Дипломная работа: Влияние Римского статута на российское уголовное право

Создание МУС вызвало неизбежно больше вопросов, чем ответов. Это связано с тем, что человечеством еще не выработаны универсальные критерии таких базовых понятий, как "добро", "зло", "справедливость", "истина" и пр. Юридические определения преступлений против мира и безопасности человечества, как бы подробно и детально они ни описывались в Римском статуте, все же недостаточно точны. Вне границ компетенции МУС по-прежнему остаются такие наиболее резонансные преступления, как международный терроризм, военная агрессия и некоторые другие. Еще один важный аспект - географическое представительство государств - участников МУС, которыми сегодня в основном являются отдельные западные страны и государства "третьего мира". Римский статут ратифицирован весьма незначительным количеством азиатских стран и до сих пор не подписан ни одной арабской страной. Кроме того, неустойчивость позиций МУС объясняется отсутствием реальной судебной практики. Сохраняется также опасность давления на МУС со стороны более развитых и могущественных держав, способных использовать его в политических целях. Как справедливо заметил заместитель председателя Комитета Государственной Думы по безопасности М.И. Гришанков, "будущее Суда во многом зависит от того, насколько в своей практической деятельности он будет действовать объективно, политически неангажированно, в соответствии со своим Статутом и нормами международного права"[25].

С учетом внутренних проблем МУС и нежелания таких влиятельных стран, как США, Россия и Китай, ратифицировать Римский статут, единственной реально осуществляемой им функцией остается профилактическая. Но противники МУС утверждают, что даже его профилактическое значение может оказаться весьма незначительным. Так, создание Международного трибунала по бывшей Югославии в 1993 году не воспрепятствовало массовым убийствам в Сребренице в 1995 году, не говоря уже о Нюрнбергском и Токийском трибуналах[26].

МУС и иные структуры, поддерживающие идею международного уголовного правосудия, уделяют большое внимание популяризации самой этой идеи, преодолению негативного или агрессивно-отрицательного отношения к этому во многом позитивному начинанию. МУС и его Президиум стремятся к тому, чтобы при опубликовании всех документов в соответствии с Римским статутом и Правилами процедуры и доказывания соблюдались требования об обеспечении безопасности потерпевших и свидетелей и сохранении тайны судопроизводства. Секретарю МУС вменяется в обязанность передача адвокатам информации и других данных о прецедентном праве МУС, а также сотрудничество с национальными ассоциациями юристов и адвокатов для содействия специализации и обучению их по правовым нормам, устанавливаемым Римским статутом и Правилами процедуры и доказывания МУС. Секретарь МУС и Группа по оказанию помощи потерпевшим и свидетелям информируют о соответствующих правах и возможностях по Статуту и Правилам; обеспечивают своевременное ознакомление с соответствующими решениями МУС с соблюдением положений, касающихся конфиденциальности; могут обсуждать с государствами соглашения о переселении или оказании вспомогательных услуг в отношении травмированных или подвергшихся угрозам потерпевших, свидетелей и других лиц, которым грозит опасность из-за показаний таких свидетелей; предоставляют административную и техническую помощь свидетелям, потерпевшим, которые предстают перед МУС, и другим лицам, которым грозит опасность из-за показаний таких свидетелей, на всех этапах разбирательства и после него в разумных пределах; проводят инструктаж своего персонала в отношении безопасности, физической неприкосновенности и защиты достоинства потерпевших и свидетелей, в том числе по вопросам, касающимся гендерной и культурной специфики.

Наконец, в целях поддержания престижа МУС и его аполитичной и беспристрастной сущности в Правилах процедуры и доказывания предусматриваются ситуации совершения "серьезного проступка" или "серьезного нарушения обязанностей", в которых судьи, Прокурор, его заместитель, секретарь и его заместитель могут быть отрешены от занимаемой должности или подвергнуться дисциплинарным взысканиям (выговору или штрафу в размере, не превышающем суммы выплачиваемого МУС оклада за шесть месяцев).

В Международный уголовный суд по состоянию на 20 мая 2006 г. переданы несколько ситуаций о преступлениях, подпадающих под его юрисдикцию. При этом одна ситуация (Дарфур, Судан) передана Советом Безопасности ООН, три другие - государствами - участниками МУС: Демократической Республикой Конго, Республикой Уганда, Центральноафриканской Республикой.

Никто не спорит с тем, что преступность, в особенности международную, полностью искоренить невозможно. Но международное сообщество должно иметь в своем распоряжении механизм осуществления правосудия в случае совершения наиболее серьезных нарушений, затрагивающих коренные интересы всего человечества. Само право на суд за преступления против международного права должно реализовываться всем международным сообществом, а не каким-либо одним государством или группой стран, и посредством созданного на постоянной основе специально для этих случаев Международного уголовного суда.

влияние римский статут уголовное право

2.1 Римский Статут и уголовное законодательство Германии

Принятие Статута Международного уголовного суда (далее - МУС либо Суд) на Римской дипломатической конференции в июне 1998 г. и его достаточно быстрое (1 июля 2002 г.) вступление в силу подвело черту под многолетними усилиями международного сообщества, направленными на учреждение постоянно действующего международного судебного органа, наделенного уголовной юрисдикцией в отношении физических лиц, обвиняемых в совершении геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений. Однако для эффективного функционирования МУС и всестороннего сотрудничества государств-участников с Судом существенно важной проблемой является имплементация Статута, предполагающая принятие соответствующего национального законодательства. В этой связи опыт Германии является весьма интересным как с доктринальной точки зрения, так и в практическом плане в качестве имплементационной модели[27].

Как известно, Федеративная Республика Германия была активно вовлечена в процесс учреждения Международного уголовного суда и стала 25-м государством, которое ратифицировало его Статут (11 декабря 2000 г.)[28]. В целом стратегия федерального правительства Германии по имплементации Статута МУС основывалась на трехэтапной процедуре внесения изменений во внутреннее законодательство.

Первым важнейшим шагом явилась имплементация stricto sensu, предполагающая обеспечение согласованности между Основным законом Германии и Статутом. Еще до ратификации Статута, которая состоялась 11 декабря 2000 г., был принят законопроект о внесении изменений в Конституцию страны, в результате, которого был урегулирован один из наиболее сложных вопросов обеспечения согласованности Статута МУС с нормами национального законодательства в связи с возможной передачей собственных граждан под юрисдикцию международных уголовных трибуналов.

С другой стороны, еще во время подписания Римского статута 9 декабря 1998 г. правительство Германии заявило о намерении адаптировать немецкое уголовное законодательство к его нормам и положениям международного гуманитарного права. В этих целях в октябре 1999 г. была создана рабочая группа, в которую вошли представители министерств юстиции, иностранных дел, обороны и 6 экспертов, обладающих признанным авторитетом в области международного уголовного права. В мае 2000 г. указанная группа завершила свою работу и передала подготовленный проект Кодекса преступлений против международного права Министерству юстиции ФРГ. Именно данный проект составил основу нового Кодекса и был впоследствии принят лишь с незначительными изменениями[29].

Петер Вилкицки, бывший руководитель Департамента уголовного права Министерства юстиции ФРГ (г. Бонн, Германия), и Штефан Месеке, референт проекта по Программе ЕС (г. Берлин, Германия), в докладе на тему "Имплементация Римского статута Международного уголовного суда в Германии как возможная модель для других стран"[30], описали процесс имплементации Римского статута в Германии, когда в течение 2000 - 2002 гг. было принято шесть федеральных законов, в частности Закон об изменении Основного Закона ФРГ (о возможности передачи немецких граждан МУС и/или их выдачи государствам - членам ЕС при условии соблюдения принципа верховенства права), Закон об имплементации Римского статута и Закон о сотрудничестве с МУС[31]. Далее докладчики охарактеризовали уголовно-правовые и процедурные аспекты имплементации. Был внесен ряд поправок в УК ФРГ с целью привлечения к ответственности за преступления против отправления правосудия МУС и принят Кодекс преступлений против международного права (нем. Volkerstrafgesetzbuch) от 26 июня 2002 г. Этот своеобразный международный Уголовный кодекс состоит из двух частей: "Общие положения" и "Уголовно-наказуемые нарушения международного права". Его Особенная часть включает три раздела, посвященные преступлению геноцида и преступлениям против человечности, военным преступлениям, иным уголовно наказуемым деяниям. Этот Кодекс - уникальный пример комплексного межотраслевого консолидированного закона, позволяющего адекватно выполнять международные обязательства страны по сотрудничеству в борьбе с преступлениями против мира и безопасности человечества».

И.А. Ледях по этому поводу пишет: «В целях адаптации уголовного права ФРГ к положениям Римского статута МУС интерес представляет так называемый Кодекс преступлений против международного права (Volkerstafgesetzbuch), принятый и вступивший в силу в 2002 г.

Действующий Уголовный кодекс ФРГ был дополнен законодателем новым первым разделом, именуемым Международный уголовный кодекс (МУК). В нем закреплены три состава международных преступлений, как они обозначены нормами Римского статута МУС: геноцид, преступления против человечности и военные преступления, а также определены условия их преследования прокуратурой и судами ФРГ.

Как отмечают в связи с этим немецкие криминалисты, Римский статут не только учредил МУС, но и стал кодексом универсального уголовного права, квалифицируя наиболее тяжкие международные преступления и детально регулируя необходимые признаки индивидуальной уголовной ответственности по международному праву.

В комментариях выделены аспекты преследования преступлений, совершенных за пределами Германии и вне связи с нею. Это значит, что независимо от места совершения преступления, от того, кто совершил или против кого совершены данные международные преступления, виновные лица могут быть судимы на основании норм германского уголовного права.

При этом согласно новому разделу - МУК, закрепленные в нем составы преступлений подлежат универсальной юрисдикции. Тем самым законодатель прямо отверг ранее принятое Федеральной судебной палатой ФРГ решение от 30 апреля 1999 г. В нем указывалось, что иностранец, совершивший акт геноцида за пределами страны, может быть судим в Германии на основании универсальной юрисдикции только при наличии определенных условий. В новом варианте, утвержденном в МУК, принцип универсальной юрисдикции, в сущности, освобожден от каких-либо ограничений»[32].

Широкое определение данного принципа находит подтверждение в обычном международном праве[33] и поддерживается многими юристами, которые считают, что универсальная юрисдикция черпает свою легитимность из того факта, что международные преступления несовместимы с фундаментальными интересами международного сообщества, в особенности в части обеспечения мира и безопасности человечества. Подчеркивается, что это соответствует защите интересов каждого, а не только государства и его правоохранительных органов[34].

В то же время профессор Гумбальдского университета (Берлин) Флориан Ессбергер при обосновании этой позиции затрагивает и проблему интерпретации национального суверенитета в рамках присущего ему принципа невмешательства. Он полагает, что подобная трактовка суверенитета с неизбежностью ведет к ограничению компетенции государственных и судебных органов при регулировании режима пресечения международных преступлений на основе универсальной юрисдикции, сводя ее к территориальной юрисдикции[35].

Однако многие юристы, например, известный немецкий международник К. Томушат, критически оценивает столь широкий подход в определении универсальной юрисдикции[36]. Считается, что ее применение национальными судьями к международным преступлениям создает труднопреодолимые проблемы, в том числе и в области международной политики. С целью устранить возникновение таких преследований, пресечение которых ведется на основе применения неограниченной универсальной юрисдикции, законодатель ФРГ вслед за введением в УК специального раздела о МУК внес соответствующие изменения и в ст. 153 f УПК.

В статью включены дополняющие ее положения, позволяющие органам прокуратуры и суда отказаться от преследования и наказания лиц за преступления, предусмотренные в ст. ст. 6 - 14 нового раздела МУК. В § 153 УПК оговорены следующие ситуации: когда обвиняемый не находится на территории Германии; когда отсутствуют основания подозревать, что такие преступления совершил немецкий подданный или оно было совершено против немецкого подданного. Правомерным основанием в отказе начать уголовные преследования также является обстоятельство, когда преступление уже расследуется международным судом или судом другого государства, на территории которого было совершено такое преступление, чей подданный подозревается в его совершении или его подданному был причинен ущерб. Указаны и некоторые другие ситуации.

Законом от 29 ноября 2000 г. об изменении ст. 16 Конституции ФРГ (вступил в силу 2 декабря 2000 г.), в отступление от принципа невыдачи собственных граждан, была предусмотрена возможность экстрадиции немцев в государства - члены Европейского союза или передачи Международному суду при условии соблюдения принципов верховенства права. При этом изменения, внесенные в немецкое законодательство, сопровождались как содержательным, так и терминологическим размежеванием двух процедур. В частности, термин "экстрадиция" ("Auslieferung") был заменен термином "передача" ("Uberstellung") в контексте сотрудничества с международными трибуналами[37]. Таким образом, путем конституционных изменений Германия решила две фундаментальные задачи: во-первых, допустила передачу немцев Международному уголовному суду; во-вторых, предусмотрела возможность сотрудничества с государствами - участниками Европейского союза в форме передачи собственных граждан согласно Европейскому ордеру на арест, заменившему с 1 января 2004 г. формальную процедуру экстрадиции новым юридическим инструментом, позволяющим осуществить передачу обвиняемых или осужденных без длительных задержек и различного рода юридических формальностей, характерных для экстрадиционных процедур[38].

И наконец, для полного и всестороннего сотрудничества с МУС и реализации обязательств, предусмотренных ст. 86 Статута Суда, 21 июня 2002 г. был принят Закон о сотрудничестве с Международным уголовным судом (Gesetz zur Ausf hrung des Remischen Statuts des Internationalen Strafgerichtshofs vom 17. Juli 1998)[39].

Таким образом, после ратификации Римского статута, Германия на практике провела процедуру имплементации его положений в национальное уголовное законодательство. Наиболее важным и ценным для настоящего исследования представляется здесь не сам факт введения в УК ФРГ нового первого раздела, установившего составы международных преступлений, а четкое разграничение юрисдикции внутригосударственных органов, осуществляющих уголовное преследование и юрисдикции МУС с установлением преимущественного права последнего рассматривать уголовные дела о преступлениях, предусмотренных первым разделом УК ФРГ. Полагаю, что эта новелла уголовного права Германии представляет из себя образец исключительно качественной юридической техники, и опыт Германии вполне мог бы быть использован нашей страной в процессе имплементации положений Римского статута во внутреннее уголовное законодательство, о котором мы будем говорить в третьей главе настоящей дипломной работы.

2.2 Римский статут и законодательство Швейцарии

«Швейцария подписала Римский Статут 18 июля 1998 г. Поскольку правительство страны заявило о своем намерении сделать Швейцарию одним из первых 60 государств, ратифицировавших Римский Статут, был составлен жесткий график. В ходе окончательного голосования, имевшего место 22 июня 2001 года, Федеральное Собрание приняло Римский Статут 181 голосом против 8 (Национальный совет) и 43 голосами против 0 (Совет кантонов) соответственно. В тот же день был принят закон по данному вопросу. Поскольку в установленный срок не было принято решения о проведении референдума, Швейцария сдала свою ратификационную грамоту на хранение Генеральному секретарю ООН 12 октября 2001 г., став, таким образом, 43-м государством-участником Римского статута. Федеральный закон о сотрудничестве с МУС (CICCL) вступил в силу одновременно с Римским Статутом 1 июля 2001 года»[40].

Говоря об опыте имплементации положений Римского Статута в Швейцарии, следует более подробно остановиться на исключительно ценном опыте этой страны в решении вопроса о выдаче МУС обвиняемых –граждан стран, ратифицировавших Римский Статут, для придания их международному уголовному суду, без проведения конституционных реформ.

Как показал опыт имплементации Римского статута МУС, наиболее сложной в юридическом отношении и деликатной с политической точки зрения явилась проблема урегулирования конституционно-правовых вопросов[41], в числе которых наибольшей остротой отличалась необходимость обеспечения совместимости конституционного запрета об экстрадиции собственных граждан с процедурой передачи обвиняемых МУС[42].

Как известно, среди различных видов сотрудничества, предусматриваемых частью 9 Римского статута, одной из важнейших является передача обвиняемых, которая осуществляется безотносительно к правовому статусу лица, и в частности его гражданству. Согласно ст. 89 Статута МУС Суд может препроводить просьбу об аресте и передаче лица любому государству, на территории которого находится это лицо, и обращается к этому государству с просьбой о сотрудничестве в производстве указанных действий. Государства-участники в соответствии с положениями настоящей части и процедурой, предусмотренной их национальным законодательством, выполняют просьбы о производстве ареста и передаче. Как видно из содержания указанной статьи, она не предусматривает каких-либо изъятий для осуществления сотрудничества с учетом такого критерия, как гражданство.

В этой связи указанная процедура создала серьезную конституционную проблему для стран, принявших решение о ратификации Статута МУС, поскольку в подавляющем большинстве случаев государства отказывают в экстрадиции собственных граждан[43].

Механическое распространение общих экстрадиционных запретов на передачу обвиняемых МУС по существу могло бы означать полное блокирование деятельности последнего и препятствовало бы осуществлению юрисдикции нового международного судебного учреждения.

Компромиссное решение, которое было отражено в окончательной редакции Статута и имело целью устранение возможных коллизий норм национального права и положений Статута, свелось к тому, что в ст. 102 Римского Статута была проведена дифференциация понятий "экстрадиция" (extradition) и "передача" (surrender), в соответствии с которой передача означает доставку лица государством в Суд в соответствии со Статутом, а экстрадиция - доставку лица одним государством в другое в соответствии с положениями международного договора, конвенции или актов национального законодательства. Причем различия, касающиеся содержания указанных понятий, выходят далеко за рамки терминологических характеристик[44].

Вместе с тем даже с учетом многочисленных критериев, свидетельствующих о различии правовой природы экстрадиции и передачи лиц, для ратификации договора о создании МУС было необходимо разграничить рассматриваемые процедуры и установить совместимость норм Статута с конституционными нормами о запрете выдачи граждан.

Подобный вариант был использован Швейцарией, Конституция которой (ст. 25 (1)) предусматривала, что граждане не могут быть высланы из страны, а для выдачи их иностранному государству требуется их согласие[45].

В связи с ратификацией Статута МУС необходимо было решить вопрос о том, следует ли вносить изменения в Конституцию страны либо участие в деятельности Суда может быть осуществлено и без конституционных реформ.

В своем Послании от 15 ноября 2000 г. Федеральный совет Швейцарии установил, что ст. 25 (1) Конституции не создает каких-либо препятствий для возможной передачи швейцарского гражданина МУС. Приняв во внимание доводы Федерального совета, Парламент Швейцарии решил, что внесения изменений в Конституцию не требуется[46], поскольку выдача гражданина Швейцарии МУС не является выдачей иностранному государству.

На мой взгляд, это решение основано на положении Конституции Швейцарии о том, что "Право является основой государства, и оно устанавливает пределы его деятельности"[47], учитывая то, что Римский Статут Швейцарией ратифицирован и, соответственно, является частью национальной правовой системы. Учтено при этом и положение ст. 5 Конституции Швейцарии, согласно которому, деятельность государства осуществляется в интересах общества[48].

Мнение юристов Швейцарии по этому вопросу таково: «Цель принципа неизменности условий в области выдачи (экстрадиции) / передачи состоит в том, чтобы не допустить осуждения лица за преступление, за которое выдача (экстрадиция) / передача не предусмотрена. Исходя из этого понимания, представляется ясным, что концепция неизменности условий в контексте передачи Суду должна рассматриваться как излишняя, поскольку очевидно, что если какое-либо лицо передается Суду, то передающее государство признало компетенцию Суда. Когда компетенция признана в отношении одного преступления на основании статей 5-8 Римского Статута, определяющих юрисдикцию Суда, нет никаких причин для того, чтобы ставить под сомнение компетенцию Суда в отношении любого другого преступления, подпадающего под его юрисдикцию. Поэтому, учитывая особые отношения Суда с его государствами-членами, швейцарский закон предусматривает, что Суд может преследовать, наказывать или содержать под стражей лицо, которое ему передается, за любое деяние, входящее в юрисдикцию Суда, тем самым отменяя норму о неизменности условий»[49].

Более того, вопрос о выдаче лиц, преследуемых и осужденных МУС был решен в Швейцарии практически, что представляется более ценным, чем любые декларации, не имеющие под собой правового механизма для их практического применения.

О. Торманн – судья Швейцарского кантона Фрибург, по этому поводу пишет: «Важнейший вопрос, ответ на который необходимо найти при составлении юридического документа о сотрудничестве с МУС, заключается в следующем: выдавать ли национальный ордер на арест, или объявить ордер, выданный МУС могущим быть осуществленным в судебном порядке. Было решено, что Центральная служба будет выдавать швейцарский ордер на арест. Этот ордер на арест будет выдаваться на основании ордера, выданного МУС, или – в неотложных случаях – только на основании заявления Суда о том, что такой ордер на арест был выдан… Эта вторая возможность приводит к решению о выдаче национального ордера на арест, так как время может быть чрезвычайно важным фактором, а взятие под стражу в Швейцарии возможно лишь на основании юридического решения. Учитывая, что выдача национального ордера на арест может потребовать много времени, национальный ордер на арест может быть выдан непосредственно после ареста – это является преимуществом по сравнению с процедурой выдачи (экстрадиции)… Арестованному лицу сообщается о возможности обжалования ареста в течение десяти дней, а так же о его праве на услуги адвоката, назначенного Центральной службой. Наконец, выдача национального ордера на арест означает, что Федеральный верховный суд Швейцарии только контролирует национальный ордер на арест. Еще одно преимущество состоит в том, что во всех случаях, когда оспаривается юридическая сила ордера на арест, выданного МУС, швейцарский ордер сохраняет свою юридическую силу как достаточное основание для содержания по стражей до выдачи»[50].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6