Курсовая работа: Потемкин Г.А. - государственный и политический деятель

Глава VII. Реформа в армии

Потемкин оставил о себе добрую память и среди солдат, введением новой военной формы. Весной 1783 года он подал императрице записку с обоснованием необходимости избавить солдат от одежды, стеснявшей движения, плохо защищавшей тело от непогоды и требовавшей огромных усилий, чтобы содержать себя в надлежащем порядке. Речь шла о косах, шляпах, клапанах, обшлагах, ружейных приемах. "Словом, - заключал князь, - одежда войск наших и амуниции таковы, что подумать почти нельзя лучше к угнетению солдата, тем паче, что он, взят будучи из крестьян, в 30 почти лет возраста узнает узкие сапоги, множество подвязок, тесное нижнее платье и пропасть вещей, век сокращающих". Потемкин изъяснялся вполне конкретно: шляпа негодна, ибо "головы не прикрывает и, торча во все стороны, озабочивает навсегда опасность, чтоб ее не измять"; лосиные штаны в коннице выдаются на такой длительный срок, что солдат, чтобы сохранить их, должен был приобретать суконные, расходуя собственные деньги; сапоги настолько узки, что их с трудом надевают и с еще большими трудностями снимают, в особенности если они в непогоду намокли. ''Завивать, пудриться, плесть косы, солдатское ли сие дело? У них камердинеров нет. На что же пукли? Всяк должен согласиться, что полезнее голову мыть и чесать, нежели отягощать пудрой, салом, мукою, шпильками, косами. Туалет солдатский должен быть таков, что встал, то готов". Новая форма одежды и туалет не должны изнурять солдат, вводить их в дополнительные расходы на приобретение пудры, помады, лент, краски и прочего. Все это привнесено в русскую армию иноземными офицерами, равно как и муштра, в результате солдаты, "занимая себя таковой дрянью, не знают самых важных вещей: разных построений и оборотов".

Глава VIII. Вторая русско-турецкая война 1787-1792 годов

13 августа Порта официально объявляет войну России, требуя возвращения Крыма. Еще до получения этого известия Потемкин принимает меры предосторожности. 18 августа следует его ордер Суворову в Херсон — усилить бдительность и наблюдать все движения турок в Очакове и на Буге.

20 августа турецкие суда внезапно напали на стоявшие неподалеку от Очакова фрегат «Скорый» и бот «Битюг», которые дожидались недавно спущенных и еще не вооруженных корабля «Владимир» и фрегата «Александр» для провода их в Севастополь. Несмотря на большое превосходство сил противника, русские суда после 6-тичасового боя сумели под выстрелами очаковской крепости прорваться в Лиман и ушли к Глубокой пристани — форпосту Херсона. Война началась. Для России это была седьмая за сто лет война за выход к Черному морю. И, как оказалось, решающая. Выдающиеся победы русской армии и молодого Черноморского флота поражают воображение. Но, как ни странно, именно эта победоносная война послужила поводом к обвинениям главнокомандующего Потемкина в бездарности. Ответ на эти обвинения дал в 1893 г. замечательный русский военный историк Д. Ф. Масловский[23], по инициативе которого началось издание четырех томов архивных документов, характеризующих деятельность Потемкина в войне 1787—1791 гг. Масловский скоропостижно скончался, подготовив первый том. Его работу продолжил другой выдающийся военный историк академик Н. Ф. Дубровин[24]. «Блестящие эпизоды подвигов Суворова во вторую турецкую войну 1787-—1791 годов составляют гордость России,— писал Масловский в предисловии к первому тому.— Но эти подвиги (одни из лучших страниц нашей военной истории) лишь часть целого; по оторванным же отдельным случаям никак нельзя судить об общем, а тем более делать вывод о состоянии военного искусства... Вторая турецкая война, конечно, должна быть названа «потемкинскою». Beликий Суворов, столь же великий Румянцев занимают в это время вторые места». Масловский подчеркнул, что выводы о бездарности Потемкина, как полководца, ненаучны! Они сделаны «без опоры на главнейшие материалы». Документы свидетельствуют, что «Потемкин имел вполне самостоятельный и верный взгляд на сущность самых сложных действий войск на полях сражений. Потемкин в эту войну является первым главнокомандующим нескольких армий, оперировавших на нескольких театрах». Потемкин дает и первые образцы управления этими армиями и флотом общими указаниями — «директивами». Сражения Второй турецкой войны выигрывали генералы и адмиралы Текелли[25], Нассау-Зиген[26], Алексиано[27], Дерфельден[28], Гудович[29], Рибас[30], Герман[31], Каменский[32], Кутузов[33], Репнин[34] и первые из первых — Суворов и Ушаков[35]. Но замысел кампаний, группировка сил и направление ударов разрабатывались Потемкиным, твердо руководившим операциями армии и флота на обширнейшем пространстве от Кубани до Дуная. Потемкин обладал даром вызывать у своих подчиненных не только инициативу, но и максимум напряжения сил для достижения поставленной цели. Он опередил свое время и не был понят современниками, привыкшими видеть полководца во главе армии на поле сражения. С самого начала войны Потемкину предстояло решить вопрос: где противник нанесет главный удар. Ведь для турок, имевших подавляющее превосходство на море, не составляло труда высадить десанты в Крыму или на Кубани. Но Потемкин еще до разрыва сделал вывод о том, что противник нанесет первый удар в районе Очакова. Опираясь на свой мощный форпост, имея сильный флот, противник должен был попытаться уничтожить Херсон — главную базу Черноморского флота. Херсон прикрывался на даль-них подступах крепостью Кинбурн — важным стратегическим пунктом, возведенным на песчаной косе напротив Очакова. Именно этот боевой участок Потемкин поручил Суворову. Победа при Кинбурне (1 (12) октября 1787) стала первой крупной победой русских войск в этой войне. Она фактически завершила кампанию 1787 года. В Молдавии фельдмаршал Румянцев-Задунайский нанёс турецкой армии ряд тяжёлых поражений. К весне 1788 года на юге были образованы две армии: главная, или Екатеринославская (около 80 тысяч человек), под командованием Потемкина, должна была овладеть Очаковым, откуда туркам было удобно возбуждать смуты в Крыму; вторая, Украинская армия Румянцева (до 37 тысяч человек), должна была держаться между Днестром и Бугом, угрожать Бендерам и поддерживать связь с австрийцами; наконец, отряд генерала Текели (18 тысяч) стоял на Кубани для защиты русских пределов с восточной стороны Чёрного моря. Между тем Потёмкин обложил крепость и приступил к осадным работам. Крепость выдержала пятимесячную осаду. 4 ноября турецкий флот ушел из-под очаковских стен зимовать на юг. 7 ноября запорожцы по приказу Потемкина взяли приступом остров Березань — важный укрепленный пункт на подступах к Очакову. Сильные снегопады приостановили активные действия. 1 декабря главнокомандующий подписал составленную им диспозицию штурма крепости. Удар наносился одновременно шестью колоннами с разных направлений. Для развития успеха был выделен резерв. Атака должна была вестись со всей решительностью. 4 декабря Потемкин провел последнюю рекогносцировку. 5 на совещании генералитета были уточнены задачи колонн. 6 в семь часов утра начался штурм. Через час с четвертью все было кончено. Взятие Очакова произвело огромное впечатление в России, в Турции, в Европе. Потемкин добился своего: кампания 1788 г. закончилась взятием крепости, которую считали «ключом в Черное море». Кинбурн, Херсон, Крым и Кубань остались неприкосновенными. 300-летнему господству Оттоманской Порты на Черном море пришел конец. Еще 3 марта 1789 г. Украинская армия была объединена с Екатеринославской под общим командованием Потемкина. Больной и постаревший Румянцев действовал не очень активно и вызвал недовольство Потемкина и самой императрицы. Отбросив личное самолюбие, Румянцев признал необходимость объединения двух армий и писал своему бывшему ученику: «А по моему обыкновению, не скрываясь, Вам говорю, что не может лучше и пойтить наше дело в сем краю, верно как под одним Вашим начальством». Григорий Александрович Потемкин Таврический ордером от 23 апреля 1789 г. предписал Александру Васильевичу — генерал-аншефу и кавалеру — «немедленно отправиться к бывшей армии Украинской, где назначается в Вашу команду часть, состоящая под начальством Господина] Генерал-Порутчика и Кавалера Дерфельдена, которую по прибытии моем непремину я в особый корпус устроить». Новое назначение Суворова было глубоко продуманным. Планируя кампанию 1789 г., Потемкин располагал важными сведениями о намерениях противника. В Молдавии уже шли боевые действия. С начала марта значительные силы турок вели поиск в междуречье Прута и Серета. Вот, куда полетел стремглав Суворов. Не он опоздал, В боях 16 и 20 апреля генерал-поручик В.X. Дерфельден разбил турецкие отряды. И все же именно здесь развернулись решающие события кампании. Две попытки турецкого командования в июле и в сентябре 1789 г. разбить примыкавший к правому флангу русской армии вспомогательный корпус австрийцев и выйти в тыл главным силам Потемкина потерпели неудачу. Здесь их ждал далеко выдвинутый вперед летучий корпус Суворова. «Главное дарование великого человека — знать избирать особ по их талантам»,— восклицал Суворов в одном из писем Потемкину. События подтвердили справедливость этого афоризма. Блестящие победы, одержанные Суворовым при Фокшанах и Рымнике, давно стали классикой военного искусства. Именно после этих побед турки выделили Суворова — грозного Топал-пашу — среди русских генералов. Фокшанская и особенно Рымникская победа сделали победителя тем Суворовым, слава которого перешагнула границы России. Заканчивался 1789 год. Мир казался достижимым и близким. Успехи русского оружия вызвали приступ ненависти в Берлине и в Лондоне. Прусская дипломатия развила бешеную активность: Порте был предложен оборонительный и наступательный союз. Требуя от России и Австрии помириться с Портой без территориальных изменений, лондонский кабинет советовал полякам быть уступчивыми по отношению к Пруссии. День 11 декабря 1790 стал высшей точкой всей войны – Измаильский штурм. То, что сделал Суворов под Измаилом и по сей день поражает знатоков военного искусства. Это был переворот в военном деле: за девять суток подготовить и осуществить штурм сильно укрепленной крепости, гарнизон которой превосходил силы осаждавших. Преклоняясь пред гением Суворова, мы должны помнить и о выдающихся боевых качествах и воинском мастерстве солдат, офицеров и генералов русской армии, преобразованной реформами Потемкина, прошедшей великолепную боевую школу Второй турецкой войны. Тайные и явные враги России, ее друзья, а также оробевшие союзники — все единодушно признавали, что в Европе нет армии, способной на подобный подвиг. «Сия потеря Измаила произвела великий страх в задунайских пределах», — сообщал Суворов главнокомандующему известия, полученные им чрез своих агентов. Стратегическая и политическая обстановка резко изменилась. Жители Валахии выражали бурную радость. Венгры предлагали австрийскому императору 80 тысяч войска для продолжения войны с Портой за лучшие условия мира. Английские, голландские и прусские дипломаты были в растерянности. В Турции царила паника и недовольство затянувшейся войной. Мир казался близким и достижимым. В конце февраля 1791г. Потемкин уехал в Петербург, и начальство над армией принял Репнин. Он перешёл Дунай у Галаца и 28 июня одержал у Мачина решительную победу над визирем. Тогда визирь вступил с Репниным в переговоры о мире, но османские уполномоченные всячески затягивали их, и только новое поражение оттоманского флота у Калиакрии ускорило ход дел, и 29 декабря 1791г. в Яссах был заключён мир. (Потемкин не увидел этого).

Глава X. Смерть Потемкина

Последний приезд Потемкина в столицу состоялся 28 февраля 1791 года. Занимаясь делами, часто встречаясь с Екатериной для обсуждения положения внутри страны, а главное - о внешнеполитической ситуации. 24 июля 1791 года князь по настоянию Екатерины оставил Петербург и отправился в действующую армию. Это было вызвано крайней заинтересованностью Екатерины в заключении мира с Османской империей. Князю императрица отправила записочку: "Признаюсь, что ничего на свете так не хочу, как мира". Потемкину, однако, не удалось довести "полезное дело" до конца. Немного оправившись, он продолжал путь и 30 июля прибыл в Яссы "замучась до крайности". Упадок сил сопровождался упадком духа. 24 августа он доносил Екатерине: "Благодаря Бога опасность миновалась, и мне легче. Осталась слабость большая. День кризиса был жестокий". Преодолевая слабость, он стал заниматься делами. 1б сентября он извещал Безбородко из Ясс: "Когда дела много, тут сил нет, но верно себя не щажу... устал как собака». Не прошло и пяти дней, как произошли новое обострение: "Третий день продолжается у меня параксизм[36]. Сил лишился не знаю, когда будет конец". "Христа ради, - умоляла Екатерина, ежели нужно, прими, что тебе облегчение по рассуждению докторов дать может", просила "уже и беречь себя от пищи и питья, лекарству противных''. Но обреченному уже не могли помочь никакие лекарства. 4 октября Потемкин отправил императрице продиктованное им послание: "Нет сил более переноси мои мучения. Одно спасение оставить сей город, и я велел себя везти в Николаев". Последние дни жизни князя запечатлены в двух источниках, исходящих от фактотума[37] светлейшего В. С. Попова[38], канцлера А. А. Безбородко. "3 октября доктора уже не обнаруживали у него пульса, он не узнавал людей, pyки и ноги стали холодными и цвет лица изменился. Несмотря на ухудшение состояния, Потемкин настаивал, "чтоб взяли его отсюда". В туманное утро 4 октября князь велел посадить себя в кресло и нести в шестиместную карету. В восемь утра тронулись в путь. Ехали тихо и за день преодолели 30 верст. Утром 5 октября он был совсем плох, "но приказывал скорее ехать" Не доезжая Большой горы, верстах в 40 от Ясс, "так ослабел, что принуждены были вынуть его из коляски и положить на степи". Здесь он и испустил дух. Ночью того же 5 октября тело покойного привезли в Яссы.

Узнав о смерти Потемкина, Екатерина была потрясена. В письме барону Гримму[39] она писала : «Страшный удар разразился над моей головою. После обеда, часов в шесть, курьер привез горестное известие, что мой ученик, мой друг, можно сказать, мой идол, князь Потемкин-Таврический, умер в Молдавии, от болезни, продолжавшейся почти целый месяц. Вы не можете себе представить, как я огорчена. Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца; цели его всегда были направлены к великому. Он был человеколюбив, очень сведущ и крайне любезен. В голове его непрерывно возникали новые мысли; какой он был мастер острить, как умел сказать словцо кстати! В эту войну он выказал поразительные дарования: везде была ему удача и на суше, и на море. Им никто не управлял, но сам он удивительно умел управлять другими. Одним словом, он был государственным человеком: умел дать хороший совет, умел и выполнить. Его привязанность и усердие ко мне доходили до страсти; он всегда сердился и бранил меня, если, по его мнению, дело было сделано не так, как следовало; с летами, благодаря опытности, он исправился от многих своих недостатков. Когда он приехал сюда, три месяца тому назад, я говорила генералу Зубову, что меня пугает эта перемена, и что в нем незаметно более прежних его недостатков, и вот, к несчастию, мои опасения оказались пророчеством. Но в нем были качества, встречающиеся крайне редко и отличавшие его между всеми другими: у него был смелый ум, смелая душа, смелое сердце. Благодаря этому, мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил. По моему мнению, князь Потемкин был великий человек. который не выполнил и половины того, что был в состоянии сделать». 22 октября она писала Гримму же: «Князь Потемкин своею смертью сыграл со мною злую шутку. Теперь вся тяжесть правления лежит на мне одной». 12 декабря: «Дела идут тем же порядком, несмотря на ужасную потерю, о которой я вам писала в ту же ночь, как пришло роковое известие. Я все еще продолжаю грустить. Заменить его невозможно, потому что нужно родиться таким человеком, как он, а конец нынешнего столетия не представляет гениальных людей».

Из Ясс гроб Потемкина был перевезен в Херсон, где его поставили в подпольном склепе внутри Соборной церкви Св. Екатерины.

Заключение (оценки современников)

Австрийский посол Шарль Де Линь[40] писал: 'Это самый необыкновенный человек, которого я когда-либо встречал. С виду ленивый, он неутомимо трудится. Каждый пушечный выстрел, нимало ему не угрожающий, беспокоит его потому уже, что может стоить жизни нескольким солдатам. Трусливый за других, он сам очень храбр: он стоит под выстрелами и спокойно отдает приказания. При всем том он скорее напоминает Улисса, чем Ахилла. Он весьма озабочен в ожидании невзгоды, но веселится среди опасностей. Несчастный от слишком большого счастья, разочарованный во всем, ему все скоро надоедает. Угрюм, непостоянен, то глубокий философ, искусный администратор, великий политик, то десятилетний ребенок. Он вовсе не мстителен, он извиняет в причиненном ему горе, старается загладить несправедливость. Императрица осыпает его своими милостями, а он делится ими с другими; получая от нее земли, он или возвращает их ей, или уплачивает государственные расходы, не говоря ей об этом. Манеры его, то отталкивают, то привлекают: он, то гордый сатрап востока, то любезнейший из придворных Людовика XIV. Пол дичиной грубости он скрывает очень нежное сердце. Он, как ребенок, всего желает и, как взрослый, умеет от всего отказаться. Сгорбленный, съеженный, невзрачный, когда остается дома, он горд, прекрасен, величественен, увлекателен, когда является перед своими войсками, точно Агамемнон в сонме эллинских царей'

Характеристика Сегюра[41] (французского посланника), более обстоятельна: «Никогда еще ни при дворе, ни на поприще гражданском или военном не было царедворца более великолепного и дикого, министра более предприимчивого и менее трудолюбивого, полководца более храброго и вместе нерешительного. Он представлял собой самую своеобразную личность, потому что в нем непостижимо смешаны были величие и мелочность, лень и деятельность, храбрость и робость, честолюбие и беззаботность. Везде этот человек был бы замечателен своей странностью...».

Массон[42], находившийся в то время в России, писал о Потемкине и его значении: «Он создавал или уничтожал все; он приводил в беспорядок все. Когда его не было, все говорили лишь о нем; когда он находился в столице, никого не замечали кроме его. Вельможи, его ненавидевшие и игравшие некоторую роль разве только в то время, когда князь находился при армии, обращались в ничто при его возвращении...Его кончина оставила громадный пробел в империи».

Сообщая своим родителям о кончине Потемкина, Мария Феодоровна[43] замечает: «Карьера этого необыкновенного человека была блестящею; ум и способности его были громадны, и думаю, что трудно или пожалуй даже невозможно начертить его портрет. Он составил счастье многих людей; но общее мнение не было расположено в его пользу. Что касается лично до меня, то я могу лишь хвалить его; он всегда старался поддерживать мои интересы, исполнять мои желания, нравиться мне и обращался со мною с почтением».

В записках П. В. Чичагова[44] сказано: «Гений Потемкина царил над всеми частями русской политики, и великая государыня могла лишь радоваться его умению содействовать ее видам». И дальше: «Кто же из государственных людей более Потемкина способствовал расширению пределов и могущества Империи? Он приобрел для России области в одном из благораствореннейших климатов Европы» и пр. а затем: «Его гений парил над всею политикою империи наряду с гением его бессмертной государыни».

О политическом значении Потемкина возле Екатерины доносил Сегюр французскому министру Верженну[45]: «Князь пользуется безграничным влиянием; ему известны все тайны, все добродетели и слабости государыни; он необходим для ее ума; он имеет власть над ее сердцем; она смотрит на него как на единственного человека, способного управлять армией и принять какое-нибудь твердое решение в случае революции; это единственный подданный, верность которого она считает твердой и неподкупной. Несметные богатства, которыми она его награждает, и та громадная власть, которую она ему предоставила, неразрывно связывают его интересы с жизнию этой государыни. Он служит ей оплотом против всех невзгод, какие ей могут угрожать; она считает его, и совершенно справедливо, единственным человеком, у которого есть гордость, ум и характер».

А. Т. Болотов[46] писал, что смерть князя «поразила всю Россию не столько огорчением, сколько радостью». Чувство радости выразил и знаменитый новгородский наместник Я. Е. Сиверс[47]: «Так его нет более в живых, этого ужасного человека, который шутил когда-то, что станет монахом и архиепископом. Он умер, но каким образом? Естественною ли смертью или, быть может. Провидение нашло орудие мести? Или это была молдаванская горячка? — дар страны, которую он поверг в несчастие и над которой он хотел царствовать». Самым ярым ненавистником Потемкина был Ф. В. Растопчин[48], постоянно поминавший князя в письмах к своему приятелю, послу в Лондоне С. Р. Воронцову[49]. Растопчин изъяснялся совсем не в духе христианской морали: «Смерть совершила свой удачный удар. Великий муж исчез; об нем сожалеют... разве только гренадеры его полка, которые, лишась его, лишились привилегии воровать безнаказанно. Что касается меня, то я восхищаюсь тем, что день его смерти положительно известен, тогда как никто не знает времени падения Родосского колосса».

Пален[50] заметил, что Потемкин единственный гениальный человек из всех людей, с которыми ему приходилось иметь дело. «Потемкин — человек гениальный и талантливый; но его ум и характер не располагают любить и уважать его».

Герцог Ришельё[51] называл его великим и гениальным, но в то же время мелочным и подвергнутым слабостям человеком, наклонности и вкус которого иногда оказывались достойными смеха. Герцог, впрочем, находил, что хорошие качества князя далеко превосходили его пороки и слабости. В восхищении герцог говорил о широких познаниях Потемкина, о его умении собирать сведения о людях и вещах при каждом случае, о его сметливости, его быстроте соображения, о пикантности беседы с ним. «Почти все действия Потемкина», пишет герцог Ришельё, «носят отпечаток величия и великодушие».

Таковы оценки личности и деятельности Потемки Г.А. его современниками, в который мы видим насколько этот человек был противоречивых и гениален.

Список литературы

Сайт Виртуального проекта "Краеведение Таврии"

http://www.krai.lib.kherson.ua/ru-p2-peopl-1.htm

1. Лопатин В.С. Потёмкин и Суворов.

2. Брикнер А. Г. Потемкин

3.Кухар-Онышко Н.А., Пиворович В.Б. Великолепный князь Тавриды. - Херсон: "Летопись Причерноморья", 2003

Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru

4. Елисеева Ольга Игоревна Геополитические проекты Г. А. Потемкина

Издание: Елисеева О.И. Геополитические проекты Г. А. Потемкина — М., 2000.

Библиотека научной и студенческой информации

http://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=54743

5. Статья - Имя, "отмеченное рукой истории" В.С. Лопатин

[1] Сперанский М.М. (1 (12) января 1772 — 11 (23) февраля 1839) — общественный и государственный деятель времён Александра I и Николая I, реформатор, законотворец, основатель российской юридической науки и теоретического правоведения.

[2] Меншиков А.Д. (6 (16) ноября 1673(16731116) — 12 (23) ноября 1729) — российский государственный и военный деятель, сподвижник и фаворит Петра Великого, после его смерти в 1725—1727 — фактический правитель России.

[3] Суворов А.В. (1729—1800) — один из величайших русских полководцев, не потерпевший ни одного поражения в своей военной карьере, один из основоположников русского военного искусства.

[4] Безбородко А.А. (1746 — 1799) — граф, светлейший князь, канцлер Российской Империи.

[5] Голицын А.М. (1718—1783), князь, генерал-фельдмаршал.

[6] Румянцев П.А. (4 (15) января 1725 — 8 (19) декабря 1796) — русский военный и государственный деятель, граф, генерал-фельдмаршал (1770).

[7] Речь Посполитая - федерация Короны Королевства Польского и Великого княжества Литовского.

[8] Запорожская Сечь - общественно-политическая и военная организация украинского казачества за Днепровскими порогами в XVI—XVIII веках.

[9] Новороссия - историческая территория, прилегающая к Азовскому и Чёрному морям.

[10] Екатеринослав - Днепропетровск

[11] Базилика - царский дом — тип строения прямоугольной формы, которое состоит из нечётного числа (3 или 5) различных по высоте нефов (колонн).

[12] Пропилей - парадный проход, проезд, образованный портиками и колоннадами, расположенными симметрично оси движения.

[13] Старов И.Е. - (1745 — 1808) — русский архитектор.

[14] Ветошников М.Н. – (1751–1791 гг.) главный архитектор Адмиралтейств-коллегии, автор первого проекта Херсонской крепости.

[15] Фалеев М.Л. - (1730(1730) — 1792) — дворянин, статский советник, крупный местный промышленник, инженер, директор Днепровских порогов, первый гражданин города Николаева.

[16] Шагин-Гирей – (1745—1787) — последний крымский хан.

[17] Потемкин П.С. - (1743 — 1796) — граф, российский военный и государственный деятель.

[18] Де Бальмен А.Б. - (1741(1741) — 1790) — граф, Курский и Орловский генерал-губернатор, командир отдельного Кавказского корпуса.

[19] Самойлов А.Н. - (1744—1814) — российский военный и государственный деятель.

[20] Игельстром И.А. - (1737 – 1817) – барон, после граф.

[21] Иосиф II – (1741-1790) император Австрии.

[22] Кобенцель Людвиг (1753 — 1809) — граф, австрийский дипломат и государственный деятель.

[23] Масловский Д.Ф. - (20 сентября (1848 — 1894) — генерал-майор (с 1891 года), русский военный историк

[24] Дубровин Н.Ф. – (1837 - 1904) русский военный историк, генерал-лейтенант.

[25] Текелли П.А. – (1720 – 1793) генерал-аншеф.

[26] Нассау-Зиген Карл Генрих - (1743—1808) — французский аристократ, один из ведущих флотоводцев Екатерины II, адмирал.

[27] Алексиано А.П. (ок. 1750 — 1810) — вице-адмирал, участник русско-турецких войн.

[28] Дерфельден Отто Вильгельм Христофорович (1735—1819) — российский генерал-поручик.

[29] Гудович И.В. (1741— 1820) — грвф, русский генерал-фельдмаршал.

[30] Рибас-- Дон Хосе́ де Ри́бас, Жозе́п де Ри́бас, в России — Ио́сиф (О́сип) Миха́йлович Дериба́с (1751 — 1800) — испанский дворянин по происхождению, русский военный и государственный деятель. Основатель города Одесса.

[31] Герман И.И. (около 1740(1740) — 1801) — русский генерал от инфантерии, родом саксонец.

[32] Каменский М.Ф. (1738 – 1809) – генерал-фельдмаршал.

[33] Кутузов м.И. (1745—1813) — прославленный русский полководец, генерал-фельдмаршал, светлейший князь. Герой Отечественной войны 1812 года, полный кавалер ордена Святого Георгия.

[34] Репнин (1734 —1801) — генерал-фельдмаршал. Один из виднейших деятелей Екатерининской эпохи, боевой генерал и удачливый дипломат.

[35]Ушаков Ф.Ф. (1745(17450224) —1817) — выдающийся русский флотоводец, адмирал (1799). Русской православной церковью причислен к лику святых.

[36] Папаксизм – обострение болезни.

[37] Фактотум – доверенное лицо.

[38]Попов В.С. - (1745—1822) — государственный деятель. Действительный тайный советник

[39] Гримм Фридрих Мельхиор - 1723—1807) — барон, немецкий публицист эпохи Просвещения, критик и дипломат, многолетний корреспондент императрицы Екатерины II.

[40] Шарль де Линь – (1735(17350523) —1814) — принц (или князь), австрийский фельдмаршал и дипломат.

[41] Сегюр Луи Филипп - (1753—1830) — французский историк и дипломат, был послом Франции при дворе российской императрицы Екатерины II (1784—1789).

[42] Массон Шарль Франсуа Филибер - (1762—1807) секретарь великого князя Александра.

[43] Мария Феодоровна – (1759-1828) императрица, супруга императора Павла I.

[44] Чичагов П.В. – (1767 —1849), русский военачальник, адмирал.

[45] Верженн Шарль Гравье (1717 —1787), граф, французский государственный деятель, дипломат.

[46] Болотов А.Т. – (1738—1833) — писатель, мемуарист, философ-моралист.

[47] Сиверс Я.Е. - (1731 – 1808) – новгородский губернатор.

[48] Растопчин Ф.В. - (1763-1826) - государственный деятель.

[49] Воронцов С.Р. - (1744—1832) — граф, российский политический деятель и дипломат.

[50] Пален П.А. - (1745-1826), граф, генерал-губернатор Санкт-Петербурга

[51] Ришелье Э.О. – (1766 —1822) — французский и российский государственный деятель.