Строгино

После отмены крепостного права во владении помещика остается только

усадьба и треть земель, а остальная земля раздается на 982 души бывших

крепостных крестьян (но земля раздается только так называемым ревизским

душам мужского пола) в количестве 1 десятина 1400 сажен на душу, что

примерно 1,7 га. С этих земель крестьянской общине требовалось вносить

оброк почти 15 тысяч рублей серебром, причем за исправное отбывание

повинностей (ввиду того, что надел предоставлялся в общинное пользование)

отвечало все крестьянское общество круговой порукой.

Столь высокие повинности общины Московское уездное по крестьянским делам

Присутствие установило ввиду особой ценности передаваемых крестьянам земель

: значительная часть – пойменные заливные луга, которые крестьяне сами

сдавали аренду купцам, рыбная ловля в Москве-реке и двух прудах Черепкова,

возможность сплава по реке, близость столицы, где крестьяне занимались

извозом, торговлей, другими отхожими помыслами.

В 1876 году усадьба Троице-Лыково-Бутурлино (было и такое название у этого

поместья, но оно не прижилось) переходит к потомственному Почетному

гражданину Ивану Ивановичу Карзинкину его жене Екатерине Ивановне

(уроженной Медведковой).

Купеческий род Карзинкиных

Московский купеческий род Карзинкиных известен с начала XIX века в

торговле, в основном чаем и сахаром. Иван Андреевич Карзинкин – Почетный

гражданин (это означало то, что к этому времени он пробыл беспорочно в 1-й

купеческой гильдии десять лет).

Вступив во владение усадьбой Троицкое-Лыково, И.И. Карзинкин немедленно

принял все меры к сохранению древнего деревянного храма во имя Успения

Пресвятой Богородицы, которому грозило полное разрушение. Понимая значение

храма не только как места религиозных отправлений прихожан, но и памятника

архитектуры, он начинает хлопотать о ремонте церкви. Но, к сожалению,

смерть 22 января 1879 года не позволила ему привести в исполнение свои

начинания. Эстафету подхватил его сын – Сергей Иванович Карзинкин (1847

–1886 г.), женатый на Юлии Матвеевне(урожденной Королевой).

Много усилий Сергей Иванович прилагает к восстановлению деревянной церкви и

поддержанию в должном состоянии двух каменных храмов – Троицкого и

Успенского.

Очень сложны и хлопотны были работы по реставрации храмов, не говоря уже о

значительных потребных денежных средствах. И, конечно, больше всего забот

требовала деревянная, почти 200-летняя церковь. Надо было подвести под

цоколь каменный фундамент, «вывесить» ее, т.к. она значительно покосилась

набок, переменить в ней не мало гнилых бревен, ради сохранения здания

обшить тесом снаружи, окрасить, покрыть железом, водрузить новый крест и

т.д. Внутренний ремонт церкви касался переделки ней пола, устройства нового

престола и жертвенника, реставрации иконостаса, а сверх того надо было

снабдить эту церковь утварью… Нои Сергею Ивановичу не суждено было

завершить еще отцом начатые работы, т.к. 30 апреля 1886 года совсем еще

молодым (ему было лишь 39 лет) он умирает. Похоронили его в усадьбе рядом с

Троицким храмом.

Огромная тяжесть всех забот падает на плечи 38-летней вдовы его – Юлии

Матвеевны. Кроме всех проблем с поддержанием финансовых семейных операций,

продолжения дела мужа и контроля за торговлей в Гостином дворе, она, теперь

уже одна, должна была заботиться об …11 детях, младшему из которых был лишь

год и 7 месяцев.

Но, несмотря на огромное горе, свалившееся на нее, Юлия Матвеевна

завершила 10-летние работы по реставрации деревянной церкви Успения

Преявятой Богородицы, и 4 октября 1886 года произошло освящения вновь

открытого храма. Вообще мысль, которая имелась при возобновлении Успенского

храма, - сохранить его как памятник, особенно дорогой по многим причинам

местным крестьянам, проглядывает во всех подробностях обстановки храма и

выдержана с достаточной полнотой и рельефностью. Ведь это храм, где в

прежние времена молились их отцы и деды.

А «3 октября 1891 г. в селе Троицкое-Лыково Хорошевской волости, под

Москвой, - писали «Церковные ведомости»,- произошло открытие лечебницы для

приходящих больных близлежащих сел и деревень .Это доброе дело всецело

принадлежит Ю.М. Карзинкиной, вдове потомственного Почетного гражданина

С.И. Карзинкина, главы известной фирмы чайной торговли, умершего 5 лет

назад . Ю.М. Карзинкина, отличавшаяся и ранее многими добродетелями,

почтила день памяти ее покойного мужа основанием лечебницы. Больница

находится в сосновом парке… Доктор будет принимать приходящих больных 2

раза в неделю, здесь же будут отпускаться бесплатные лекарства».

Летом 1892 года в Подмосковье появились случаи азиатской холеры, и Юлия

Матвеевна приносит в храм Успения «…икону Святого Великомученика

Панелеймона (размер 1 аршин 10 вершков), написанную на горе Афонской и

украшенную сребопозлащенною ризою, эмалью и драгоценными камнями».

Стоимость иконы превышала 2000 рублей. «18 октября 1892 года в храме

Успения Персвятой Богородицы при многочисленном стечении молящихся

происходило торжественное освящение иконы в благодарность Богу за

избавление нашей местности от угрожавшей страшной болезни», - сообщали

«Московские новости».

В самой усадьбе велось большое строительство. На самом обрыве над Москвой-

рекой строится огромный 3-этажный дом с двумя пристройками, которые

расходились влево и вправо от главного здания. В доме было 47 комнат,

всегда заполненных гостями и странниками. Очень много сил и внимания

требовала к себе усадьба. Хотя, кажется, и не очень далеко от Москвы, да 12

верст – тоже дорога. Еще содержали Карзинкины и переправы через реку, а

также паром, лодки и перевозчиков. Можно подъехать по Ильинскому шоссе –

оно всего в четырех верстах, а потом переправиться через реку на пароме или

лодке и подняться на крутой берег - и дома!

Угодья усадьбы довольно обширные, но в аренду ничего не сдается, разве

иногда остатки сенокоса по болотам или кусты(тальник) для корзин срезать

позволяли местным крестьянам. Сажали картофель, капусту, лук, свеклу; сеяли

рожь, овес да гречиху, но из продуктов полеводства ничего не продается –

все расходуется огромную семью. Лес никогда не рубили, «так как особенной

надобности нет», а для отопления, если не хватало валежника, немного

прикупали дров.

Кроме дома, флигелей и сараев, в усадьбе были еще конюшни, свинарник,

птичник, овчарня, скотный двор, кузница с мастерской и водокачкой, каретный

сарай, зернохранилище, амбар с подвалом, баня деревянная, оранжерея

каменная, а при ней лабаз и теплица и даже биологическая станция. В

Троицком-Лыкове-Бутурлине тогда было земское училище, конный завод, лавка,

трактир и 88 дворов, мужского пола 371 и женского 397 душ. Карзинкины,

обосновавшись в подмосковном селе надолго, решили и имение по-своему –

«Карзинкино»,и почти полвека соперничали два названия усадьбы – старое и

новое, причем на картах и путеводителях они часто сменяли друг друга.

В 1899 году старший сын Юлии Матвеевны – Сергей Сергеевич женился на

Елизавете Васильевне Сидневой и принял на себя все заботы об усадьбе.

Кроме церквей и амбулатории, семья Карзинкиных содержала в Троицком школу,

а дочь Сергее Сергеевича – Мария Сергеевна учительствовала в ней. Людям,

работавшим у Карзинкиных, при вступлении в брак оказывали помощь при

постройке дома и давали приданное. Сергей Сергеевич помогал деньгами и тем

крестьянам, у которых случилась беда : пала корова или лошадь. Он взял на

себя и обязанности церковного старосты Успенской церкви, следя за

сохранностью церковного имущества.

А село становилось все больше. К 1904 году в 125 избах проживало 610

человек.

В 1901 году, отметив 50-летие постройки и через 15 лет после реставрации

Успенского храма, Юлия Матвеевна затевает новые работы по его расширению.

Решено было увеличить трапезную и над ней устроить два придела : во имя

Казанской Божией Матери и Святого мученик Сергия. Работы велись по плану

архитектора Кулагина, и 23 ноября 1902 года произошло освящение древней

церкви.

Открыла Юлия Матвеевна при Троицкой церкви на собственные средства и

богадельню для престарелых обоего пола. По «Ведомости о благотворительных

заведениях, находящихся в приходе церквей Благочиния 5-го округа

Московского уезда за 1913 г.», в общине проживало 111 человек из местного

прихода и из отдаленных мест. В своем особняке Юлия Матвеевна создает

домовую церковь с дивной красоты росписью, а затем, объединив Троицкую и

две Успенские церкви, организует на территории собственной усадьбы Свято-

Троицкую женскую общину, для чего недалеко от Успенских соборов на свои

средства строит двухэтажный «дом с большими квадратными окнами». Сюда Юлия

Матвеевна собирает убогих престарелых со всех окрестностей.

Селяне, конечно, не уходили от таких хозяев, и по описи села Троицкое-

Лыково к 1904 г. в 125 избах проживало 610 человек. Грамотных мужчин было

больше(мужчин 203, а женщин только 88 чел.).Постепенно селяне обзаводились

собственным инвентарем : 58 семей имели собственный инструмент для работы,

а в 11 семьях был свой плуг. Сеяли рожь, немного овса и ядрицы, много

сажали картофеля и капусты. Лошадей в селе было немного: на 125 изб 66

лошадей и 8 жеребят. Зато корова почти в каждой избе – 103 головы, а вот

коз и свиней не держали совсем.

В 107 семьях занимались различным промыслом. Промысел был самый разный: и

мужчины, и женщины занимались вязкой платков, носков, рукавиц, скатертей и

салфеток, разводили для продажи цветы; были в селе и свои кузнецы, легковые

и ломовые извозчики. Многие торговали молоком, всевозможными молочными

продуктами и овощами.

Юлия Матвеевна скончалась в 1915 году, завещая детям завершить организацию

Свято-Троицкой женской общины, «которая должна быть в центре богоугодных,

благотворительных и просветительных дел». Определением Святого Синода от 6-

8 февраля 1917 года №720 постановлено : «При селе Троицком-Лыкове

Московского уезда учредить женскую общину с наименованием «Свято-Троицкая

женская община».

Общине наряду с ценными бумагами перешло и недвижимое имущество – имение в

Хорошевском уезде Московской губернии при селе Троицком-Лыкове. Разумеется,

Юлия Матвеевна не могла предвидеть, что спустя всего полгода многое в

России переменится.

У Сергея Сергеевича и Елизаветы Васильевны Карзинкиных было 9 детей. Для

них в глубине сада был построен отдельный дом по проекту модного и

знаменитого тогда архитектора И.П. Ропота (Иванова). Дивный резной дом в

псевдорусском стиле простоял до наших дней, но, так и не дождавшись все

откладываемой реставрации, сгорел осенью 1990 года.

Карзинкины были образованными людьми, широко занимались благотворительной

деятельностью и являли собой замечательный пример русского меценатства. В

парке с тенистыми липовыми аллеями, разбитом ими в имении, бывали Васнецовы

(и дети играли в сказочных домиках, построенных по эскизам Виктора

Васнецова),Третьяковы, Гнесины, я большая семья Шаляпиных гостевала в

знаменитой усадьбе на крутом берегу Москвы-реки целыми летними сезонами.

Состояние семьи Карзинкиных было очень большим. Но, несмотря на огромное

состояние, семья разделяла новые настроения в России. В Троицком часто

собиралась революционно настроенная молодежь, Сергей Сергеевич помогал

финансово РСДРП, оказывал денежную помощь студентам, российским эмигрантам

и революционерам, был знаком с Лениным.

Некоторые члены семьи Карзинкиных в годы революции эмигрировали, но не

забывали Родину. Летом 1991 года, например, родные места посетила одна из

внучек Юлии Матвеевны – Антонина Георгиевна Карзинкина.

Отпуск «по приказу»

День 25 октября (7 ноября) 1917 года перевернул привычную жизнь. Кто-то

был напуган переменами, кто-то был им рад от всей души, кто-то обескуражен

и растерян, но безразличных не было. В Троицком-Лыкове, Строгине, Мякинине

и в сотне других подмосковных деревень весть о революции была воспринята по

разному. Но в первые годы после совершившегося переворота в Троицком-Лыкове

почти ничего не изменилось. По-прежнему работала школа, принимая и

строгинских, и мякининских, и рублевских ребятишек. Занятия в ней вели

только местные, но приезжавшие из города учителя. Не оставили занятий в

школе и члены семьи Карзинкиных, основателей школы. Их же стараниями

продолжала принимать больных амбулатория.

В марте 1918 года советское правительство переезжает из Петербурга в

Москву. Недосыпавший ночей, измученный огромным количеством работы, В.И.

Ленин к осени 1918 года выглядел по воспоминаниям Н.К. Крупой, как после

тяжелой болезни. По настоянию врачей стали подыскивать место для

систематического загородного отдыха. Выбор пал на усадьбу Горки. В 34

километрах от Москвы по Повелецкой линии Московской железной дороги. До

революции усадьба, стоящая на высоком левом берегу реки Пахры, принадлежала

градоначальнику Москвы Рейнботу.

После покушения на жизнь Ленина в августе 1918 года к нему при

непосредственном участии Ф.Э. Дзержинского была переставлена постоянная

охрана.

В эти годы в Подмосковье было очень неспокойно. То там, то здесь

появлялись разбойные банды. Из материалов по делу атамана Семенова стало

известно, что он имел задание Савинкого «убрать Ленина».

В июле 1921 года Савинковым в Москву был послан для убийства Ленина еще

один эмиссар – полковник Свеженский. Н.К. Крупская вспоминала, что из-за

активизации белогвардейцев находится Ленину в Горка было опасно.

По настоянию Дзержинского Ленин 13 января 1922 г. переехал в уединенное

место близ деревни Костино. Со времени гражданской войны здесь располагался

совхоз ВЧК. Между Костиным и Москвой была прямая телефонная связь. Недалеко

находилась железнодорожная станция Болшиво, а по проселочной дороге можно

было выехать на Ярославское шоссе.

В Костине Ленин жил полтора месяца, и 1 марта 1922 г. он вернулся в

Москву.

Но врачи никак не могли позволить ему прервать лечение и настоятельно

советовали еще хоть немного пожить в деревенской тиши, поэтому Ленина

устроили в Карзинкине, в старом помещичьем доме. Дом господ Карзинкиных, в

котором он жил, не сохранился. Это был большой двухэтажный деревянный

особняк с огромным балконом и открытой галереей, из которой открывался вид

на реку и Серебряный бор. Изучение ленинских документов в период пребывания

его в старинном господском доме Карзинкиных показывает, что в это время он

неустанно работал. Здесь им написано свыше пятидесяти писем, записок и

телефонограмм.

Видимо, жизнь в усадьбе в окружении трех церквей наводила определенные

мысли, и именно отсюда 19 марта отправляется письмо членам Политбюро ЦК

РКП(б), в котором Ленин подчеркивает необходимость решительно подавить

сопротивление духовенства проведению в жизнь декрета ВЦИК от 23 февраля

1922 г. «Об изъятии церковных ценностей в целях получения средств для

борьбы с голодом». Кроме того, именно в Карзинкине Ленин готовился к

выступлению на XI съезде РКП(б) с отчетом ЦК партии. Именно здесь он

написал : «Мы нищие, некультурные люди. Не беда. Было бы сознание того, что

надо учится. Была бы охота учится…А это у нас есть. И поэтому учится мы

будем. И научимся.»

25 марта 1922 года В.И. Ленин возвратился в Москву.

А в это же время шла долгая и мучительная переписка между Советом Народных

Комиссаров, Наркомземом, Главнаукой и Моссоветом о передаче земель

Троицкого-Лыкова в распоряжение Государственного Зоологического сада.

Начался этот спор 20 января 1922 г., а закончился 22 августа полной победой

Зоосада. Решение о передаче Троицкого-Лыкова Зоосаду подтверждает «Выписка

из протокола заседания Президиума ВЦИК от 10 июля 1922 г…

Почему Зоосад не переехал в село – пока остается загадкой еще в течение

двух лет усадьба радушно принимала на отдых сотрудников ГПУ. А в августе

1924 г. начался новый и совершенно неожиданный этап жизни древней усадьбы.

Туркменский дом просвещения

С первых дней советской власти Туркменская республика, которая входила

тогда в состав России, стала получать от русских, украинцев, белорусов

кредиты, семена, сельскохозяйственные машины, оборудование и

квалифицированные кадры. Однако вскоре стало ясно, что Туркмения остро

нуждается и в собственных специалистах, способных поднять страну.

В водовороте событий оказался человек удивительной судьбы – Николай

Николаевич Йомудский, получивший русское имя вместо туркменского Караш. Его

дед Киятхан был вождем племени йомудов. Дети и внуки Киятхана состояли на

царской службе. В октябре 1917 года полковник царской армии Н.Н. Йомудский

перешел на сторону революции.

Целью своей жизни Н.Н. Йомудский всегда считал образование народа, его

просвещение. Он был убежден в том, что грамотные люди очень скоро

потребуются молодой республике. Ему хотелось скорее взяться за создание

учебного заведения для туркменских ребят, но в республике была очень

сложная обстановка. Тогда возникла идея : вывезти группу ребят за границу,

чтобы дать им образование.

Весной 1924 году Николай Николаевич едет в далекую Москву, чтобы войти с

этим предложением к И. В. Сталину. Но Сталин решил этот вопрос проще: зачем

за границу? И под Москвой место найдем – в Серебряном бору, бывшая усадьба

господ Карзинкиных…

В первой партии приехавших были ребята самого разного возраста – от 10-

летних мальчиков до 18-летних юношей, но их объединяло одно: почти все они

были родом из Челекена, где располагалось имение Н.Н. Ймодувского. В

большинстве своем это были дети из многодетных семей или сироты. Всего

собралось около 200 человек.

Поначалу очень трудно складывались отношения с селянами. Ведь «басурман»

поселили на территории трех православных церквей, и у селян это вызывало

недовольство, вспоминал Н.Н. Йомудский. На Масленицу на улице Троицкого-

Лыкова возникла драка. Воспитанников всех возрастов было 250 человек, а

крестьян значительно больше. Во всех церквах и в Строгине даже били в

набат. Из Москвы выслали конный отряд ГПУ, который и навел порядок.

Йомудовского в это время не было, но когда он вернулся, то сумел

восстановить мир. А дальше постепенно все наладилось, стало привычным и

ясным.

У туркмен быстро появились свои друзья в селе. Вместе ходили в лес за

грибами и ягодами, вместе занимались, читали книги, играли в волейбол,

городки. Сохранилась в усадьбе и крокетная площадка, которую также

использовали по назначению. Н.Н Йомудский вспоминает: «Домашняя церковь

находилась в главном здании. Потолки были расписаны картинами изумительной

красоты. Этот большой зал служил нам клубом, здесь проходили лекции,

собрания, и здесь же крутили кино.»

…Беда пришла неожиданно. 12 февраля 1919 года, когда вечером после ужина

разошлись по укромным и уютным уголкам, запахло дымом… Огонь охватывал все

новые и новые комнаты огромного здания. Сбежались все обитатели дома,

жители деревни. Не имея подручных средств, они ничего не смогли предпринять

против разбушевавшейся стихии, а пожарных из Москвы так и не дождались.

Сразу после пожара учеников младших классов эвакуировали в Ашхабад, а

ученики трех старших классов остались учиться до июня. Ребят пересилили во

второе здание господской усадьбы, а затем всех вывезли – кого в Ашхабад, а

кого – в Ташкент.

После закрытия Туркменского Домпроса в селе стало чуточку тише, но остался

Туркменский рабфак, и осталась дружба.

Строгино

До того, как были построены канал Москва – Волга и Карамышевская плотина,

местность к северу от села Троицкого-Лыкова представляла собой огромный

полуостров, окруженных с трех сторон широкой излучиной Москвы-реки. В те

времена водный режим реки не был постоянным, поэтому селится на берегу в

этих местах было рискованно, и постоянных поселений здесь не было, хотя

остатки старинных селищ встречаются во многих местах.

Лишь одно из этих селений, расположенное в северо-восточной части

полуострова на сравнительно высоком участке берега Москвы-реки, сохранилось

до нашего времени. Заливные луга служили отличные пастбищами для скота, а

по их краям тянулись поля с плодородной лессовой почвой. В Москве-реке

водилось много рыбы, в том числе и крупной – щука, лещ, судак, которых

можно было добывать с помощью остроги. Возможно, что от названия этой

заостренной палки, которой «били» рыбу, и получило свое имя село Острогино.

Есть и другая легендарная версия, которую рассказывают старожилы.

Якобы был в далекое время на Москве-реке, при впадении Сходни, остров.

Весной вода поднималась и практически заливала его, оставляя лишь верхушку,

напоминавшую по форме рог. Во время паводков по Москве-реке и Сходне гоняли

в Москву плоты с дровами, сеном и другими нужными городу грузами. Течение

было сильным, и нередко плоты, налетавшие на Острый рог, разрывались. Вот

от этого острова, по преданию, и пошло название деревни.

В XVI века это село принадлежало царскому двору, а первые упоминания его

относятся к 1570 и 1573 годам. В приправочных книгах села Тушина

указывается, что его межа (граница земельного владения) по Москве-реке

доходит до государева дворцового села Остогина. К Остогину принадлежала и

земля напротив него, на левом берегу реки Москвы до пресечения речки Химки

со старой Волоцкой дорогой.

Северный угол Сетунского Стана, округляемый Москвой-рекою, в котором и

теперь находятся бывшие селения Рублево, Луг, Мякинино, Строгино, Троицкое,

в начале XVII века принадлежал частично боярам Романовым, а частично

князьям Лыковым. Именно Острогино упоминалось как большое село, которое

принадлежало Романовым.

Описание первой половины XII века свидетельствуют, что село, находившееся

слишком близко к Тушинскому лагерю Лжедмитрия II, было разорено польскими

интервентами. В межевой грамоте соседнего села Троицкого в 1623 г. оно

упоминается как деревня, принадлежавшая Великой государыне инокине Марфе –

матери царя Михаила Федоровича, Марии Романовой, насильственно постриженной

в монахини Борисом Годуновым.

Разрушенная в Смутное время церковь Параскевы Пятницы так и не была

восстановлена. Село Хорошево стало для жителей этой деревни приходским

центром, священнослужителям которого они платили оброк за используемую

церковную землю. После смерти инокини Марфы Острогино остается в составе

Хорошевской конюшенной волости.

Сама деревня в это время невелика. В писцовой книге содержится ссылка,

видимо, на сведения предыдущей переписи в 1644 г. в ней числится только 7

крестьянских домом, из которых 6 явно ново поселенных, так как не успели

перевезти к себе свои семьи. В следующем году записаны 9 дворов. Но в 1646

году вместе с прежними поселенцами записаны их дети – не только

новорожденные, но и взрослые, многие уже женатые. Кроме того, добавляется

еще 12 крестьянских дворов и один двор бобыльский, а все мужское население

в 22 дворах вместе с детьми и братьями домохозяев составило 46 человек.

Ускоренное заселение деревни было связанно с наличием свободных земель для

распашки и особенно обширных заливных лугов, необходимых для выпаса скота и

заготовки сена. В дальнейшем Острогино быстро разрослось и по количеству

жителей превзошло окрестные селения. Содействовало этому и близость к

оживленной Влодцкой дороге, что давало возможность дополнительного

заработка за счет продажи сена и перевозки различных грузов.

Не приходится удивляться, что Мартемьян Кириллович Нарышкин, получивший

село Троицкое с деревнями, через два года расширил свои владения,

присоединив к ним и дворцовой конюшенной волости деревни Острогино и

Мякинино. К этому времени в Острогине уже насчитывалось 26 крестьянских

дворов.

Характерно, что крестьяне сохранили память о бывшей церкви и сберегли

святыни. С ростом деревни появляется часовня, упомянутая в 1692 году в

описи вновь приобретенной вотчине Нарышкина.

В дальнейшем деревня вместе с селом Троицким принадлежала Л.К. Нарышкину,

затем И.Л. Нарышкину, его дочери Е.И. Нарышкиной и, наконец, ее мужу К.Г.

Разумовскому. В 1760-х годах в ней числилось 56 дворов.

В 1794 году в Острогине уже 238 «душ мужеска пола», а в 1811 году, при

Е.П. Бутурлиной – 260 человек.

В 1812 году многие крестьяне были взяты ратниками в ополчение. Трое из них

умерли от ран вернувшись в родную деревню. Французские захватчики

разграбили имущество, хлеб, весь крестьянский скот. И все-таки деревни

«повезло», здесь были сожжены неприятелем только 6 домов.

В XIX веке по численности населения деревня Острогино превышала соседние

Троицкое-Лыково и Хорошево. Уже с начала этого века название ее упрощается

– во всех официальных документах она теперь числится как Строгино.

В 1861 году произошло великое событие: отмена крепостного права. Четверть

века спустя, 1887 году, в Строгине была построена новая часовня Александра

Невского, в память об освобождении крестьян при царе Александре II.

Деревня выделялась в лучшую сторону среди окружающих селений. Накануне

первой мировой войны в ней были и торговые лавки, и трактир, и двухэтажная

чайная, и постоялый двор. Имелась даже своя пожарная дружина.

Славилось Сторино своими удивительно красиво и добротно поставленными

домами. Своих плотников и резчиков не было, но хотелось строгинцам, чтобы

дом каждого не походил на дом соседа, и нанимали они мастеров «топорной

работы» из других, порой далеких сел и деревень. Но уж деревня

действительно выглядела нарядной и торжественной.

В основном занимались земледелием и скотоводством. Фруктовых садов в

деревне не разводили. Видимо, потому, что на открытом месте плодовые

деревья чаще страдали от заморозков. Молочники продавали молоко, творог,

сыр, варенец, и жителям деревни и наезжавшем в лето дачникам, да и для

рынка оставалось. А несколько семей занимались продажей мяса.

Рогоз и ивняк, в изобилии растущие вдоль берегов Москвы-реки, никогда не

оставляли без работы корзиночников. Но самый знаменитый промысел

строгинский – это ломовые извозчики. Лошадей в деревне любили ранней

весной, едва лед на реке тронется, ломовые извозчики начинали возить в

московские рестораны и частные дома глыбы льда, которые спускали в подвалы

и использовали для ледников.

Женщины сверх полевых работ вязали чулки, варежки, шали, платки и кружева

для своего употребления и на продажу.

Была в деревне и школа, правда, четырехлетка. Но зато была своя изба-

читальня.

Годы революции и гражданской войны пронеслись над селом, не слишком

изменив уклад жизни. Жили трудом, как и прежде. Население деревни с 1899 по

1927 год увеличилось с 1068 до 1302 человек. Но существенно уменьшилось

количество обрабатываемой земли. Строгино стало центром большого

объединения крестьян из местных селений, которые добывали и вывозили в

Москву песок и гравий для строительство.

В 1929 году началась коллективизация. Как и всюду, забирали в колхоз всех

лошадей и большую часть коров, облагали единоличников непосильными

налогами. Около 30 семей были раскулачены.

Весной 1934 года забурлила жизнь в Строгине. Началось строительство канала

Москва-Волга. Было выстроено у реки множество бараков, поставили заборы с

колючей проволокой и привезли сюда огромное количество людей для выполнения

задуманных работ.

После окончания стройки канала заключенных увезли, но многие вольно

наемные рабочие, приехавшие на стройку из разных мест страны, осели в

Срогине, обосновавшись в отремонтированных и приспособленных под жилье

бараках. Эту территорию строгинцы долго называли «Поселок МВД», или просто

Поселок. В Поселке был свой магазин и даже клуб. Просуществовал он до 1948

года, когда в один из страшных весенних паводков был просто сметен

разбушевавшейся рекой.

А жизнь колхозная у Строгина шла своим чередом. Колхоз носил имя К.В.

Уханова. Открыли в колхозе ясли и детский сад.

Деревня была просторной, вольной, дома друг друга не стесняли, рядами

поднимаясь от реки в горку (к нынешней улице Исаковского). У каждого дома

был свой огород, палисадник, хозяйственные пристройки. В деревне было три

улицы: Набережная – вдоль реки, Центральная и Колхозная. А последний ряд

домов располагался примерно там, где сейчас улица Катукова.

Здание старой часовни использовали для маленького заводика –

хладокомбината, где делали мороженое, которое увозили в Москву. Потом и

этого заводика не стало: после пожара, когда сгорела изба у семьи

Романовых, часовню решили разобрать. Половину кирпича использовали для

строительства Романовым нового дома, а из другой половины построили в

деревне магазин.

За последними деревенскими избами до самого Троицкого-Лыкова шли колхозные

поля. Да и до леса было рукой подать: окружной дороги тогда не было, и лес

почти к домам подходил.

В 1954 году по решению исполкома Мособлсовета №539 от 14 июля Троице-

Лыковский, Щукинский, Мякининский и Строгинский колхозы были объединены в

один огромный колхоз, получивший имя С.М. Кирова.

Война пришла в деревню неожиданно, как и во всю страну. Многое изменилось.

Мужчины ушли на фронт, и все тяготы непростой деревенской работы легли на

плечи женщин, детей и стариков. В первые же жаркие дни июня прямо посреди

капустных грядок появились батареи зениток. Строгино оказалось одним из

главных форпостов противовоздушной обороны Москвы. И самый первый и поэтому

самый страшный воздушный налет на Москву 22 июля 1941 года происходил на

глазах жителей деревни.

Чуть позже, когда фашисты уже были отброшены от Москвы, в одном из домов

деревни Строгино с 22 по 28 декабря 1941 г. формировалась самая первая

автоколонна с хлебом для блокадного Ленинграда. Именно отсюда и именно так

начиналась знаменитая ладожская «Дорога жизни».

9 мая 1986 года на месте дома, где происходило формирование той самой

первой автоколонны, встретились участники «Дороги жизни». В этот день был

разбит парк у Москвы-реки, и автобусная остановка так и называется –

«Дорога жизни».

А на улице Исаковского стоит скромный обелиск, поставленный на деньги,

собранные односельчанами к 30-летию Победы. На нем – 150 фамилий

строгинцев, которые не вернулись домой с войны.

Еще один – к сожалению, неоконченный – памятник нашим землякам, не

вернувшимся с войны, стоит в Троице-Лыкове на улице Одинцовской. На нем –

54 фамилии селян, своими жизнями заплативших за Победу.

Решением Мосгорисполкома от 1 декабря 1975 года ГлавУКСу Москвы был

отведен земельный участок в районе Строгина под жилищное и культурно-

бытовое строительство.

Работы начались в 1977 году, и буквально за год на возвышении позади

деревни выросли первые ряды многоэтажной застройки нового массива. Всего

через два с половиной года после начала строительства, 29 сентября 1979

года, был выдан первый орден на въезд в новый дом по улице Катукова.

5 ноября 1981 года торжественно открылся мост связывавший новостройки

Строгина с «большой землей» столицы. Тем самым была решена важнейшая

транспортная проблема для многих тысяч строгинцев, которые ездят на работу

в другие районы Москвы.

В школах, гимназиях, лицеях Строгина учатся многие тысячи школьников.

Растет новое поколение, для которого наш район, часть Москвы, стал родиной.

В новых высотных домах, выросших на древней строгинской земле, живут новые

люди – уже более ста тысяч человек. И они пишут новые главы истории нового

района Москвы – Строгино.

Cписок использованной литературы

«Строгино и его окрестности» Галина Бялая

«Северо-западный округ Москвы» Энциклопедия московских селений

Газеты:

Октябрьское Поле 1-14 октября 1994 года

Октябрьское Поле 10-23 июня 1995 года

Октябрьское Поле 12-25 августа 1995 года

Северо-Запад №5 ,13 февраля 1997 года

Северо-Запад №10, 3 апреля 1997 года

Сезам №6(12) , 10 апреля 1997 года

Страницы: 1, 2