Реферат: Дворянская патерналистская монархия XVIII в.

Права Боярской думы, Освященного собора, Земского собора и царя поддерживались обычаем и традицией, но не были закреплены в законе, который в петровское царствование стал единственным источником права. Их роль в государственном управлении зависела от соотношения сил между ними. В конкретных условиях конца XVII—начала XVIII в. царь, умело играя на противоречиях бывших субъектов государственного управления, оказался сильнее. Упразднив Боярскую думу как учреждение в 1700 г., Петр I до некоторой степени нашел применение боярам сначала в Ближней канцелярии его царского величества, а с 1711 г. — в Сенате, который не имел прежнего значения Боярской думы, и в других новых учреждениях. Таким образом, царь не уничтожил старую аристократию как таковую, а превратил боярство в новую элиту, которая продолжала доминировать в высшем эшелоне власти, но на новых условиях, продиктованных Петром: обязательность государственной службы — военной или гражданской; независимо от происхождения службу надо было начинать с низших чинов; при продвижении по службе наряду с происхождением стали учитываться компетенция, образование и служебная годность; аристократия лишилась своей организации в форме Боярской думы и стала всецело подчиняться монарху; хотя аристократия как социальная группа сохранила свою замкнутость, в нее все- таки по воле императора стали понемногу проникать представители из других социальных групп. Не желая расстаться с преимуществами, которые давала государственная служба, аристократия приняла эти условия и благодаря этому сохранила свои позиции правящей группы в высшем управлении в течение XVIII и первой половины XIX в., хотя и не имела политического значения боярства XVII в., которое управляло государством вместе с государем. О постепенной трансформации старой элиты в новую свидетельствует сохранение до середины XVIII в. старых московских бюрократических чинов, которые присоединялись к новым, вследствие чего получались, например, такие чины — боярин, действительный тайный советник или окольничий, статский советник.

Аналогичным образом Петр поступил и с иерархами православной церкви. Освященный собор был преобразован в Правительствующий Синод, который обладал всеми видами высшей власти в церковном управлении и правом на законодательную инициативу в церковных делах. Синод был признан патриархами восточных православных церквей в качестве высшего соборного правительства русской церкви, равнозначного патриархам. Кроме того, церковная реформа способствовала упорядочению запущенных церковных дел, а догматическое и нравственное учение церкви было приспособлено к светским потребностям государства. Все это ослабило сопротивление иерархов и всего духовенства.

Петр I и его преемники нашли прочную социальную опору в дворянстве, прежде всего среди потомственного дворянства, которое было преобразовано в служебное сословие на тех же принципах, что и аристократия, и заняло господствующее положение во втором эшелоне власти. При Петре I были созданы предпосылки для превращения народной монархии в дворянскую монархию. После его смерти эта возможность стала реальностью. Укажем на некоторые наиболее важные обстоятельства, которые этому способствовали.

В первой половине XVIII в. при поддержке верховной власти дворянство консолидировалось в сословие, в 1762 г. освободилось от обязательной службы, в 1775—1785 гг. получило законную возможность иметь сословную организацию на губернском уровне и активно участвовать в управлении страной. И дворянство в полной мере воспользовалось этим правом. Вплоть до отмены крепостного права дворянство, обладая монополией на занятие командных должностей в гражданском и военном управлении, держало в своих руках все отрасли центрального управления, суд (кроме низшей ин-

станции), местное коронное управление и полицию, поскольку из дворянства формировался костяк администрации и офицерства. Только муниципальное городское и низшее сельское самоуправление было лишено дворянского элемента. Дворянство образовывало мощные узлы патронажных отношений, которые объединяли столичное дворянство с провинциальным в своеобразные лоббистские группы, связанные взаимными интересами. С наиболее сильными из этих групп императоры вынуждены были считаться. Сформировавшись в привилегированное сословие с развитым сословным самосознанием, дворянство до середины XIX в. оставалось реальным и значимым субъектом общественного мнения, так как имело формальное право и реальную возможность выражать свои взгляды и влиять на принятие самодержавием решений через дворянские собрания и посредством участия в управлении государством в качестве чиновников. И в том и другом случае речь идет о дворянской элите, обладавшей богатством и именем.

После Петра I на престоле нередко оказывались либо слабые люди, либо лица, не имевшие законных прав на престол, захватившие его путем дворцового переворота. Из восьми императоров XVIII—начала XIX в. четыре — Екатерина I, Елизавета Петровна, Екатерина II, Александр I — вступили на престол в результате дворцового переворота, организованного дворянской гвардией. Анна Иоанновна была избрана дворянством. Зависимость от дворянства (из чувства самосохранения или благодарности) вынуждала самодержцев, особенно сразу после дворцового переворота, удовлетворять дворянские требования, идти на всякие уступки и даже прямо угождать. Например, Екатерина II из подготовленного ею к опубликованию Наказа депутатам Комиссии по составлению нового Уложения, по рекомендации своих советников, исключила все вольнолюбивые фрагменты, в частности те, в которых осуждалось крепостное право. В глазах государей дворянство являлось не только надежной опорой самодержавия, но и представителем всего населения перед верховной властью, поскольку именно дворянство всегда оставалось землевладельческим сословием, тесно связанным с остальными группами населения, особенно с крестьянством, с жизнью провинции, с местным и общественным управлением. Соответственно мнение общества было подменено мнением дворянства. Поэтому решение императоров сделать ставку на дворянство являлось прагматическим и рациональным, особенно для тех из них, которые не имели законных прав на российский трон.

Однако императоры ни в XVIII в., ни в XIX в. не стали простым рупором дворянских интересов. Самодержавие проявляло достаточную самостоятельность в своей политике, которая чаще всего определялась задачами самой политики и государственными интересами. Конечно, дворянские интересы всегда приходилось принимать во внимание — забывавших об этом ждала расплата. Петр III, потерявший осторожность и переставший считаться с дворянской элитой, был немедленно свергнут с престола, несмотря даже на то, что принял два очень понравившихся дворянству закона — об освобождении от обязательной службы и о секуляризации церковных имений. То же самое случилось с Павлом I, который покусился на дворянские привилегии. Таким образом, со смертью Петра I дворянство превратилось в де-факто правящее сословие в том смысле, что решало вопрос о престолонаследии, оказывало сильное и нередко доминирующее влияние на внутреннюю и внешнюю политику, сделалось единственным соучастником государственного управления и одновременно тем приводным ремнем, который связывал верховную власть с обществом. После того как Екатерина II укрепила свое положение, она попыталась очень дипломатично ослабить свою зависимость от дворянства с помощью реформ управления и сословной реформы. Реформа управления 1775—1785 гг. была компромиссом между самодержавием и дворянством: дворянство приобрело значительную власть в местном коронном управлении благодаря праву из-

бирать около половины уездных и до трети губернских должностных лиц, а императрица укрепила свою личную власть в центре вследствие ослабления роли коллегий в государственном управлении. Эта реформа также позволила верховной власти отчасти решить больной вопрос с недостатком чиновников, из-за которого самодержавие не имело сил эффективно управлять провинцией: слабость администрации на местах была компенсирована привлечением дворянства к местному управлению. Сословная реформа 1775—1785 гг. увеличила привилегии дворянства и превратила его в самое привилегированное сословие, за что оно платило лояльностью и преданностью Екатерине. С другой стороны, было форсировано формирование городского сословия, которое до некоторой степени могло служить противовесом дворянству. Несмотря на исключительные привилегии, полученные дворянством, вряд ли можно согласиться с широко распространенным мнением, что конечной целью императрицы являлось укрепление господства дворянства. Самодержавие осталось самостоятельной политической силой и в полной мере сохраняло статус лидера общества, так как имело широкую социальную базу, которая включала не только дворянство, но также крестьянство, городское сословие и духовенство.

Роль закона в государственном управлении

Единственным источником права начиная с Петра I и до 1917 г. признавался закон. Обычай, который играл выдающуюся роль в Московской Руси, оставил область государственного управления и в значительной мере сферу общественных отношений в границах города, хотя сохранил свою силу среди крестьянства в сельской общине. Вследствие этого характер и цель законодательства Российской империи существенно изменились. В Московском царстве законодательство основывалось главным образом на обычном праве и отличалось в силу этого преимущественно традиционным, охранительным характером в том смысле, что стремилось в основном кодифицировать существующие законы или обычаи, защитить уже существующее положение вещей, а не проложить дорогу новому в общественных отношениях. В императорский период законодательство порвало связь с обычаем и имело преимущественно реформаторский характер, основываясь либо на иностранном законодательстве (например, при Петре I или Александре II), или на теоретических рациональных соображениях (например, при Екатерине II или Александре I). Вследствие этого законодательство XVIII в., да и последующего времени в значительной степени по своему содержанию находилось в противоречии с прежним правом. Самодержавие стремилось установить в народе новые правовые понятия с помощью новых законов, полагая, что закон является выражением не обычаев народа, а только воли законодателя. Таким образом, главная цель права принципиально изменилась: в московский период цель состояла в том, чтобы сохранить, а в петербургский период — чтобы усовершенствовать общественные отношения, хотя, разумеется, и в том и другом случае законодательство имело и общую цель — поддержать общественный порядок.

Существует традиция как в русской дореволюционной, так и в современной литературе называть русское государство XVIII в. полицейским на том основании, что оно приняло на себя заботы о многих, если не обо всех, даже маловажных, потребностях жизни подданных, особенно в сфере экономической и бытовой, и пыталось регламентировать и исправлять их с помощью закона. Термин происходит от слова «полиция» (police, Polizei), что означало государственное устроение. Действительно, начиная с Петра I правительство предписывало подданным: из чего строить дома и печи, из какого дерева приготовлять гробы для покойников, какими орудиями возделывать землю, из каких материалов изготовлять обувь, какого покроя должно быть платье, на скольких лошадях ездить какому чину, по какой модели строить корабли и т. д. Подобная политика была общей для ряда европейских государств XVIII в., так же как и монархический патернализм. Отличительные черты русской государственности этого периода состояли в том, что патернализм был не рудиментарным явлением, как на Западе, а вполне жизнеспособным и что стремление все регламентировать в России имело специфическую мотивацию — заботу о народе, который в силу культурной отсталости и приверженности предрассудкам нуждается в отеческом попечении мудрых и просвещенных начальников. Кроме того, такая политика вмешательства в частную жизнь подданных в России имела прочную традицию в XVI—XVII вв. и являлась чем-то новым не по существу, а только по форме и масштабам, так как и до XVIII в. государь в России совмещал в себе высший духовный и светский авторитет, поэтому должен был заботиться и о душевном спасении, и о хлебе насущном для своих подданных. Другое дело на Западе. Только в XVI—XVII вв. многие западноевропейские государства освободились от опеки римского папы и Священной Римской империи, и только после этого они могли и стали претендовать на всестороннюю государственную опеку своих подданных. При Петре I впервые появляются специальные полицейские органы (прежде полицейские функции исполнялись общими органами центрального и местного управления), правда, только в Петербурге и Москве. При Екатерине II в 1775 г. (Учреждением о губерниях) и в 1782 г. (Уставом благочиния) было дано прочное устройство полиции во всем государстве в смысле учреждения, которое опекает население во имя его же блага. В столицах учреждены обер-полицмейстеры, в городах — городничие и при них управы благочиния, в уездах — капитан- исправник и нижние земские суды, избираемые дворянством. Что же касается масштабов, то нужно принять во внимание, что стремление регламентировать частную жизнь всегда оставалось в значительной мере декларацией (в России в существенно большей степени, чем на Западе) и никогда не могло быть реализовано, во-первых, из-за явного и скрытого саботажа населением правительственных указов и, во-вторых, из-за слабости государственного аппарата. Полицейское государство было моделью русской государственности для Петра I; при Екатерине II попытки регулировать частную жизнь стали постепенно ослабевать, но они усилились в конце ее царствования, при Павле I и Николае I, в чем легко убедиться, читая сборник постановлений правительства «Права и обязанности градской и земской полиций», многократно изданный во второй четверти XIX в.

Термин «полицейское государство», уместный для XVIII в., в настоящее время непригоден для идентификации российской государственности XVIII в. в силу того, что приобрел характер политического ярлыка и подразумевает угнетение личности и общества, насилие, принуждение, репрессии со стороны государства, а не попечительство о всем и вся, не усовершенствование администрации, общественных отношений, каким было его значение в XVIII в., близкое к доктрине просвещенного абсолютизма. «Народу, как больному ребенку, должно указать, что ему следует есть и пить», — говорил Фридрих II — типичный последователь полицеизма и один из просвещенных монархов Европы XVIII в. Поскольку в новейшей исторической литературе термин используется в осуждающем смысле, он несет большую отрицательную эмоциональную нагрузку, что лишает его научной беспристрастности, необходимой для научного термина. Ввиду этого термин регулярное государство лучше удовлетворяет потребности научного анализа при обозначении политической системы, называемой в свое время полицейским государством.

Второе существенное изменение, которое принес XVIII в. в область законодательства, состояло в том, что самодержавный государь стал единственным субъектом законодательной власти вплоть до образования Государственной думы в 1906 г. Лишь при Петре I, во время его отсутствия в столице, и при Елизавете Петровне (из-за ее нелюбви заниматься государственными делами) законодательная власть сосредоточивалась в руках Сената. Но такие периоды были исключением. Установилось понятие о законе как о воле государя, правильно объявленной. Инициатива закона могла исходить от государя, центральных учреждений (Сената, Синода, коллегий, министерств и т. п.), от местных губернских учреждений (с 1775 г.), от дворянских губернских собраний (с 1785 г.) и от различных разрядов населения в порядке частной инициативы (например, наказы депутатам в Комиссию по составлению нового Уложения в 1767 г.). Следует сказать, что общественная инициатива в законотворчестве в императорский период до Великих реформ имела несравненно меньшее значение, чем в XVI—XVII вв., когда множество принципиальных законов было принято по ходатайствам различных разрядов населения. Падение общественной инициативы наступило при Петре I и продолжалось до середины XIX в. Показателем этого может служить не- удача нескольких попыток правительства в первой половине XVIII в. собрать в столицу депутатов от населения для составления нового Уложения из-за упорного нежелания общественности принять участие в законодательной работе. Например, в 1728 г. местное начальство было вынуждено прибегать к репрессивным мерам (арест жен депутатов, конфискация их имущества), чтобы заставить депутатов ехать в столицу.

Наконец, третье существенное изменение касалось применения законов. Законы не имели обратной силы, распространялись на всех лиц, должны были исполняться всеми точно и буквально; подчиненный не должен был выполнять под страхом наказания противозаконные предписания начальника, а обязан был доносить о них в вышестоящие инстанции. Последнее правило имело большое значение для развития русского общества по пути правомерной монархии, так как оно создавало правовую основу для чиновника действовать строго по закону, невзирая на лица.

Однако, установив закон в качестве единственного источника права, самодержавие вводит в действие новый после 1649 г. свод законов только в 1835 г., после многих неудачных попыток в 1700, 1714, 1720, 1726, 1728, 1730, 1754, 1761, 1767, 1796, 1809 гг. В течение почти двух столетий каждый новый самодержец безуспешно пытался составить новый кодекс. В результате законодательство в течение XVIII—первой половины XIX в. приобрело такие черты, как неустойчивость, противоречивость, смешение весьма незначительных распоряжений с законами. То, что законодательство не было приведено в систему, при невысоком морально-правовом уровне администрации и самого общества, тормозило движение в сторону правового государства. Однако потребность в своде законов в некоторой степени удовлетворялась благодаря тому, что с конца XVIII в. по частной инициативе составлялись и издавались юридические справочники и сборники текущего и прошлого законодательства М. Чулковым, Ф. Правиковым, Л. Максимовичем, С. Хапылевым и др.

В чем причины неудачи с составлением нового кодекса? Можно указать несколько причин: живучесть и жизнеспособность обычного права, по которому жило крестьянство, составлявшее более 90% всего населения; необычайная трудность согласования писаного и обычного права, нового и старого законодательства (ввиду их слабой совместимости); изменчивость, неустойчивость русской жизни ввиду довольно быстрой и противоречивой модернизации, что очень скоро превратило бы новый свод законов в устаревший кодекс. Важная причина заключалась в том, что законодатели XVIII—первой трети XIX в., работая над сводом законов, постоянно колебались между двумя целями — составить сводное Уложение или новое Уложение, не имевшее источников в действующем праве. Последняя по счету, но не по значению причина сводилась к тому, что законодатели екатерининского царствования во главе с самой Екатериной II имели наивное, в духе французской философии того времени, представление, что, руководствуясь исключительно здравым смыслом и любовью к отечеству, легко можно подготовить новый свод законов и с его помощью изменить в самое короткое время общественный и государственный строй России.

Существенные перемены произошли и в отношении законодательного определения прав и обязанностей отдельных разрядов населения. В течение XVIII в. в России сформировались настоящие сословия, чьи права и обязанности были четко определены законом. В наибольшей степени это коснулось дворянства, духовенства и городского сословия. Манифест о вольности дворянства 1762 г., Жалованные грамоты дворянству и городам 1785 г. поставили права дворян и горожан на прочный юридический базис, защищали их от произвола коронной администрации. Города и дворянство получили также по закону права самоуправления. Признание хотя бы за тремя сословиями личных прав служило важным фактором эволюции самодержавия в направлении правомерного государства.

В XVIII в. закон постоянно стал определять работу самого механизма государственного управления. В 1718—1720 гг. взамен Приказа — центрального учреждения, действовавшего на основе личных поручений государя, возник правильный тип государственного учреждения — Коллегия как постоянный орган, функционирующий на твердых юридических основаниях и под контролем прокуратуры. Прокуратура была учреждена в 1711 г. (первоначально чиновники с функцией прокурора назывались фискалами) специально для контроля за работой коронных учреждений. В 1722 г. был введен прокурорский надзор над центральными коронными учреждениями — Сенатом и коллегиями и лишь частично — над губернским аппаратом, контроль за которыми осуществляли ревизоры и специальные следственные комиссии, учреждаемые в ответ на доносы и жалобы населения. В 1775—1785 гг. в ходе реформы местного управления в соответствии с «Учреждением для управления губерний Всероссийской империи»

суд отделился от администрации и полиции и стал теоретически полностью, а практически более или менее от них независимым; утвердился инстанционный порядок для решения судебных дел с завершением его в Сенате; дворянство, городские состояния и крестьянство получили свои суды низшей инстанции. Тогда же деятельность прокуратуры распространилась на местное коронное управление. В ее задачи входили надзор за законностью действий учреждений уездного и губернского уровней, разъяснение чиновникам новых законов. Финансовое управление отделилось от общей администрации и стало подчиняться особым учреждениям как на местах, так и в центре. В результате этого произошло частичное отделение друг от друга разных ветвей власти.

Резюмируя наши наблюдения о роли права в государственном управлении, можно констатировать, что в течение XVIII в. были заложены «начала законности в русском государственном порядке», самодержавие все в большей степени соединялось с законностью, и весь государственный строй эволюционировал в сторону правомерной монархии, а власть из традиционной превращалась в легальную. Это проявлялось в трех отношениях: а) в повышении значения закона в жизни русского общества; б) в том, что повседневная работа по управлению страной осуществлялась силами профессиональных чиновников, которые под влиянием четких инструкций и контроля обнаружили тенденцию управлять, невзирая на лица и следуя законам; в) в формировании сословного строя, в результате чего различные группы населения приобрели черты настоящих сословий (одни в большей степени — дворянство, духовенство, другие в меньшей степени — мещанство, купечество), чьи личные права стали защищаться законом.

Список использованной литературы

история россия власть государственное дворянство

1.  Миронов Б.Н. - Социальная история России периода империи (XVIII—начало XX в.) В 2 Т. – 2003. Т 1.