которое есть у сегодняшней России и всех стран “3‑го мира”: отсутствие касты правителей (носителей предназначенных не для всех управленческих знаний и навыков в преемственности поколений: наше пояснение при цитировании).

Но даже в случае распада России подобная каста несомненно понадобится Петербургу, который станет центром нового балтийского государства. От того, насколько быстро эта каста будет готова принять на себя осуществление концептуальной власти, зависит срок, когда начнётся новый подъем Великого города».

В приведенном фрагменте знаковым является термин «концеп­ту­альная власть». Его следует понимать двояко: во-первых, как тот вид власти, который даёт обществу концепцию его жизни в преемственности поколений как единого целого; во-вторых, как власть самой концепции над обществом — информационную внутреннюю скелетную опору для всей его деятельности[110]. Этот термин — не произведение научных изысканий Гильбо. Он вычитал его из работ Внутреннего Предиктора СССР, в которых явление концептуальной власти описано терминологически определённо с точки зрения достаточно общей теории управления. Внутренний Предиктор СССР — коллективная общественная инициатива — и уже осуществляет концептуальную власть, что невозможно не увидеть и не понять из его работ.

Концептуальная власть осуществлялась и в древности в том типе культуры, который так полюбился Гильбо вследствие того, что в нём есть разделение общества на их “благородия, превосходительства, святейшества” — “элиту”, к которой он себя причисляет, и на подвластное “элите” рабочее быдло, от которого Гильбо, как и многие другие претенденты в разного “их превосходительства”, отделяет себя по умолчанию. Но исторически реально в умолчаниях толпо-“элитарного” общества лежит и тот факт, что есть не одна “элита”, а иерархия многих “элит”. И с каждой ступени этой иерархии все низшие, возомнившие себя какой-то “элитой”, — рабочее быдло, что бы они из себя ни изображали, и как бы ни пыжились изобразить ещё нечто более превосходящее этот статус, предопределённый для них концептуальной властью толпо-“элитар­ного” общества.

Соответственно и Гильбо в этой системе принадлежит к какому-то отряду рабочего быдла, причем бессмысленно бунтующему отряду, что наказуемо хозяевами системы. Бунт Гильбо выражается, в частности, в том, что в этой системе нет места термину «концеп­ту­аль­ная власть»; а бессмысленность бунта — в том, что Гильбо привлекает чуждый системе термин для того, чтобы породить новую, более дееспособную чем прежние, “элиту” и сохранить тем самым толпо-“элитаризм” — “элитарно”-невольничий строй — в какой то новой форме.

Концептуальная власть осуществляется в толпо-“элитраных” социальных системах на основе посвящений, большей частью кланово-замкнуто. На разработку и употребление соответствующего терминологического аппарата есть запрет коллективного бессознательного высших “элитарных” групп. У не-“элитарного” же большинства общества в прошлом просто не было свободного времени для того, чтобы переосмыслить бытие своего общества и человечества в целом и перейти к иному мировоззрению, на основе которого был бы развит соответствующий терминологический аппарат, позволяющий перейти обществу к новому качеству своего бытия.

Этот системный запрет на терминологию обусловлен как внутренним страхом толпы (“элита” тоже толпа, но более образованная, чем простонародье) перед самодержавием концептуальной власти и неподотчётностью её никому в обществе, так и страхом особенно “элиты” потерять монополию на знание и власть, позволяющие получать монопольно высокие цены за своё участие в общественном объединении профессионального труда как непосредственно, так и опосредованно[111]. Последнее необходимо пояснить: если в обществе нет однозначно понимаемого терминологического аппарата, то проболтаться о том, что возможно было бы описать с помощью этого терминологического аппарата, невозможно: нет слов, символов, а подчас и образов. Отсутствие терминологического аппарата при развитой системе многозначных иносказаний, однозначно понимаемых только при освоении ключей, при развитой системе неформальной передачи практических навыков — одно из средств охраны ото всех тех “тайных” знаний, которые в своём коллективном бессознательном несли касты высших управителей (а не правителей, как пишет Гильбо), управленцев в древнем мире.

Как только в обществе появляется терминология, то сохранение тайны на этих принципах становится невозможным, поскольку даже ничего не способные понять попугаи и зомби-магнитофоны будут распространять в обществе прежде тайное знание, пересказывая где-то как-то услышанные ими слова. Пусть они не понимают смысла слов сами, но их услышат те, кто поймёт, о чём идёт речь. А это влечёт за собой качественное изменение бытия общества.

Гильбо, сохраняя приверженность толпо-“элитарной” структуре общества и употребляя терминологический аппарат, гарантирующий однозначность понимания сказанного и прочитанного всеми, рекомендует срочно[112] воспитать касту управленцев, чье мировоззрение отличало бы их ото всех остальных. Если бы он не был привержен толпо-“элитаризму” вследствие “элитарного” демонизма, то он упомянул бы в своей статье Коран, идеалы коранической культуры, согласно которым общество должно быть мировоззренчески единым, и вследствие этого не разделённым на толпу и “элиту”, и поддержал бы своею деятельностью коллективную общественную инициативу, называемую ныне Внутренний Предиктор СССР, которая развивается в направлении осуществления коранических идеалов общественной жизни как Царствия Божиего на Земле (но в этом случае его статья не была бы опубликована в журнале для “элиты” управленцев).

Рассматриваемая нами его статья представляет собой очень выразительную иллюстрацию того, как носители строя психики зомби и “элитарно”-демонического строя психики делают то, чего не понимают, вследствие чего сами же разрушают возможности осуществления того, к чему стремятся, расчищая дорогу и место свершениям других.

И причина этого не в том, что Гильбо чего-то не понял при чтении работ Внутреннего Предиктора СССР: они поддаются однозначному пониманию на основе владения грамматикой русского языка; но то, что становится из них понятным, не всегда и не всем читателям оказывается нравственно приемлемым. Нравственная неприемлемость Концепции Общественной безопасности, ориентированной на переход к обществу, в котором человечный строй психики в ранее определённом смысле этого слова — норма, представляет собой непреодолимое препятствие для того, чтобы перейти от порочного мировоззрения (каждое на свой манер) “для правящей элиты” или мировоззрения “для толпы”, с указания на факт различия которых начал свою статью Е.Гильбо.

5. О мировоззрении вообще и о его основе

Но человечный строй психики кроме того, что охватывает своею дееспособностью наиболее широкий частотный диапазон от самых скоротечных процессов до процессов, длительность которых превосходит время жизни нынешней цивилизации, включает в себя своеобразное мировоззрение, которое невозможно или не вполне (т.е. ограниченно) работоспособно в других типах строя психики. Иными словами, человечный строй психики невозможен без определённого мировоззрения, поскольку это было бы попыткой его осуществления без информационно-алгоритмического “внутреннего скелета”.

Осознанно-осмысленная деятельность человека — это выражение его мировоззрения, через призму которого преломляются все потоки входящей информации, приносимой телесными и биополевыми органами чувств, и информации встающей из памяти, которая соотносится с входящим потоком информации.

Поэтому, когда речь заходит о мировоззрении человека, то по существу подразумевается, что необходимо выявить параметры этой «призмы», не имея доступа в неё (чужая душа — потёмки), только на основании наблюдения за входными и выходными процессами этой «призмы». В ХХ веке в кибернетике[113] такого рода задача получила название «задачи о чёрном ящике», устройство и предназначение которого не известны (естественно, речь идёт не о бортовом самописце летательного аппарата или иного технической системы, предназначенном для того, чтобы уцелеть во всякой катастрофе и, чтобы по его записям эксперты выясняли её причины).

Но «задача о чёрном ящике» — не что-то из передовых рубежей науки века сего. И.Кант рассматривал её ранее, называя «чёрный ящик» современной нам кибернетики «вещью в себе». «Вещь в себе» И.Кант охарактеризовал как не познаваемую в принципе. Но и он не был первым и не стал последним: и до него, и после него история знала многих выразителей более или менее последовательного и полного агностицизма (учения о невозможности познавать Объективную реальность): «невозможно дважды войти в одну и ту же реку» (потому что вода в реке меняется, вследствие того, что река течёт); и возражение на это ещё более крутого агностика «невозможно даже один раз войти в одну и ту же реку» (поскольку река течёт и изменяется пока Вы в неё входите), — это из споров философов-абстракционистов древней Греции.

Однако есть и в наши дни философы-абстракционисты, настаивающие на том, «что мир “устроен” достаточно неопределённо, а выделяемые в нём объекты представляются как особые “пре­вра­щённые формы” нашего мышления и деятельности, продукты особых процессов объективации и онтологизации».

Последнее — выдержка из статьи “Русская идея: демократическое развитие России” группы авторов (профессор М.Рац, М.Ой­зерман, Б.Слепцов, С.Тарутин и др.), опубликованной в журнале «Вопросы методологии», № 1‑2, 1995 г., основанном Г.П.Щед­ро­вицким, и после его смерти издаваемом его учениками и единомышленниками. Приведённое мнение — выражение современного нам агностицизма, отождествляющего неопределённости с непознаваемостью, вследствие чего предлагается действовать в Мире не на основе освоения объективной информации, а на основе «превращенных форм», которые тоже не познаваемы, поскольку всякий индивид «“устроен” достаточно неопределённо», а выделяемые в нём объекты, в том числе и «превращённые формы» первого поколения должны представляться как «превращённые формы» второго поколения.[114]

Если не впадать в абстрактные (отвлечённые) рассуждения, а исходить из действительности такой, какова она есть, то Мир устроен (без ироничных кавычек) достаточно определённо: в норме в атоме водорода — один протон, один электрон; у человека в норме — 23 пары хромосом, две ноги, две руки, одна голова, в которой согласованно должны работать два разнофункциональных полушария головного мозга и т.п. Множественные процессы и отклонения в них от нормы (идеала) также представляют собой не некие в принципе не познаваемые неопределённости, а статистические определённости, и потому они познаваемы и достаточно определённо описываются аппаратом математической статистики и “теории вероятностей” (по её существу — математической теорией мер неопределённостей). Но у кого-то — при отклонениях от нормы — могут плохо работать какое-то одно или оба полушария головного мозга, по какой причине Мир не представляется им статистически (множественно) определённым, а представляется в принципе неопределённым, и потому непознаваемым. Это для них снимает и необходимость содержательного изложения концепций в виду “плюрализма” возможностей — т.е. множества неопределённостей. И как следствие, “развитие” понимается как умножение не определённых возможностей, доступных обществу и индивиду ресурсов, не имеющее каких-либо иных целей, кроме приумножения. Такого рода неопределённость целей развития и неопределённость возможностей развития стирает какое бы то ни было различие между развитием, которое всегда целесообразно, а не бесцельно, и бесцельной суетой сует, суетой всяческой.

Философы-неабстрационисты — осмысленно действующие практики — являются управленцами, способными увидеть и описать возможности и практику управления, способными поддерживать жизнеутверждающие процессы самоуправления в обществе.

Мировоззрение, если говорить словами И.Канта, действительно «вещь в себе», ибо «чужая душа — потёмки», да и в своей собственной душе каждого человека есть места, куда его бодрствующее сознание никогда не заглядывает. Но мировоззрение — «вещь в себе» прежде всего в том смысле, что это не слова и не более сложные грамматические конструкции того или иного языка. Реально Объективная реальность познаваема и может быть описана сообразно самой себе при помощи того или иного языка — как средства передачи информации от индивида индивиду, — которые развиты в культуре общества. Конечно, познание и описание включает в себя некоторые неточности и ошибки, но практически вопрос состоит не в том, чтобы абсолютизировать неизбежные для ограниченности индивида ошибки и нераскрытые неопределённости, настаивая на принципиальной невозможности познавать и описывать Объективную реальность, а в том, чтобы заблаговременно видеть тот рубеж, за которым неточности, ошибки и неопределённости познания и описания становятся опасными, и не переходить этот рубеж. Иными словами, это означает, что:

·   во-первых, вопрос сводится к различению в процессе жизни и деятельности того, что находится по одну и по другую строну названного рубежа;

·   во-вторых, что всякое мировоззрение может быть выявлено и познано, описано средствами одного из языков, развитых в культуре общества, а на основе описания другие индивиды способны в себе воспроизвести его адекватно (сообразно и соразмерно самому себе) с достаточной для жизни точностью, если того пожелают. Последнее требует труда, работы над собой, которая качественно отлична от слов произносимых на эту тему.

Так мы вернулись к вопросу о контексте, в котором уместно то слово, которое систематически не к месту употреблял Е.Гильбо в преамбуле к своей статье, злоупотребляя нормами русского языка. Этот вопрос — вопрос о Различении — систематически не рассматривается в философской и богословской литературе Запада и ведически-знахарского Востока. Единичные же высказывания, подобные высказыванию апостола Павла: «чув­ст­ва навыком при­уче­ны к раз­ли­чию до­б­ра и зла» (По­сла­ние к Ев­ре­ям, 5:14), — проходят для большинства не замеченными и остаются без развернутых пояснений их существа.

Это — следствие того, что подразумевается: способность к различению «этого» от «не этого» — неотъемлемая способность индивида, индивид самодостаточен в обладании этой способностью. Хотя у разных индивидов она и развита не одинаково, но это якобы аналогично тому, как все обладают разными порогами чувствительности и разрешающей способностью каждого из их органов чувств: эскимосы и другие народы крайнего Севера знают более сотни оттенков цвета снега, а живущие южнее — от силы два: белый — свежевыпавший, и серый — по весне, что казалось бы подтверждает слова апостола Павла, о приучении чувств к различению навыком.

Возможно, что кто-то начнёт смеяться памятуя об образах фанатично бессмысленных “исламских” фундаменталистов, которыми его память в изобилии снабдили телевидение и пресса, но единственный исторический контекст, из которого извлекается иной смысл слова «Различение», — Коран. И право, лучше отрешиться от насмешливого предубеждения и вникнуть в существо вопроса в его кораническом освещении тем более, что Е.Гильбо употребил это — редкое в современной русскоязычной культуре — слово в преамбуле к своей статье не беспричинно, а целенаправленно: блокируя восприятие его в кораническом смысле, поместив его в неуместный контекст, возможно, что не по своему осознанному умыслу, а под эгрегориальным воздействием того фрагмента коллективного бессознательного общества, который он поддерживает своею деятельностью.

В арабском языке есть слово, которое в русской транслитерации записывается как «фуркан». Оно неоднократно встречается в Коране, а 25‑я сура Корана так и названа: «Фуркан». «Фуркан» переводят на русский двояко: и как «различение», и как «спасение», передавая различные грани его общего смысла в арабском языке. Эти два варианта перевода в основном передают полноту вопроса о различении в процессе жизни и деятельности того, что находится по ту строну рубежа, где ошибки и неопределённости познания и описаний Объективной реальности не опасны для деятельности, и что находится по другую сторону рубежа, где те же самые ошибки и неопределённости представляют опасность и влекут за собой более или менее тяжелые последствия и бедствия.

Это даёт основание к тому, чтобы индивид, если он не беззаботный потребитель и не отъявленный паразит, нашёл время, чтобы прочитать — как послание, адресованное ему лично — Коран (сопоставляя друг с другом его различные переводы, в которых выражены разные грани смысла изначального арабского текста, если он не владеет арабским языком).

Далее, обращаясь к Корану в его переводах, мы будем пользоваться словом «Различение», спасительность Различения подразумевая. В Коране говорится: «И вот Мы дали Моисею Писание и Различение: может быть, вы пойдете прямым путем» (сура 2:50). И тема Различения встаёт в Коране многократно: суры 2:50, 3:2, 8:29, 21:49, 25:2. Из цитированного 2:50 можно понять, что Моисею были даны некие знания, информация, собранные в Писание (истинную Тору, впоследствии выведенную из употребления и подменённую редакцией, извращенной кураторами Библейского проекта), и было дано ещё нечто дополнительно к Писанию, что названо — Различение. При обращении к фрагментам коранического послания человечеству, в которых наличествует слово «Фуркан-Различение», выявится два смысловых слоя, на которые указывает это слово в контексте Корана:

·   это вопрос о способности индивида к Различению «этого» от «не этого»;

·   и вопрос о том, что именно дано в Коране в Различение в качестве исходной определённости, от которой человеку дóлжно разворачивать процесс осмысления и переосмысления Жизни.

Коран, сура 8:29 поясняет первый из этих вопросов:

«О вы, которые уверовали! Если вы богобоязненны (арабское слово изначального текста ближе по смыслу к «благоговеете перед Богом», и исключает понимание как «бессмысленного страха, боязни»), Бог даст вам способность Различать, очистит вас от ваших злых дел (изгладит из жизни их последствия) и простит вам грехи — ведь Бог велик благостью»[115].

Так Коран сообщает, что человек не самодостаточен в его способности к Различению; иными словами, — не самодостаточен в способности к выборке из потока событий Жизни информации, и прежде всего, — той информации, которая впервые в жизни приходит в его психику и на основе которой он строит своё мировоззрение и миропонимание на протяжении всей жизни, начиная с внутриутробного периода развития. Т.е. по существу согласно приведённому выше кораническому сообщению человек не самодостаточен в способности выделить «сигнал», несущий информацию, на фоне «шу­мов» и «помех», и эта способность даётся каждому индивиду непосредственно Богом, соответственно его нравственности, определяющей всю его деятельность.

И в том, что каждый субъект обретает доступ к информации в озарении его Различением непосредственно Богом, Который предвидит последствия предоставления доступа определённому индивиду к определённой информации, состоит один из аспектов Божией Вседержительности.

Этот взгляд — отрицание само собой подразумевающегося бытового и высокофилософского общезападного и восточного знахарско-ведического мнения о самодостаточности всякого индивида в его способности к различению — и выделяет кораническое мировоззрение из множества прочих.

И узнав об этой его особенности, индивиду следует задуматься о том, какому мировоззрению отдать предпочтение в качестве своего рода «скелетной основы» алгоритмов своей психической деятельности, определяющей всю прочую его деятельности. В одном из двух случаев скелетная основа его психической деятельности будет уродливой и отягчающей его самого, а в другом — здравой опорой ему в Жизни: всё зависит от того, как он сам осмыслит это, данное ему в Различение различие одного от другого. А процесс осмысления и его результаты обусловлены его истинной (а не декларируемой и не показной) нравственностью, которую он также имеет возможность выявить, осмыслить, переосмыслить и изменить.

Если Различение не дано, то всё безразлично, всё темно либо как бы залито непроницаемым туманом: ни что не отличается ото всего остального. Какая бы то ни было осмысленная и целесообразная деятельность невозможна, поскольку цели и предметы деятельности неотличимы от фона сопутствующих обстоятельств, хотя возможность бесцельной суеты и шевеления, обозначающего якобы-жизнь сохраняется.

Если же Различение дано, то некое «это» осознанно воспринимается в окружающей его Объективной реальности, отличным от всего остального «не это» — фона событий, объемлющего «это». Собственно в этой способности осознанно увидеть Объективную реальность как совокупность «это» и «не это» и состоит явление коранического Различения.

Как известно, 1 бит — это количество информации, необходимое для разрешения неопределённости 50 % на 50 %, т.е. для получения определённого ответа на вопрос: «да» либо «нет», «можно» либо «нельзя», «истинно» либо «ложно», «Добро» либо «Зло». То есть, давая индивиду Различение, Бог даёт ему 1 бит информации, осмыслив которую, человек в состоянии разрешить какие-то неопределённости в Жизни как в своей личной, так и в Жизни Мироздания, вследствие чего открывается путь к личностному развитию его самого. Если осмысление будет извращённым — что определяется пороками истинной нравственности самого индивида, — то индивид пожнёт неприятности, тем бóльшие, чем более противоестественна его реальная нравственность. Столкнувшись с ними и переосмыслив то, как он к ним пришёл, он сможет вернуться на прямой путь развития. Когда он исчерпает возможности осмысления и переосмысления ранее данного ему непосредственно Свыше в Различение, ему будет дано в Различение нечто новое, открывающее новые возможности.

Если Различение не дано Богом, то это может повлечь за собой всё, плоть до исчезновения из бытия, поскольку в этом случае можно не заметить, что избранные намерения и пути их осуществления ведут под трамвай, как то случилось с небезызвестным М.Берлиозом в романе М.А.Булгакова “Мастер и Маргарита”[116]. А со многими подобное приключается и в реальной жизни: так погиб “Титаник”, впередсмотрящим которого не было дано Различение, вследствие чего, когда владельцы и командование вели лайнер полным ходом в опасном районе, попирая все нормы хорошей морской практики[117], перед вперёдсмотрящими стояла однообразно-безобразная стена черноты морской ночи, на фоне которой не выявился объективно отличный от неё образ айсберга, что и привело к столкновению, весьма знаменательно погубившему этот лайнер, ставший символом Западной цивилизации и знаком всего её ХХ века[118]. А вперёдсмотрящим действительно нужен был один бит информации, дабы определённо и своевременно ответить на вопрос: есть ли препятствие прямо по курсу корабля, либо нет — ответ на этот вопрос и есть разрешение неопределённости 50 % на 50 %. Но это, как говорится, «тяжелые случаи».

В более «лёгких случаях» индивид, которому Свыше не даётся Различение, “варится в собственном соку”, имея дело с однообразным информационным минимумом, поставляемым в его психику органами чувств и тем, что он извлечёт из своей памяти. Существование его будет муторным и суетливым до тех пор, пока он не переосмыслит достаточно близко к истинному смыслу Жизни того, что уже несёт в себе. Если он переосмыслит достаточно близко к истинному смыслу, то ему снова будет дано Различение, на основе которого он сможет выйти из своего прежнего суетливого и бессмысленного коловращения.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34