Реферат: Развитие Северной Африки в постколониальный период

2) Handbook of International Trade and Development Statistics, UN, 1996/97, New York and Geneva, 1999, с. 319–323.

3) UNCTAD. Handbook of Statistics 2002, UN, New York and Geneva, 2002, с. 318–319.

Из-за отсутствия цифр по Ливии, которая после 1995 г. не представляет в ООН статистических данных, суммарный ВВП стран Северной Африки в 2000 г. точно подсчитать невозможно. Без Ливии он равнялся 216,4 млрд. долл. Если к этой сумме добавить последние имеющиеся данные по ВВП Ливии за 1995 г., когда он составил, как видно из таблицы 4, 22050 млн. долл., то в итоге суммарный ВВП стран Северной Африки достигал бы в 2000 г. 238,4 млрд. долл. Это меньше, чем ВВП одной Швейцарии, который в том же году оценивался в 239,4 млрд. долл. А население Швейцарии, на тот период насчитывавшее 7,2 млн. чел., равнялось всего 4% совокупного населения стран Северной Африки, составлявшего 176,6 млн. человек1. Это сравнение свидетельствует о крайне низком уровне общественного производства здесь, о социально-экономической отсталости, которую не удалось преодолеть за полвека, и огромной пропасти, отделяющей страны Северной Африки от промышленно развитых государств.

Процессом, который дал странам Северной Африки на рубеже веков шанс ускорить свое социально-экономическое развитие и сократить разрыв от развитого мира, стала глобализация. По мнению автора, основанному на изучении результатов исследований многих отечественных и зарубежных авторов, под глобализацией можно понимать все более интенсивно развивающееся вовлечение многих отраслей экономики и инфраструктуры самых разных стран в мирохозяйственные связи и в мировое информационное пространство.

В полном объеме процесс, а вернее, процессы глобализации в Северной Африки начались в 90-е годы ХХ в. после развала мировой социалистической системы, а также краха коммунистической идеологии, на основе которой строилась экономика социалистических стран и их внешнеэкономические связи. До этого временного рубежа рыночные отношения и закон стоимости в Северной Африке, да и вообще в арабском мире, разумеется, действовали. Но происходило это на фоне средневековых феодальных, а порой и дофеодальных пережитков в сфере экономики, а в ряде других – в рамках сознательной экономической политики режимов так называемой социалистической ориентации.

Реальными шагами по стимулированию процессов глобализации и преодолению препятствий на пути действия закона стоимости стал комплекс проводимых в ряде стран Северной Африки мероприятий по приватизации и реприватизации различных государственных и смешанных предприятий и компаний.

Но эти изменения начались не сразу и не внезапно. Им предшествовала сложная эволюция взглядов и представлений правящих кругов, плановиков и экономистов североафриканских стран о месте государства в развитии национальной экономики.

Главной причиной такой эволюции стали усиливавшиеся хозяйственные диспропорции и возникшие на их основе социально-экономические противоречия, в условиях которых в ряде стран Северной Африки наметился переход к политике так называемой экономической либерализации. Ею предусматривались отход от государственного регулирования и ориентация на использование смешанных форм предпринимательства в целях более полной мобилизации потенциала частно-хозяйственного капиталистического уклада, увеличения социальной стабильности и превращения хозяйственной системы регулирования в более гибкий механизм, позволяющий привести в действие рыночные силы, стимулировать инициативу собственника.

Одной из главных причин этого была деятельность частного сектора, который, в силу имманентных ему законов, не подчиняется общей народнохозяйственной необходимости, а функционирует на основе законов стоимости и спроса и предложения. Поэтому в разных североафриканских странах государство и ранее, в 50–70-е годы, было вынуждено считаться с этим и разрабатывало и осуществляло с разной степенью эффективности меры по регулированию частного сектора и направления его деятельности в русло, отвечающее общенациональным задачам социально-экономического развития.

Еще одной важной причиной все большего внимания государства к частному сектору стали экономические трудности, все острее осложнявшие развитие североафриканских стран в 80-е годы, особенно из-за «демографического взрыва» и падения мировых цен на нефть. Они ограничивали возможности выполнения уже принятых и утвержденных планов, способствовали увеличению объемов незавершенного строительства. Все это сопровождалось снижением эффективности валовых капиталовложений, недоиспользованием производственных мощностей на многих предприятиях, особенно обрабатывающей промышленности.

Нараставшие хозяйственные диспропорции продиктовали необходимость внесения корректив в экономическую политику североафриканских стран и разработки программ либерализации хозяйства и повышения его эффективности путем стимулирования деловой активности частного предпринимательства.

Так, в Египте закон № 203 от 1991 г. разрешил продавать частникам доли госсектора в смешанных компаниях. В 1996 г. процессы приватизации активизировались. На этом этапе отчуждались главным образом через биржу активы предприятий и компаний, приносивших прибыли. А на третьем этапе, начавшемся в 1999 г., приватизации подлежали менее прибыльные предприятия.

Известный отечественный исследователь Египта Б.Н. Гашев следующим образом характеризует цели приватизации в АРЕ: «Это расширение базы частной собственности как одна из основных задач экономической реформы, начатой на рубеже 80–90-х годов. Выправление перекосов в технической, экономической и финансовой сторонах деятельности, характерных для госпредприятий. Более оптимальное распределение государственных ресурсов с направлением их в наиболее перспективные и прибыльные компании. Преодоление застоя в убыточных компаниях с ликвидацией их в случае необходимости. Ориентирование государственных и частных компаний на конкурентное соперничество в поисках рыночной ниши, считая сбыт продукции, в особенности на экспорт, одной из основных задач. Уменьшение монополизма, диктующего потребителю высокие цены и навязывающего ему свою продукцию. Облегчение доступа к современной технологии и иностранным денежным фондам и инвестициям. Ослабление бремени, лежащего на государственном бюджете по финансированию инвестиций на текущие производственные нужды госпредприятий, на ремонт, обновление оборудования и на устранение других узких мест. Модернизация производственных структур, рост производства и производительности труда в количественном и качественном отношениях»2.

Средства от приватизации правительство направляет на погашение дефицита государственного бюджета и выплату внутреннего государственного долга. Приватизации подлежат не все подряд предприятия, а лишь те, которые относятся к специальному перечню и которые вызывают по разным причинам интерес покупателей-инвесторов. К последним относятся, например, цементные заводы и предприятия по производству алюминия.

Приватизация не распространилась на стратегически важные отрасли: военную промышленность, электроэнергетику, нефтепереработку, телефонную связь, страхование, водоснабжение, железнодорожный транспорт, Суэцкий канал, морские порты, Египетскую авиакомпанию. К середине 2000 г. из 314 компаний, в которых имелся государственный капитал, 116, или 37%, были приватизированы. 19 предприятий (6%) после частичной приватизации остались в составе госсектора3. Своего пика приватизация достигла в 2001 г., когда в частные руки перешли многие крупные цементные предприятия. После 2001 г. темпы приватизации замедлились. В числе причин – явное противодействие чиновничьего сословия, теряющего «тепленькие» места в государственных структурах.

К ним можно добавить еще такие, как большая финансовая задолженность госпредприятий, накопленная на протяжении многих лет их неэффективного управления и отсутствие постоянной модернизации в бесконкурентной среде. Доля промышленности в создании ВВП страны в 2001/02 г. составила 33,0% по сравнению с 45% в 1990 г. и 27% в 1965 г. По данным Всемирного банка, за период 1990–2001 гг. эта доля возрастала в среднем на 4,6% ежегодно. Главной причиной этого относительно низкого темпа роста было резкое снижение мировых цен на нефть в 1998 г. и в первой половине 1999 г.4

Аналогичные процессы происходят в Алжире. Но и там процесс приватизации продвигается с большими трудностями не только технического и организационного планов. В социальной сфере приватизация вызывает нарастание безработицы, особенно в среде молодежи. Так, по опубликованным официальным данным на середину 2005 г., безработными в Алжире были 17,5% трудоспособного населения, или 1,7 млн. человек, из которых 73% – люди моложе 30 лет5.

Таким образом, именно в Египте и Алжире как странах, наиболее продвинувшихся по пути промышленного развития в Северной Африке за годы независимости, в новых исторических условиях была официально осознана необходимость отказа от прежней политики индустриализации под государственным контролем и перехода к политике приватизации на основе развития рыночных отношений, на основе учета действия закона стоимости и закона спроса и предложения.

На ближайшие годы в тех странах Северной Африки, которые примыкают к Средиземному морю, экономическое положение представляется относительно устойчивым и не чреватым какими-либо внезапными потрясениями. Гарантией такой стабильности являются, в частности, растущие доходы от экспорта углеводородов.

Так, доходы Алжира от экспорта нефти выросли в 2005 г. на 45% по сравнению с предыдущим годом и достигли 45,6 млрд. долл. Экспорт природного газа возрос на 13%6. Государственный долг Алжира сократился вдвое и составил 16 млрд. динаров. Это дает возможность направлять ассигнования на неотложные социально-экономические нужды, в том числе на создание новых рабочих мест, строительство жилья, школ и других объектов социальной инфраструктуры. Относительно благополучное социально-экономическое положение в данный период в средиземноморских странах Северной Африки позволяет поддерживать здесь видимую политическую стабильность.

По-иному складывается ситуация в Мавритании и Судане – двух беднейших странах Северной Африки, душевой доход в которых, как видно из таблицы № 5, находится на крайне низком уровне. За полвека независимого развития Мавритания и Судан не добились ни процветания или хотя бы относительно благополучного положения, ни политической стабильности.

В Мавритании уже почти три десятилетия с небольшими перерывами не прекращается череда военных переворотов. В 1978 г. здесь был свергнут первый президент страны Моктар ульд Дадда. В 1984 г. в стране произошел новый переворот, получивший название «дворцовой революции».

С 1984 г. во главе правившего страной военного режима находился Маауйя Сиди Ахмед Тайя. Первые президентские выборы на многопартийной основе были проведены в стране в 1992 г. За Тайю было подано более 60% голосов. В дальнейшем он еще дважды – в 1997 г. и 2003 г. побеждал на выборах, однако оппозиция каждый раз обвиняла его в их фальсификации. В июне 2003 г. в стране была подавлена попытка военного переворота, предпринятая группой офицеров бронетанковых войск и ВВС. Два антиправительственных заговора удалось раскрыть в 2004 г.

3 августа 2005 г. Тайя был все-таки свергнут группой высших армейских офицеров во главе с шефом службы национальной безопасности полковником Эли ульд Мохаммедом Валем в результате бескровного переворота. Заговорщики опирались на широкий круг недовольных режимом Тайи и его политикой.

Среди них была арабская часть населения, противящаяся установлению связей с Израилем, и оппозиция, которую режим жестко подавлял, пытаясь представить репрессии как борьбу с исламскими радикалами. Оппозиция упрекала власти в разгуле коррупции, необдуманной политике либерализации экономики и приватизации, присвоении основной массы денежных средств, вырученных от продажи на внешнем рынке сырьевых ресурсов. В первую очередь, речь шла об экспортируемой Мавританией железной руде, обеспечивающей около 80% валютных поступлений страны, а также о продаже лицензий на лов рыбы в мавританских прибрежных водах, которые считаются одной из наиболее богатых биоресурсами зон в мире. Эта критика стала особенно острой после того, как в стране были найдены нефтяные месторождения. Именно это обстоятельство обострило борьбу за власть и возможность распоряжаться будущими доходами от экспорта нефти.

Пришедшая к власти 3 августа 2005 г. хунта объявила о создании высшего органа управления – Военного совета за справедливость и демократию, срок полномочий которого определен в два года. Предполагается, что за это время в стране будут созданы условия для формирования демократических институтов.

Для Мавритании межэтнические и межконфессиональные конфликты – явление весьма редкое и исключительное. Один из таких конфликтов произошел в 1989 г., когда сотни человек стали жертвами острого кризиса во взаимоотношениях между коренными мавританцами и выходцами из Сенегала.

В отличие от Мавритании для Судана межэтнические и межконфессиональные конфликты на всем протяжении его существования как независимого государства стали обыденным явлением. Причем если одни конфликты на какое-то время стихают и прекращаются, то другие в это же время вспыхивают и разгораются. В основе их лежат в подавляющем большинстве случаев социально-экономические интересы различных народностей, кланов, племенных объединений, бедность и социальная незащищенность основной массы населения страны. По последним данным, из примерно 33 миллионов суданцев 90% проживают ниже черты бедности7.

В феврале 1972 г. было подписано соглашение о предоставлении Югу Судана автономии в рамках единого государства, а также закон об амнистии всем южно-суданским повстанцам, которые прекратят военные действия и вернутся к мирному труду. Выходцы с Юга заняли посты в политических и государственных органах страны на разных уровнях. Тогда, в 1972 г., казалось, что проблема Юга – самая острая этнополитическая проблема Судана, наконец, решена. За 17 лет (1955–1972 гг.) гражданской войны между Севером и Югом с обеих сторон погибло около 600 тыс. человек8.

Корни проблемы уходили в колониальное прошлое страны и сознательную политику англичан по противопоставлению мусульманского Севера и христианско-языческого Юга, населенного негроидными нилотскими народами. Первые национальные правительства Судана отказывались признавать и закреплять в конституции страны региональные права африканского населения Юга, отвергали его самобытную национальную культуру.

В 1972 г. Организация африканского единства убедила суданские стороны подписать в столице Эфиопии мирный договор. Перемирие длилось 11 лет, но в 1983 г. после того, как Хартум объявил о намерении распространить законы шариата на всю территорию страны, в том числе и на немусульманский юг, война возобновилась. Теперь ее вела народно-освободи-тельная армия Судана (НОАС), во главе которой встал офицер суданской армии Дж.Гаранг.

Лишь к 1994 г. региональная Межправительственная организация развития (ИГАД) сумела добиться от правительства и повстанцев подписания декларации, определившей основные принципы урегулирования. К ним отнесли необходимость решить проблемы с автономией Юга, отделения государственной власти от религии, распределение доходов, обеспечения безопасности. Понадобилось три года, чтобы правительство под давлением международного сообщества согласилось ратифицировать декларацию.

Еще пять лет ушли на переговоры, в ходе которых к процессу наряду с ИГАД официально присоединились представители США, Великобритании, Норвегии, Италии, Африканского союза и ООН. Наконец, 20 июля 2002 г. в кенийском городе Мачакос был достигнут долгожданный итог. Центральное суданское правительство было поставлено в такие условия, когда ему не оставалось ничего другого, как признать права южан на независимость и свободу от шариата.

Следующие два с половиной года были посвящены согласованию конкретных аспектов мирного договора. Результатом изматывающих споров стали восемь протоколов. Эти протоколы определяют принципы раздела власти в переходный период, меры безопасности, пределы действия шариата, статус расположенных на границе между Севером и Югом спорных районов Южный Кордофан, Нубийские горы, Южный Голубой Нил и Абьей, принципы раздела доходов от природных ресурсов, ведения экономической и финансовой деятельности. Подписывались они постепенно, по мере согласования, и последние два документа были скреплены подписями 31 декабря 2004 г. В совокупности эти восемь протоколов общим объемом 240 страниц составили договор о всеобъемлющем урегулировании, который был подписан 9 января 2005 г. в столице Кении г. Найроби.

По завершении переходного периода, который продлится несколько лет, в 2008 г. в Судане намечено провести свободные выборы на всех уровнях, а в 2011 г. референдум о независимости Южного Судана. В настоящее время мало кто из специалистов и наблюдателей, включая автора этих строк, работавшего в Судане, сомневается, что референдум закончится отделением Юга и провозглашением на его территории нового независимого государства.

Но полувековой конфликт между Севером и Югом, унесший два миллиона жизней, не единственный на территории Судана. Мелкие конфликты, главным образом из-за пользования источниками воды и пастбищами, разгорались здесь постоянно. А в 2003 г. в западной провинции Дарфур вспыхнул крупный конфликт, за первые два года которого погибли десятки тысяч человек, а более 1,5 млн. стали беженцами9. В данном случае его можно только упомянуть, поскольку подробное рассмотрение причин, хода и последствий этого конфликта выходит за рамки основной темы данной статьи.

Уже три десятилетия не поддается решению конфликт из-за Западной Сахары. Марокко считает эту территорию своей, в то время как поддерживаемый Алжиром и Ливией Фронт ПОЛИСАРИО добивается независимости для населяющих эту территорию жителей. Западносахарская проблема препятствует развитию политического и экономического сотрудничества между странами Северной Африки, в частности, в рамках Союза Арабского Магриба (САМ), образованного в 1989 г. с целью создания зоны свободной торговли в регионе и развития интеграции. Последний саммит САМ состоялся в 1994 г. в Тунисе. Очередная попытка созыва встречи лидеров САМ в мае 2005 г. вновь провалилась.

Итак, во второе пятидесятилетие своего независимого существования Северная Африка вступила с несколькими нерешенными этно-конфессиональными проблемами (в Судане, берберская проблема в Алжире и пр.), территориальными спорами (из-за Западной Сахары, из-за испанских анклавов в Марокко и пр.).

Помимо этого, нерешенным в эти полвека остался вызванный «демографическим взрывом» целый комплекс проблем. К нему относятся проблемы миграции и эмиграции, падения показателей ВВП на душу населения, роста проявлений исламского фундаментализма и экстремизма, наконец, наиболее острая проблема – международного терроризма. О том, как и какими темпами возрастала численность населения стран Северной Африки, свидетельствует приводимая ниже таблица 6.

Таблица 6 Население стран Северной Африки и среднегодовые темпы его роста в 1970–2000 гг.

Из этой таблицы явствует, что в 1970–1990 гг. максимальными среднегодовыми темпами в регионе росло население Ливии (4,2%). Несмотря на сложности социально-экономического положения Ливии, на протяжении 70-х годов жизненный уровень ее населения оставался относительно высоким, особенно по сравнению с соседними Египтом и Тунисом. Это обеспечивало Ливии большой приток иммигрантов и высокий уровень рождаемости. В 80-е годы началось снижение иммиграции и рождаемости, которое, как видно из таблицы, продолжилось, и на протяжении следующего десятилетия.

Рекордсменом по абсолютной численности населения среди стран региона был Египет. В декабре 1996 г. на открытии межарабской конференции по народонаселению министр здравоохранения АРЕ сообщил, что более чем 60-миллионное население Египта занимает всего 5% территории страны. 100 лет тому назад в начале ХХ в. на этой же площади проживали 6,5 млн. чел.

Таким образом, за одно столетие население АРЕ выросло примерно в 10 раз. Для Египта и других стран Северной Африки это – серьезная угроза их дальнейшему социально-экономическому развитию. Причем главным фактором этой угрозы является не сам бесконтрольный рост населения, а то обстоятельство, что темпы его прибавления опережают темпы роста ВВП.

Кроме того, это ведет к падению жизненного уровня многих социальных слоев, росту социального недовольства, усилению хозяйственных диспропорций, возникновению новых волн эмиграции и пополнению резервов международного терроризма.

Стремясь преодолеть эти негативные тенденции, власти североафриканских стран прилагают активные усилия в экономической и социальной сферах для изменения создавшегося положения. Так, король Марокко Мохаммед VI выступил с «общенациональной инициативой гуманитарного развития общества». Целью ее является борьба с бедностью и другими негативными социальными явлениями. Новый «социальный проект» вписывается в рамки углубления процесса, который предусматривает «расширение демократических свобод, прав женщин, детей и беднейших слоев населения», а план социально-экономического развития станет «краеугольным камнем» всей жизни страны.

Позитивные тенденции наметились в социально-экономической ситуации в Ливии после ее отказа от планов производства оружия массового поражения и признания ответственности за известное «дело Локерби». Благодаря этому США исключили Ливию из списка государств, связанных с терроризмом.

В конце 2004 г. после 40 лет перерыва Ливия вновь выдала лицензии на разведку нефти на своем шельфе, считающемся богатейшим в Африке. Из 15 лицензий большинство досталось компаниям из США. Пять лицензий получила «Оксидентал петролеум», еще одну – «Шеврон-Тексако», доли в четырех участках на разведку получила австралийская «Вудсайд петролеум». Лицензии позволяют вести разведку нефти на площади 127 тыс. кв. км, главным образом в заливе Сидра. Предполагается, что каждая из получивших лицензии компаний вложит в ливийскую экономику около 750 млн. долл. Ливия будет получать свою долю доходов от добычи нефти и вновь войдет в число крупнейших нефтеэкспортеров.

Аналогичная ситуация сложилась, как отмечалось выше, в Мавритании.

В целом можно считать, что за полвека независимого существования, как видно из приведенных выше цифр, страны Северной Африки добились значительных успехов в экономическом развитии. Но отсталость их от развитых стран была настолько велика, что лишь Тунису и Ливии через 50 лет удалось приблизиться по ряду показателей к среднеразвитым странам Южной Европы, но не достичь их уровня.

В социально-политическом отношении средиземноморские арабские страны добились относительной стабильности благодаря своим экономическим успехам.

А вот в Судане и Мавритании, выполняющих своеобразную роль мостов, связывающих Северную Африку с Тропической, социально-политическое положение остается неустойчивым и чреватым новыми крупными и мелкими конфликтами.

Список литературы

1 Рассчитано по данным UNCTAD Handbook of Statistics New York and Geneva, 2002, с. 316, 318.

2 Арабские страны Западной Азии и Северной Африки. М., 2002, вып. 5, с. 385.

3 National Bank of Egypt. Economic Bulletin, Cairo, 2000, № 3, с. 51.

4 The Middle East and North Africa. L. and N.Y., 2004, с. 328.

5 Пульс планеты. 27.09.2005.

6 Пульс планеты. 31.01.2006, с. 8.

7 Internationale Politik und Gesellschaft, Bonn, 2005, № 2, с. 151.

8 Гусаров В.И. Советско-суданская дружба в середине 70-х: между желаемым и действительностью. М., 2000, с. 24.

9 Компас, 2005, № 3, с. 47–48.